Не бойтесь свободы - Василий Калужанин

Диалог Тысяча Двадцать Шестой

9 апреля 1989 года. 3 часа

15 минут. Тбилиси. Площадь

у здани правительства.

ВОИНЫ. Когда начнем? Надоело ждать! Весь кайф скоро пройдет. КОМАНДИРЫ. Разговорчики в стою! Без команды не убивать! ВОИНЫ. А что они такого натворили? КОМАНДИРЫ. Разговорчики в строю! Как что натворили! Вам уже сто раз объясняли. Это же грузины. Их Сталин народа нашего много погубил. А они теперь отсоединится решили, чтобы от ответа уйти. Мстить будем, пока не отсоединились! ВОИНЫ. Кому? Здесь же одни бабы да дети. КОМАНДИРЫ. Разговорчики в строю! Бабы, они хуже мужиков. Одна баба двух мужиков родить может. Или трех. Беременных в первую очередь кончать надо. ВОИНЫ. Почему автоматы отобрали? Бабу дубиной разве прибьешь? Да и ребенок увернуться может. КОМАНДИРЫ. Разговорчики в строю! А саперные лопатки на что! Хрясть и нет. Представте, что вы землепашцы, а у вас вашу землю хотят отобрать. ВОИНЫ. Чтобы это представить еще по стакану на брата надо. КОМАНДИРЫ. Разговорчики в строю! Лопаты к бою хрясть! За мной! За Родину! За Сталина! Ура! ВОИНЫ. Ура! (бегут на демонстрантов).

Диалог Тысяча Двадцать Седьмой

10 апреля 1989 года10 часов

05 минут. Москва. Проспект

Маркса. Зал заседаний

Президиума Совета Министров.

Съумочные камеры направлены

на непопулярных артистов

самого популярного жанра.

Председательствующий

пытается сосчитать

присутствующих. С его лица

не сходит улыбка, выражающая

то удивление, то недоверие.

РЫЖКОВ. Зачем столько людей понакнали? У нас же Президиум Совмина, а не КВН. ПЕРВЫЙ ЗАМ. В самую точку попали, Николай Иванович. Сегодня что-то вроде КВН: по телевизору показывать будут. РЫЖКОВ. А какой вопрос обсуждать будем? ТРЕТИЙ ЗАМ. О спасении Байкала. РЫЖКОВ. Так вроде спасли уже. ЧЕТВЕРТЫЙ ЗАМ. Ну, значит, о спасении еще чего-нибудь. Народ хочет видеть в нас спасителей, вот телевизионщики и попросили о спасении позаседать. РЫЖКОВ. Тогда может заслушаем отчет ОСВОДа? ПЯТЫЙ ЗАМ. Рановато, не сезон еще. РЫЖКОВ. Ну смотрите сами. мне все равно, лишь бы вопрос подготовлен был. ДИКТОР. Дорогие товарищи! Сегодня мы с вами присутствием на историческом заседании Президиума Совета Министров СССР, которое является судьбоносным для нашей великой русской реки Волги. Решается вопрос: быть или не быть каналу Волга-Чеграй. РЫЖКОВ. А кто такой Чеграй? Чухрай, что ли? ПЕРВЫЙ ПОМ. (подсовывает газету). Вот здесь написано. ВТОРОЙ ПОМ. (подсовывает листок). Вот здесь все объяснено. РЫЖКОВ. Начнем, товарищи. Времени в обрез. Попрошу поконкретней, и по-деловому. Кто первый? КАЛМЫК. Я! Правду одну сказать хочу. Нет вода, нет калмыка. А вода есть только в Волге и немного в Енисее. Надо у Волга вода брать и калмыку давать. Канал давай строить. Академик Стакан-бегян меня поддержать хочет. Вон рука тянет. АГАНБЕГЯН. Я честно скажу: проект экономически не обоснован. Если мы его сейчас построим, то воду канал начнет давать только при развитом коммунизме, то есть через 118 лет и 4 месяца. Я не доживу, (он показывает на Калмыка) не доживет и вы (показывает на Рыжкова) уже пожилым будете. Кому такой канал нужен? Товарищи из Минводхоза меня знают - я врать не очень люблю. МИНВОДХОЗОВЕЦ. Мы здесь всех знаем. И тех кто против, и тех кто за. Но оставлять народ без воды, двже если этот народ ни одного Льва Толстого стране не дал и ни одного килограмма мяса в общесоюзную копилку не кинул, оставлять его без воды нельзя. Давать калмыкам воду или не давать - это не вопрос. Ясно, что давать. Откуда давать: из Волги или Иртыша - вот вопрос. РЫЖКОВ. А чем вам Иртышская вода не нравится? МИНВОДХОЗОВЕЦ. Я этого не говорил. Но по переспективному плану, который вы вчера утвердили,Николай Иванович, воды Иртыша будут переброшены в Эгейское море. РЫЖКОВ. Так это вроде не наше море? МИНВОДХОЗОВЕЦ. Да, не наше. Но зато в обмен на нашу воду мы получим импортные трубы. Импортные! Понимаете, Николай Иванович, почти даром! РЫЖКОВ. А зачем нам эти трубы? МИНВОДХОЗОВЕЦ. Как зачем? Мы по этим трубам воду будем перебрасывать. РЫЖКОВ. Куда? МИНВОДХОЗОВЕЦ. Я же сказал уже, в Эгейское море. Представляете, импортные трубы почти даром! РЫЖКОВ. А почему почти? МИНВОДХОЗОВЕЦ. Я, Николай Иванович, учитываю штрафы, которые нам придется заплатить за несвоевременный пуск канала Иртыш-Эгей. РЫЖКОВ. То, что штрафы заранее планируешь, это хорошо. Как у нас рабочие говорят: без плана нет стакана (симех в зале, аплодисменты). А вот то, что сроки собираешься сорвать - это плохо. МИНВОДХОЗОВЕЦ. Обьект, Николай Иванович, международный. А у них там с планированием туго. Подведут, как пить дать. РЫЖКОВ. Ладно, не отвлекайся. Твое мнение: можно товарищу Чеграю в Волге купаться или нет? МИНВОДХОЗОВЕЦ. Понял ваш юмор, Николай Иванович. Я считаю, что не только можно, но и нужно. РЫЖКОВ. А что наука об этом думает? АГАНБЕГЯН. Так я уже выступал. РЫЖКОВ. Не о тебе речь. Ты не наука, ты-экономика. Я хочу ученых послушать, землепашцев. ВАСХНИЛОВЕЦ. Мы с себя вину не снимаем. Но ведь раньше этим калмыкам почему-то воды хватало. Почему? РЫЖКОВ. Почему? ВОСЬМОЙ ПОМ. (подсовывает газетку). Здесь все написано. РЫЖКОВ. (читает) "Образование большевистской партии стало поворотным пунктом в..." Ты что мне подсунул? ДЕВЯТЫЙ ПОМ. (подсовывает). Здесь все объяснено. РЫЖКОВ. (читает). "Вода - сложное химическое соединение, испаряющееся, если его не накрыть крышкой". ВАСХНИЛОВЕЦ. Дело не только в естественной убыли воды за счет испарения, Николай Иванович. Дело в том, что раньше заводы и фабрики Калмыкии потребляли мало воды, а теперь много. РЫЖКОВ. Почему? ДЕСЯТЫЙ ПОМ. (шепчет) Раньше осталая технология была, Николай Иванович. РЫЖКОВ. Вы что, против передовой технологии? ВАСХНИЛОВЕЦ. Нет, я против того, чтобы строить канал. Этот канал не только лбезводит Волгу, но и заболотит Крымский полуостров. РЫЖКОВ. А Крым тут при чем? У меня там дача - болотить нельзя! ВАСХНИЛОВЕЦ. Если татары попрут из Калмыкии в Крым, и каждый прихватит с собой по бочке волжской воды, то Крыму хана. ИЗРАЭЛЬ. Он врет,Николай Иванович. Он спутал крымских татар с калмыцкими латышами. На мой взгляд, воды на всех хватит, надо только правильно распределить: от каждого по возвышенности, каждому по пруду. РЫЖКОВ. Что-то вы меня совсем запутали. Одни говорят, что надо канал строить, другие говорят, что не надо. Несерьезно как-то получается, товарищи. Что я вам, Чарли Чаплин что ли, вас много, а я один. Вы бы сначала между собой разобрались, а потом уж ко мне лезли. И этот вопрос, я вижу, не подготовлен. Но принимать решение все равно надо, тем более, что нас по телевизиону показывают. Что будем делать? КАЛМЫК. Давай вода, Николай Иванович! АГАНБЕГЯН. Экономисты вас поддержат, Николай Иванович, что бы вы не сказали. МИНВОДХОЗОВЕЦ. Ваше слово закон, а мы все равно копать будем! РЫЖКОВ. Итак, принимаю решение. ЗАМЫ и ПОМЫ. Тихо! РЫЖКОВ. Канал Волга-Чухрай строить будем! Нельзя народ без канала оставлять. ПРЕЗИДИУМ. Ура! РЫЖКОВ. Но воду из Волги пускать в него не будем! Нельзя обижать ученых. ПРЕЗИДИУМ. Ура! РЫЖКОВ. Люди должны постоянно видеть, ощущать великую правду нашей идеологии, принципиальность политики. Развитие общественного сознания - всегда сложный процесс. Отрыв слова от земной, а тем более водной основы не всегда сопровождается активными действиями трудового коллектива. Да здравствует великий калмыцкий край! Спасибо великому русскому народу за то, что он до сих пор не перекрыл истоков Волги на собственные нужды! ДИКТОР. Свершилось, товарищи! Отныне и вовеки веков великая русская река Волга будет течь рядом с каналом братской Калмыкии, не причиняя вреда ни Крыму, ни латышам.

Диалог Тысяча Двадцать Восьмой

1 ноября 1992 года.

Москва. Каширское шоссе.

Недалеко от метро

"Каширская".

ГЕНЕРАЛ. Счет пошел на недели. Если не произойдет чуда, то армии придется брать власть в свои руки. ПОЛКОВНИК. Чуда не произойдет. В России чудес отродясь не бывало, если катимся вниз, так до самого конца. ГЕНЕРАЛ. С сегодняшнего дня никаких отвлечений на гражданские объекты. Армия должна быть чистой в глазах народа. ПОЛКОВНИК. Последние два месяца никаких заявок не поступало. Штатские обходятся своими силами. ГЕНЕРАЛ. Спецвойсками МВД? ПОЛКОВНИК. Не только. Можно сказать, даже не столько. Они все чаще вводят в действие гражданские формирования. ГЕНЕРАЛ. Ублюдков из "Памяти"? ПОЛКОВНИК. Так точно! ГЕНЕРАЛ. И много у них этих бандитов? ПОЛКОВНИК. Около двух миллионов. ГЕНЕРАЛ. Они вооружены? ПОЛКОВНИК. Так себе. Милицейскими игрушками. ГЕНЕРАЛ. Игрушки отобрать при первом же удобном случае. ПОЛКОВНИК. Но вы же сами сказали: никаких отвлечений. ГЕНЕРАЛ. Нейтрализация фашистов - это не отвлечения, а политика. Народ должен привыкать к мысли, что армия единственная сила, которая его может спасти. ПОЛКОВНИК. А стоит ли рисковать преждевременно? Это может послужит сигналом тревоги для партаппаратчиков. ГЕНЕРАЛ. Реакция этих скоморохов меня волнует меньше всего. Проблема не в том, чтобы усыпить их внимание, а в том, чтобы не всполошить мировое сообщество. ПОЛКОВНИК. По-моему, вы недооцениваете возможное сопротивление коммунистов. ГЕНЕРАЛ. Коммунистов? А что это такое? Мы с тобой тоже коммунисты. У нас вся страна в коммунистах ходит. Оттого, что на арестанта напялили красный халат, он от этого не становится коммунистом. Сегодня партийный аппарвт может расчитывать только на себя. ПОЛКОВНИК. А как вы представляете армию у власти? ГЕНЕРАЛ. Как временную меру. По иронии судьбы нам придется сыграть ту роль, которая оказалась не под силу декабристам. Коммунисты сломали хребет нашему народу, и мы должны создать условия для того, чтобы он снова научился ходить с поднятой головой. ПОЛКОВНИК. Долго придется ждать. ГЕНЕРАЛ. Ждать? Сделать из России зал ожидания - это мечта коммунистов. И они здорово в этом преуспели. Нет! Мы должны навязать России активный курс лечения. Я признаю только один способ обучения плаванию - бросить ученика на глубину. ПОЛКОВНИК. А вдруг утонет? ГЕНЕРАЛ. Утонут только те, кому некуда плыть. Рыночная экономика без государственного протекционизма быстро оживит Россию. Другого выхода нет. Либо бесконечная окопная гражданская война, либо короткий штыковой удар. Я предпочитаю шоковую терапию. И дело не в моих симпатиях. Бывают такие ситуации, когда оживить умирающего может только удар молнии. ПОЛКОВНИК. Рискованная затея. ГЕНЕРАЛ. Вы поражены коммунистическим синдромом: считают потение покойника перед смертью хорошим предзнаменованием. ПОЛКОВНИК. Но история не знает подобных прецедентов. ГЕНЕРАЛ. Вот именно. Лучше открыто идти на жертвы во время прорыва, чем под шумок о коммунизме мостить ими бесконечный неизведанный путь, облюбованный этими политическими прохиндеями. ПОЛКОВНИК. Наши первоочередные действия после захвата власти? ГЕНЕРАЛ. Всенародные выборы Учредительного собрания, формирование Временного гражданского правительства, проведение референдумов о статусе национальных регионов. ПОЛКОВНИК. Но это больше походит на гражданскую революцию. Какую роль будем играть мы? ГЕНЕРАЛ. Наша задача - обезапасить демократический процесс от коммунистов и фашистов. ПОЛКОВНИК. (улыбается). Но это же недомократично! ГЕНЕРАЛ. У нас нет другого выхода. Узурпировать самим власть бессмысленно. Из-за смены караула народ работать не будет. Привилегированное положение армии а нашем государстве скоро будет стоить не больше котелка каши. Поэтому нужна не смена одного диктатора другим, а превращение русских в великую нацию, для которой щедрое вознаграждение своих защитников будет нормальным явлением, а не грабежом казны. ПОЛКОВНИК. Ваши планы построены на песке, генерал. Вы исходите из того, что народ ждет нас как освободителей, а ему, между прочим, свобода нужна меньше всего, он не знает, что с ней делать, с этой свободой. А вы хотите заставить тащить на себе эту тяжеленную игрушку. Быть свободным для нашего народа - это значить сидеть дома, а не в лагерях. Никакого другого смысла он в это понятие не вкладывает. Он сво-бо-ден! И самой большой свободой наши люди считают такую свободу, при которой можно свободно работать. Вы недеоцениваете это достижение коммунистов. Они дали людям такую свободу. И сегодня они непобедимы Непобедимы потому, что любое серьезное выступление против коммунистов сегодня это выступление против главной свободы нашего народа. Ваши планы, генерал, построены на песке. Я считаю, что мы должны еще тесней сплотится вокруг нашей родной партии и смело идти вперед к победе коммунизма. ГЕНЕРАЛ. Вы бредите, полковник. Ведь только вчера вы... ПОЛКОВНИК. Вчера было вчера, а сегодня уже сегодня. Партия наш рулевой. ГЕНЕРАЛ. Рулите, только без меня. ШТАТСКИЙ. (выходит из-за портьеры). Конечно без вас. Вы арестованы по подозрению в государственной измене. А вам, товарищ, полковник, необходимо срочно подготовить воззвание к народу. ПОЛКОВНИК. Уже готово! ШТАТСКИЙ. Дайте-ка (читает). "Дорогие братья и сестры! Сегодня утром в стране раскрыт заговор против Советской власти. Благодаря бдительности наших славных органов все трамваи и троллейбусы, а также кольцевая линия метро вовремя разминированы. Классовый враг снова показал свой звериный оскал, который он долго маскировал перестройкой и гласностью. Все как один скажем "Руки прочь от Советской власти". Если хочешь сладко жрать, надо коммунизма ждать! Будьте бдительны! Пользуйтесь только кольцевой линией метрополитена имени В.И.Ленина. Ленин с нами"! А подпись где? ПОЛКОВНИК. Хотел с вами посоветоваться. Если подписать "КПСС", то народ не поверит. ШТАТСКИЙ. Конечно не поверит. ПОЛКОВНИК. Если написать "Друг Народа", то могут вас за Марата принять. ШТАТСКИЙ. Или за собаку. ПОЛКОВНИК. А может вашим именем подписать? ШТАТСКИЙ. Не поймут. Русские, а тем более околорусские фамилии росияне любят читать только на кладбище. Надо что-нибудь восточное. ПОЛКОВНИК. Сталин? Ленин? ШТАТСКИЙ. От стали и лени народ уже устал. Что-нибудь раздумчивое. Какая у русских самая любимая поговорка? ПОЛКОВНИК. Русский мужик задним умом крепок. ШТАТСКИЙ. Прекрасно! Так и подпиши: Разум-заде! Ура! РАЗУМ-ЗАДЕ. (выходит на балкон) С праздником свободы, товарищи! НАРОД. Ура! (поют) Широка страна моя родная, много в ней ...