Книга сказочных перемен - Дмитрий Соколов

___ ___

___ ___

___ ___

___ ___

_________

_________

Эта ситуация, которую И Цзин называет «Посещение», связана с приходом неких сил из одного мира в другой. То есть пресуппозируется существование двух различных миров, которые обычно не смешиваются, и краткий, но значимый эпизод «прихода», когда граница между ними оказывается проходимой, и кем-то проходится. В сказке таких «посещения» два – вначале старушка из мира мертвых посещает девушку Сой, а потом сама Сой обращается к неведомым силам неизвестного растения. В «наркоманском» мире «приходом» как раз и называют время, когда растение или вещество начинает действовать; эта та же самая идея, тот же сюжет. В большинстве культур, использующих растения, сильно действующие на психику, это делается как раз с целью общения с «другим» миром, миром мертвых.

Зачем нужно такое общение с потусторонними силами, во многом ясно из предыдущей гексаграммы – «исправления порчи». «Земной», обыденный человеческий мир склонен портить сам себя. Люди постоянно воюют друг с другом и загрязняют природу. Придумав институт дисциплины и власти, они быстро искажают его и создают ад друг для друга, то есть «порчу». Дракон-президент из сказки вполне хорошо показывает такую порчу сбесившейся отцовской власти. Чтобы исправить ее, недостаточно просто сбежать, как герой сказки в предыдущей ситуации – побег хорош для начала, но не дает полного разрешения. Обращение к нездешним силам, к силам, для которых земная власть и земная порча – ерунда, – вот что может дать разрешение ситуации.

Иван побеждает дракона почти всегда со сверхестественной помощью – магического меча, волшебного помощника и тому подобного. Посещение – это сюжет обращения за этой самой сверхестественной помощью, поход к бабе Яге и прочим чудесным тварям.

В самой гексаграмме виден образ спрятанных под землею сил (верхняя триграмма – земля). Можно посмотреть на гексаграмму и так, что внутренняя радостность (основное качество нижней триграммы, водоема) взрывает внешнюю тьму (три иня верхней триграммы).

Когда-то я возвращался из похода по Нью Мексико в «родной» университет Колорадо, где одинокая жизнь и учеба нейробиологии были мне отвратительны, но как изменить положение, я не знал. Можно сказать, что неделю в Нью Мексико я медитировал, что же можно сделать, но так ничего и не придумал. Я сидел на автобусной станции города Денвер и ждал своего автобуса. И вдруг я увидел странное видение. Автобусная станция – увидел я – была как бы первым этажом большого здания, а над ней был второй этаж. Нижний этаж был грязным и заполненным в основном неграми, а по второму ходили прекрасные люди в белых одеждах. Я смотрел и смотрел на них, а в голове крутилась потрясающая фраза: «Я могу и не заниматься биологией!» Тогда и долгое время потом я не думал о значении этого видения, меня просто вела потрясающая его сила. Это сейчас мне понятно, что биология ассоциировалась у меня с «грязной» работой, к которой я был прикован как негр, а явилась мне возможность новой жизни, «чистой» и возвышенной. Через год на этом месте уже явно располагались занятия психологией – воистину возвышенных для меня занятий. Учебу в Колорадо и занятия биологией вообще я совсем скоро бросил.

Вот такой был приход – как и в сказке, двойной: вначале я поехал на поиски неизвестно чего в какое-то полное никуда, а потом «тот мир» посетил меня.

Связанная с этим сюжетом практика развита у индейцев юго-западных пустынь США (зулу, хопи) – куда я, собственно, и ехал в описанном выше путешествии, да не доехал. Хотя бы один раз в жизни, обычно в начале своего взрослого пути, член племени должен отправиться за видением (лучше, мне кажется, с ударением на первом слоге). Пока еще неизвестно, что этот молодой человек собой представляет и может представлять, лучше положиться на духов и неземные силы, чтобы они показали, на что он может быть способен. После довольно долгого поста и полу-табуированной жизни (воздержание, неучастие в общих праздниках и т.п.) индеец отправляется в пустыню. Иногда его отводит туда взрослый родственник, чаще дядя. Не просто в пустыню, но в глухую, дикую ее часть. Там он находит «место силы», если вообще способен что-то найти, а потом садится там – в любом выбранном месте – и начинает ждать. Теперь он совсем не ест и почти не пьет. Он ждет, когда явятся духи и что-то ему покажут. От этого «что-то» зависит многое в его жизни. Что бы ни случилось в конце концов – это и есть знак и видение. Его может хватить солнечный удар; он может сойти с ума от страха; к нему может прийти пустынный лев и продемонстрировать свою покорность. Это крайние варианты людей, ни на что не годных, либо будущего вождя или «шамана». Обычно, наверное, происходит что-то более среднее. Приходят ли духи предков, или животные, или путник с водой – нужно просто всё принять, всё запомнить и возвращаться с видением, которое потом обсуждается и понимается совместно с тем же старшим родственником и/или «шаманом». Соответственно видению к человеку отнесется потом его племя. Эта практика в США красиво называется Vision Quest, что-то вроде «поиски видения».

20. Осознавание

(Сказка Сурата)

Это сказка о Спящем Красавце. Он жил в Тридевятом Царстве и был старшим сыном тамошнего царя. Это было так давно, что уже никто не помнит, почему он уснул – то ли веретеном укололся, то ли сонного зелья выпил, то ли черт его знает, почему. И все время, пока Спящий Красавец спал, ему снилось, что он – не Спящий Красавец, а Бодрствующий Урод. Он родился в поселке городского типа Гнилово, окончил восемь классов Гниловской средней школы, отслужил полтора года в армии, устроился монтажником на завод железобетонных конструкций, женился на младшей сестре своего однокласника и отправил своего сына в первый класс.

Но такая романтика гниловской жизни почему-то ни хрена не устраивала Бодрствующего Урода и все чаще к нему стала приходить мысль о том, что что-то тут не то. Он сделал честную попытку все изменить – ушел с завода и предложил жене уехать из Гнилово в Большой Город, но жена поняла, с кем связалась, взяла сына и ушла от Урода жить к маме.

А Урод пошел искать Большой Город, где его ожидала счастливая жизнь. Он добирался туда на попутных машинах, чьи хозяева так же, как и Урод, отчаялись прозябать в своих деревнях и решили попасть туда, где их проблемы исчезнут сами собой. Урод не мог долго ехать ни с кем из них, потому что у каждого была своя карта и свои представления о том, где находится Большой Город, один ехал на Восток, другой – на Запад, третий считал, что никуда ехать не надо и что Большой Город уже здесь, надо только научиться его видеть, сам же Урод точно знал, что Земля круглая и если выбрать какое-то одно направление, то в Большой Город попадешь по-любому.

Он выбрал Северо-Восток и пошел вслед за удаляющимся горизонтом. Постоянно идущий дождь превратил дорогу в вязкое месиво и все силы Урода поначалу уходили на то, чтобы после очередного шага вытаскивать ногу из грязи. Иногда он умудрялся увязнуть в ней по пояс, а иногда – по уши, поэтому он ничего больше не хотел, ни Большого Города, ни счастливой солнечной жизни, а шел чисто автоматически.

И в один прекрасный день дождь кончился. Мало-помалу дорога просохла, Урод зашагал уверенней и стены Большого Города уже засверкали на горизонте. В этот момент Урод встретил Никуда-Не-Идущего человека, который просто уселся посреди дороги и смотрел на Урода своими серыми внимательными глазами. “Подвинься” – сказал Урод, но Никуда-Не-Идущий не только не сделал этого, но и спросил, зачем ему это делать? “Затем, – ответил Урод, – что вас, кто еще никуда не идет, много, а нас, идущих, мало, мы люди редкие и мешать нам не надо, потому что мы стараемся для общего блага” Никуда-Не-Идущий рассмеялся и сказал, что Урод перепутал его с теми, кто еще никуда не идет, тогда как он – тот, кто уже никуда не идет. “Ты – тот, кто побывал в Большом Городе и вернулся, чтобы указать нам дорогу?” – догадался Урод и почтительно склонил голову перед Никуда-Не-Идущим. “Когда-то я действительно побывал там, – признался Никуда-Не-Идущий, – но должен тебе сказать, что идти туда не стоит” Он рассмеялся еще больше, когда Урод спросил его, куда же стоит идти на самом деле? “На самом деле, – ответил Никуда-Не-Идущий, – все это тебе снится, и куда бы ты ни пошел, в Большой Город или назад, в Гнилово, не имеет значения, так как и то, и другое – нереально и является плодом твоего собственного воображения. И я вошел в твой сон лишь с единственной целью – помочь тебе проснуться” “То есть,- спросил Урод, – если я, как ты говоришь, стану пробужденным, моя жизнь изменится к лучшему?” И Никуда-Не-Идущий снова засмеялся. “Ты, – сказал он Уроду, – никогда не станешь пробужденным, потому что ты не тот, кто спит, а тот, кто снится спящему и, на самом деле, тебя попросту не существует! Я пришел помочь проснуться Спящему Красавцу, а не какому-то эфемерному Уроду…”