Пыл невинности - Джейн Бонандер

– Несколько лет назад он познакомился с Галеном Кларком. – Скотти Макдауэлл вопросительно посмотрела на адвоката. – Надеюсь, ты знаешь, кто такой Гален Кларк?

– Губернатор назначил его попечителем Йосемитской долины, – кивнул Александр Головин.

– Еще отец знал человека по имени Лафайет Баннел, который пришел в долину с Марипозским батальоном еще в пятьдесят первом году, – сообщила девушка.

– А откуда взялось такое странное название? Скотти сняла с огня котелок с кашей и поставила на подставку на пол.

– Долину назвали Йосемитской после пятьдесят первого года, когда солдаты прогнали отсюда индейцев. Индейцы издавна называли ее Ах-Вах-Ни. Точно перевести, пожалуй, очень трудно, но мне кажется, это что-то вроде «глубокая долина, заросшая травой».

– Тогда кто же дал ей новое название?

– Думаю, мистер Баннел. «Йосемит» тоже индейское слово, оно означает «взрослый медведь гризли». Это название носило одно из индейских племен, которое жило в долине до прихода солдат.

– Пожалуй, мне следовало побольше узнать об истории долины, прежде чем браться за эту работу, – улыбнулся Головин.

Скотти уловила в его голосе задумчивые нотки и бросила на него вопросительный взгляд. Ей нравилось, что он не из тех людей, которые любят оправдываться.

Потыкав яблоки вилкой, девушка сняла кастрюлю с огня и пошла к двери.

Алекс поспешно открыл дверь и взял тяжелую кастрюлю:

– Давай я помогу.

Скотти благодарно кивнула, вышла за дверь и прищурилась от яркого солнца. Утренний воздух еще не прогрелся, но солнце уже было теплым и играло на снегу золотыми искрами.

Она показала на большой валун недалеко от хижины.

– Поставь ее туда.

Алекс легко поднял тяжелую кастрюлю на высокий камень, и они вернулись в дом.

– Позавтракай, – предложила Скотти Макдауэлл, накрывая на стол.

Он сел на скамью и внимательно посмотрел на нее.

– А ты не будешь есть?

– Поем позже. Мне нужно еще кое-что закончить.

Девушка взялась за работу, время от времени, украдкой бросая на него взгляды. Она ничем не выдала своего удивления, когда увидела, что он отказался от добавки. Головин быстро позавтракал, помыл и вытер тарелку.

Когда Скотти стала готовить фруктовый пирог, Александр Головин подошел сзади. Он не дотронулся до нее, но она чувствовала его спиной. Ее сердце глухо застучало, руки задрожали. Изо всех сил вцепившись в ложку, она опустила ее в ящичек со специями и достала пахучую корицу. Потом нашла гвоздику, мускатный орех и бросила специи в кастрюлю. И все это время она чувствовала на затылке его дыхание.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он.

От его дыхания из прически выбились несколько волосинок и щекотали ухо.

– Пеку рождественский фруктовый пирог, – ответила она, боясь, что он услышит в ее голосе предательскую дрожь.

Не поворачиваясь, Скотти догадалась, что он отошел – ощутила на затылке холодный воздух. Когда девушка оглянулась, хмурый Головин стоял у окна, сцепив руки за спиной, и задумчиво смотрел вдаль.

– Что-то случилось? – встревожилась она. Он вздохнул и покачал головой.

– Ну что, нести яблоки?

– Да, принеси, пожалуйста, – кивнула Скотти. Алекс вышел из дома и через минуту вернулся с кастрюлей. Двигался он, не совершая ни одного лишнего движения. Он подошел к столу и поставил на него тяжелую кастрюлю с яблоками.

Скотти благодарно кивнула, смешала составные части и разложила ложкой на противне.

– Ты уверен, что все нормально? – повторила девушка, видя, что он что-то скрывает.

Головин посмотрел на нее и тут же снова отвернулся к окну.

– Скоро Рождество, – тихо и печально проговорил он.

Скотти поставила противень с пирогом в печку и закрыла маленькую тяжелую дверцу. Вытерев руки о полотенце, подошла к нему. Воздух уже прогрелся, и вода крупными каплями срывалась с карниза крыши. К вечеру хижину будет окружать сверкающий ледяной пояс.

Скотти Макдауэлл стояла у окна и боролась с желанием прижаться к Алексу.

– Твои родные, наверное, скучают без тебя, – несмело произнесла она.

С очередным тяжелым вздохом Алекс отвернулся от окна и подошел к очагу.

– Да, скучают.

Скотти было жалко Алекса и хотелось помочь ему. Но ей было жалко и себя. Они жили вместе вот уже почти два месяца, однако при этом оставались чужими людьми. Она знала, что он не одинок, и хотела узнать о его семье, но не осмеливалась спросить об этом, поскольку боялась ответа.

Скотти относилась к своему гостю, как собственница, хотя и понимала, что это глупо. Сейчас сильнее, чем когда-либо, ей не хватало человека, с которым можно поговорить по душам. Судьба распорядилась так, что единственным человеком, с которым она могла поговорить, был как раз тот, о котором ей и хотелось поговорить… От мыслей об Алексе у нее вновь закружилась голова, и она почувствовала себя еще более сбитой с толку, чем раньше.

– Тупи, пожалуйста, зажги свечи на столе, – попросила Скотти.

Индеец осторожно зажег короткие толстые свечи, стоящие в начищенных до блеска медных подсвечниках. Последние пять лет Тупи неизменно отмечал Рождество с ней и отцом, но вряд ли знал, что же они празднуют. Тупи был очень религиозным человеком, однако ни разу не рассказывал им о своей религии.

– Очень жалко, что нет мистера Джейми, – наивно заметил Тупи.

Скотти отвернулась к огню и осторожно разворошила красные угли.

– Даже не знаю, где он сейчас, – пожала она плечами.

– Тупи знает, где мистер Джейми. Она удивленно посмотрела на индейца.

– Ты знаешь, где Джейми? – недоверчиво переспросила девушка. – Ну и где же он?

– Мистер Джейми ждет оттепели в Сан-Франциско. Когда откроется перевал, он вернется в долину.

– А как же их животные? – встревожилась Скотти. – Кто за ними ухаживает?

– Тупи попросил своего друга Джори присмотреть за животными, пока не вернется мистер Джейми.

Скотти посмотрела на Александра Головина, который только что смахнул со стола Маггина.

– Не сердись, Алекс. – Она строго посмотрела на адвоката.

– Ты же знаешь, я терпеть не могу этого енота! – проворчал Головин, когда Маггин высоко подпрыгнул и понюхал огромное блюдо с воздушной кукурузой, которое девушка поручила охранять адвокату. – Неужели нельзя запереть его в пещере?

Скотти пристально посмотрела на Алекса.

– Ты хочешь, чтобы я заперла Маггина в сочельник? Неужели у тебя совсем нет сердца?

Она сняла с огня чайник и поставила на стол рядом с воздушной кукурузой. Достала из буфета небольшую миску, зачерпнула с блюда кукурузы и поставила в угол комнаты, рядом с ручьем. Маггин тремя прыжками преодолел разделяющее их пространство.