Расплата (СИ) - Са Мари

Сегодняшний день приносит давно забытое чувство тревоги. А прикосновения этого странного, донельзя неприятного и вполне соответствующего собственной фамилии мужчины, будят в душе другие, забытые похороненные и вновь всплывающие, легкие и грубые, нежные и жесткие касания. Касания другого. Того кто сломал ей всю жизнь и кажется успел забраться в душу. Стоит прикрыть глаза и прошлое оживает. Окутывает ее теплым мороком, нашептывает сладко и тягуче и нежно гладит по волосам. Глаза распахиваются сами. Тело бьет мелкая дрожь. И надо бы снова в душ, постоять под теплыми струями воды, согреться и унять безумно колотящееся сердце. Но ноги не двигаются. А мысли продолжают жить собственной жизнью и затолкать их обратно — ох как не просто.

В памяти всплывает их сумасшедший побег. Это было чистое безумие. Не понятно, как она согласилась. Не иначе Славик обладает даром гипноза. Аня вспоминает, как он ввалился в ее палату под видом санитара, когда она только приходила в себя после страшного похищения и не менее страшной аварии. Как говорил правильные слова, которые она боялась сказать себе. Но понимала, что это правильно. Что так и надо поступить. И лишь страх за семью останавливал. Однако и здесь Славик оказался на высоте.

Гена, а по совместительству его парень, неожиданно удивил. Помимо внушительной внешности прожжённого байкера имел не менее внушительные капиталы. Не такие конечно как у Марата (имя дается не просто, даже мысли о нем причиняют колючую боль), но все же. Им удается подстроить побег, обмануть бедного Дана, а потом разыграть новую аварию. Машина падает с моста. Тел конечно же никто не находит. А потому что нет их. В голове отчетливо, прямо как в тот день, звучат убедительные слова Славика:

— Да ты не волнуйся. Эти ребята — профессиональные каскадеры. Сорвутся красиво. Им — ни одной царапины. Машина — в хлам. Ты думаешь они это в первый раз проворачивают? Да у них опыт многолетний. Двери откроют, приплывут себе спокойно на бережок, а там их уже подхватят. Ну а мы к тому времени будем уже далеко. Здесь главное эффект неожиданности. Понимаешь?

Она кивала головой. Потому что правда понимала. Переживала, корила себя и все равно кивала. Похищение стало последней каплей в той череде нереальных событий. И сидя на больничной койке в большой комфортабельной палате, утыканная капельницами, разговаривая с зареванной мамой по телефону, она вдруг отчетливо поняла. Если ее не доконает свой собственный зверь, то это сделают его «партнеры» по бизнесу такие же бездушные и бессердечные монстры. А что еще хуже доберутся до мамы с братом. Плыть по течению больше не имело смысла да и желания. Когда-то она хотела не упустить свой шанс на свободу, и вот он представился в лице Славика и его совершенным образом необъяснимого приятеля.

Дальше все было как в тумане. Поддельные документы. Смена пола. Не настоящая конечно же. Делать из нее всамделишнего мальчика — никто не собирался. Зато теперь по паспорту она была гражданином США, Кимом Хардом. Клятвенные заверения Славика позаботиться о ее семье. Наверное будь она в нормальном состоянии — никогда бы на подобное не согласилась. Но она не была.

Генныч оказался человек-слово. Как в том анекдоте: мужик — сказал, мужик — сделал, и не надо ему об этом каждый раз напоминать. Так вот Геннычу напоминать было не надо. Провернул все так, что комар носа не подточит. Оказавшись в Америке, она сперва растерялась. Незнакомая страна, не особо знакомый язык, новое чужое имя. Но надо было приспосабливаться. И она старалась. По первости Славик помогал ей в том числе и деньгами, передавая через американских знакомых все того же Генныча. Загадочная личность, если честно.

Но, во-первых, она итак была ему более чем обязана. Во-вторых, со слов того же Славика Марат начал носом землю рыть. Почуял ли подвох. Или насторожился фразой, что тела не обнаружены. Но сдаваться предприниматель похоже не собирался. Вначале безумно переживая за семью, Аня даже порывалась вернуться. Но Славик успокоил. Сказал, что волноваться не о чем, и Геныч прикроет. А потом связь и вовсе прекратилась. В целях безопасности конечно. И даже обычные звонки по мобильному стали непозволительной роскошью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сделав несколько глубоких вдохов, девушка пришла в себя. Вынырнула из цепкого капкана воспоминаний и поняла, что пора заканчивать с этим. Прошел уже год. Ее никто не помнит, наверняка никто не ищет и уж точно никто никогда не любил. Одела свободную футболку, подсушила короткие волосы и нырнула за старенький, доживающий свои последние годы, ноут, что купила с рук за бесценок.

Интернет тянул медленно. Но то что он был — уже огромный плюс. Просто плюсище! Пальцы сами запорхали по клавиатуре, вбивая ненавистные буквы, складывая их в слова и запуская поиск. Фотография Марата Басманова выскочила на главный экран, как черт из табакерки. Девушка сначала отшатнулась, потом отругала себя. Сама ведь полезла искать информацию, чего теперь трусить. К тому же он далеко. На другом континенте и их разделяет целый, мать его, океан. Так что боятся нечего. Но сердце вновь пустилось вскачь. И унять его было ой как не просто.

Проторчала за экраном до самой ночи. Что она хотела найти? Что он мучается? Страдает? Винит себя? А вот фиг вам! Живет, процветает, красуется на камеру. Но что удивительно, сколько бы ни искала — ни одной фотографии с женщиной не увидела. Впрочем ей какое дело? Пускай хоть женится! Она жалеть не будет. Скорее вздохнет с облегчением.

Рассердившись окончательно, правда не понятно на кого, Аня с силой хлопнула крышкой ноутбука, и едва не завершила жизнь последнего. Выключила свет. Зарылась с головой под одеяло. Отопление работало плохо, а временами вообще выключалось, поэтому ночами становилось жутко холодно. Сейчас, в середине теплой нью-йоркской осени — еще терпимо. А вот прошлой зимой, когда только сюда заехала — чуть не окочурилась.

День выдался тяжелым, но уснуть быстро не получалось. Перед глазами так и маячило наглое, ухмыляющееся лицо предпринимателя, смотрящее на нее с экрана ноутбука. Да еще этот Вайлд, который так и норовит облапать. То же, мать его, проблема на пятую точку. И вот даже то что она парнем притворяется, мужику нисколько не мешает. Изврат хренов!

Успокоиться мешала мысль — какой еще сюрприз выкинет богатый американец? Никаких сюрпризов не хотелось от слова совсем. Прошлый год итак принес достаточно. Вон последствия до сих пор разгребают. Причем не только она одна. Что безумно напрягало.

Глава 19

Здание аэропорта внутри гудело как разворошенный улей. Приятный женский голос постоянно объявлял о посадках на рейс или приземлении воздушных бортов на разных языках. Кругом люди, спешащие, опаздывающие или вольготно развалившиеся в креслах и ожидающие свой транзит. Во всем этом многоголосии, всей многолюдности и кипящей, бьющей через край энергии Марат чувствовал себя невероятным стариком. Прожившим огромную, охренительно долгую жизнь, которая выжгла его изнутри, как вышедший из-под контроля лесной пожар, сжирающий каждый год огромные территории тайги.

И вот сейчас, той самой жизни в нем больше не осталось. Надежды, страхи, мечты — все умерло год назад. Как он сам не умер? Не сдох от передоза алкоголя и прочей дряни, которой закидывался. Его тогда Паша вытащил. Старый друг, которого за каким-то хреном притащил Дан. Встряхнул. Не поколотил конечно. Справится с Маратом даже в таком состоянии даже у начальника его охраны вряд ли хватило бы смекалки. Впрочем нет. Тот мог. Военная подготовка все же. Опять же горячие точки. Это не в спортзале удары отрабатывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В общем Паша его тогда с того света вернул, можно сказать. Бизнес помог сохранить да и шефство взял. Над дуреющим, совершенно ничего не соображающим мужчиной. Но этого было бы мало. Старая дружба не настолько ценилась Маратом, чтобы не послать товарища-приятеля в далекие ебеня. Остановили слова Дана, уверенные, сильные мощные. Давшие ему просто волшебный пендель и подарившие слабую, но, мать ее, такую соблазнительную надежду: