Журнал «Вокруг Света» №11 за 1982 год - Вокруг Света

Три месяца занял переход от Аляски до порта Макао. Жестокие штормы, туманы и коварные мели требовали осторожности. 4 декабря 1805 года моряки «Невы» с радостью рассматривали знакомый силуэт «Надежды», поздравлявшей их флажными сигналами с благополучным возвращением.

Крузенштерн и Лисянский

Продав меха в Кантоне и приняв груз китайских товаров, корабли снялись с якорей. Через Южно-Китайское море и Зондский пролив путешественники вышли в Индийский океан. 15 апреля 1806 года пересекли меридиан российской столицы и завершили таким образом обход земного шара.

Тут надо вспомнить, что кругосветный маршрут лично для Крузенштерна замкнулся еще в Макао в ноябре 1805 года, а для Лисянского на меридиане Цейлона несколько позднее. (Оба командира, будучи в плаваниях за границей на английских кораблях, побывали в период 1793—1799 годов в Вест-Индии, США, Индии, Китае и других странах.)

Впрочем, понятие кругосветного путешествия менялось со временем. Еще недавно совершить кругосветку значило замкнуть круг маршрута. Но в связи с освоением полярных областей кругосветное путешествие по таким критериям потеряло свой первоначальный смысл. Теперь в ходу более строгая формулировка: путешественник должен не только замкнуть круг маршрута, но и пройти вблизи точек-антиподов, лежащих на противоположных концах земного диаметра.

У мыса Доброй Надежды в густом тумане корабли расстались. Теперь до самого возвращения в Кронштадт плавание кораблей проходило раздельно. Крузенштерн с приходом на остров Св. Елены узнал о войне России с Францией и, опасаясь встречи с кораблями противника, проследовал на родину вокруг Британских островов с заходом в Копенгаген. Через три года и двенадцать дней — 19 августа 1806 года — «Надежда» прибыла в Кронштадт, где уже две недели ее дожидалась «Нева».

Лисянский после расхождения в тумане с флагманом, тщательно проверив запасы воды и продовольствия, решился на безостановочный переход до Англии. Он был уверен, что «...отважное предприятие доставит нам большую честь; ибо еще ни один мореплаватель, подобный нам, не отважился на столь дальний путь, не заходя куда-либо для отдохновения». Путь от Кантона до Портсмута «Нева» прошла за 140 дней, преодолев 13 923 мили. Портсмутская публика восторженно встречала экипаж Лисянского и в его лице первых российских кругосветных мореплавателей.

Плавание Крузенштерна и Лисянского было признано географическим и научным подвигом. В его честь была выбита медаль с надписью: «За путешествие кругом света 1803—1806». Результаты экспедиции были обобщены в обширных географических трудах Крузенштерна и Лисянского, а также ученых-естествоиспытателей Г. И. Лангсдорфа, И. К. Горнера, В. Г. Тилезиуса и других ее участников.

Первое плавание россиян вышло за рамки «дальнего вояжа». Оно принесло славу русскому флоту.

Личности командиров кораблей заслуживают особого внимания. Несомненно, что они были прогрессивными для своего времени людьми, горячими патриотами, неустанно радевшими за судьбу «служителей»-матросов, благодаря мужеству и трудолюбию которых плавание прошло на редкость благополучно. Отношения Крузенштерна и Лисянского — дружеские и доверительные — решающим образом содействовали успеху дела. Популяризатор отечественного мореплавания, крупный ученый Василий Михайлович Пасецкий приводит в биографическом очерке о Крузенштерне письмо его друга Лисянского в период подготовки экспедиции. «После обеда Николай Семенович (адмирал Мордвинов) спросил, знаю ли я тебя, на что я ему сказал, что ты мне добрый приятель. Он был этому рад, говорил о достоинстве твоего памфлета (так именовали проект Крузенштерна за его вольнодумство! — В. Г.), хвалил твои познания и сведение и потом окончил тем, что за счастие почел бы быть с тобой знакомым. Я, с моей стороны, при всем собрании не постеснялся сказать, что завидую твоим талантам и сведению».

Однако в литературе о первых плаваниях одно время несправедливо умаляли роль Юрия Федоровича Лисянского. Анализируя «Журнал корабля «Нева», исследователи Военно-морской академии сделали любопытные выводы. Было установлено, что из 1095 дней исторического плавания только 375 дней корабли шли вместе, остальные 720 «Нева» плавала в одиночестве. Впечатляет и пройденное кораблем Лисянского расстояние — 45 083 мили, из которых 25 801 милю — самостоятельно. Этот анализ был опубликован в 1949 году в «Трудах Военно-морской академии». Безусловно, плавания «Надежды» и «Невы» — это, в сущности, два кругосветных плавания, и Ю. Ф. Лисянский в равной степени причастен к великому подвигу на ниве российской морской славы, как и И. Ф. Крузенштерн.

В звездный час они были на равных...

Василий Галенко, штурман дальнего плавания

Почти утраченный Сиберут

Первым в печати назвал остров Сиберут «раем» английской зоолог Энтони Уиттен. Он, правда, имел в виду рай для биолога: здесь в полноте сохранился индо-малайский тип фауны и флоры, в других местах сильно изменившийся. Поскольку доподлинно известно, что остров обследовали несколько антропологических экспедиций, можно предположить, что и для них Сиберут показался раем — этнографическим, разумеется.

Что же касается самих островитян, то они об этом и не рассуждали, а просто жили, как их предки. Мужчины ходили на охоту — стреляли диких свиней, обезьян, ловили рыбу. Женщины работали на огородах, добывали хлеб насущный — крахмалистую массу из сердцевины саговой пальмы.

Хотя остров Сиберут — из группы Ментавайских — лежит не так уж далеко от юго-западного побережья Суматры, чуждые влияния до недавнего времени обходили его стороной, точнее — до 1981 года, когда началось освоение природных богатств острова, прежде всего ценных пород древесины. Лесорубы уходят в глубь девственного сиберутского леса, и широкие, метров в шестьдесят, просеки тянутся за ними с побережья.

Индонезийское правительство продало нескольким компаниям Лицензии с десятилетним сроком действия на вырубку леса. Освоение идет стремительно. И лихорадочно: каждый четвертый срубленный ствол остается в лесу, а это грозит необратимыми последствиями водам и почвам, самому тропическому лесу.

И повторяется печальная история: люди каменного века в кратчайший срок и против своей воли попали в капиталистическую современность.

Впрочем, после нескольких статей Энтони Уиттена и его доклада в ЮНЕСКО министерство развития и охраны окружающей среды Индонезии разработало подробный «Проект сохранения острова Сиберут в качестве самостоятельной культурной и экологической единицы». По этому проекту остров поделен на три зоны.

Первая — «Зона развития». Это двести пятьдесят тысяч гектаров. Здесь коренному населению придется потихоньку привыкать к жизни в XX веке. Правда, мужчинам позволено еще охотиться с луками и стрелами, но предполагается, что они постепенно освоят профессию лесоруба, а когда лес сведут, научатся пахать землю. Но даже если все пойдет на лад, то и через десять-пятнадцать лет из них вряд ли получатся умелые рисоводы.

Вторая зона — «Охраняемая» — займет сто тысяч гектаров. Рубка леса и строительство деревень нового типа здесь запрещены, а любой чужак может попасть туда лишь по специальному разрешению. Тут сиберутцам позволено жить так, как они привыкли.

Но охотник, преследующий дикую свинью, должен строго следить, чтобы животное не пересекло границы третьей зоны — «Резервата», площадью в сто тысяч гектаров. В этой зоне запрещается всякая охота, рубка деревьев, в том числе и саговой пальмы. А ее, кстати, обязательно нужно срубить, чтобы вымыть мучнистую сердцевину — главный продукт питания сиберутцев.

Если же свинья убежала в первую зону, продолжить охоту можно. Но только получив согласие администрации. Каждому местному охотнику, желающему убить дикое животное, следует получить лицензию.

За лицензией надо идти к майору Субравоно.

— Разве свинья принадлежит майору? — спрашивает наивный туземец.

— Нет,— говорят ему,— она майору не принадлежит.

— Тогда при чем здесь туан Субравоно?

— Он уполномоченный министерства развития и охраны окружающей среды. Он даст бумагу к сержанту Хашиму.

— Значит, свинья принадлежит сержанту?

— Нет, но он отвечает за животный мир и охоту.

Хождение от майора к сержанту может занять не один день. А чем кормить семью? Предполагается, что при такой упорядоченности охотник сам поймет преимущества работы на лесной делянке.

На бумаге весь проект выглядит прекрасно.

Но ведь еще лучше смотрятся на ватмане и образцовые деревни для переходящих к новой жизни островитян. Домики из досок — одинаковые, маленькие — двумя ровными линиями тянутся вдоль прямой и пустой улицы. Улица переходит, расширяясь, в площадь. На ней жители деревни могут устраивать собрания.