Посвисти для нас - Эндо Сюсаку

Итак, в нашей больнице будет онкологический центр. Утида и Ии хотят, чтобы наше отделение, а не другие, его контролировало. Вот почему они так носятся с Курихарой, за спиной которого стоит крупная фармкомпания. Видимо, речь идет о сделке: они добиваются значительных финансовых вливаний в фонд проведения исследований в обмен на использование противораковых препаратов, выпускаемых этой компанией.

«Раз так, Старик будет все больше нуждаться в Курихаре».

Эта мысль вызывала неописуемую досаду. В представлении Эйити существовало две категории людей: которые преуспевают в жизни, не прилагая усилий, благодаря сиянию славы родителей и которые, сколько бы ни работали, все равно остаются в нижних слоях общества, потому что у них за спиной никто не стоит.

«Вот Тахара… Если бы у него была такая поддержка, как у Курихары, — думал Эйити. — Тогда уж его вряд ли бы выкинули из отделения как пару сносившихся башмаков и отправили в ссылку на периферию».

«Значит ли все это, что мне всю жизнь придется пахать под Курихарой?..»

Он прикинул толщину стены, вставшей у него на пути. Она оказалась куда прочнее, чем он думал. И единственный способ сломать ее — обзавестись такой же поддержкой, какую имеет Курихара.

«Женщина… — с болезненной остротой подумал Эйити, держась рукой за кожаный поручень в вагоне метро. — Женитьба. Надо найти женщину, брак с которой поможет сделать карьеру».

И перед его глазами вновь промелькнуло невинное личико Ёсико Ии.

«Если бы только я мог на ней жениться!»

Однако в настоящий момент говорить об этом практически невозможно. Кому придет в голову связывать профессорскую дочь с каким-то жалким докторишкой?

Он вернулся домой поздно, родители, похоже, уже спали. Дверь открыла сестра Юми.

— Будешь ужинать?

— Не хочу, — угрюмо бросил Эйити. Ему хотелось сорвать на ком-нибудь зло.

— Дай воды.

— Ты опять выпил?

— Хватит уже! Воды дай!

— Тебе звонили. — Юми пристально посмотрела на брата. — Женщина. Назвалась Кэйко. Медсестра.

Эйити скорчил кислую мину и ничего не сказал.

— Просила, чтобы ты ей позвонил.

Он прошел в гостиную и залпом выпил стакан воды, который принесла сестра.

— Когда ты раздражен, с тобой невозможно разговаривать, — все так же стоя, сказала Юми. — Что-нибудь в больнице случилось?

— Оставь меня в покое! Иди спать!

В прихожей зазвонил телефон.

— Это, наверное, твоя медсестра… Я думаю, это она доставала нас звонками. Между вами что-то произошло?

Ничего не ответив, Эйити вышел в коридор. Снял трубку и услышал голос Кэйко: «Алло!»

Эйити повесил трубку, не сказав ни слова.

На следующий день профессор Ии обходил больных.

По обыкновению народ в белых халатах собрался вокруг профессора в коридоре лечебного корпуса, вдруг сразу погрузившегося в тишину. Вся группа всасывалась в какую-нибудь палату, через некоторое время выдавливалась наружу и перемещалась в следующую.

Тахары среди этой братии больше не было. Пациентов, которых он курировал, передали доктору Умэмия.

Профессор Ии уверенно кивал, выслушивая жалобы больных, разговаривал с ними, не спеша прикладывая стетоскоп к груди и подбирая слова, гарантирующие выздоровление.

Страдавшему от рака легких директору компании, которого наблюдал Эйити, он тоже сказал, убирая стетоскоп:

— Вот поправитесь, обязательно сыграем с вами партию в гольф.

В глазах исхудавшего пациента вдруг мелькнул лучик надежды:

— Я поправляюсь и смогу играть в гольф?

— Разумеется. Но, конечно, при условии, если будете прислушиваться к моим указаниям и соблюдать режим…

Эйити в почтительной позе стоял рядом и слушал этот разговор, вбивая себе в голову, как нужно разговаривать с неизлечимо больными пациентами.

Но когда они вышли в коридор, Старик негромко сказал:

— Утида-сан! Надо постепенно готовить родственников, чтобы они узнали правду… Кто у нас в следующей палате?

— Здесь новая пациентка. Только вчера поступила, — поспешил с ответом Курихара, перебирая в руках карты пациентов. — Перевели в хирургию из терапевтического отделения. Пальпацией наличие опухоли установить не удалось, хотя реакция на D.K.I.K. позитивная. Снимки показывают некоторые патологические изменения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Профессор с серьезным видом кивнул и остановился у двери отдельной палаты. На ней висела табличка с именем: «Айко Нагаяма».

Увидев целую гурьбу людей в белых халатах, пациентка приподнялась, поправляя на груди рубашку.

— Лежите, лежите, — мягко проговорил профессор Ии. — Как вам первый день в нашей больнице?

— Спала как убитая. Большое спасибо.

На осунувшемся лице пациентки — элегантной женщины с большими глазами — появилась грустная улыбка.

— Не могли бы вы согнуть колени?

Курихара и старшая медсестра помогли пациентке открыть живот для осмотра. Когда перед молодыми врачами пришлось обнажить грудь, женщина залилась краской. Профессор Ии склонился над ней, делая вид, что ничего не замечает.

— Здесь болит? — спросил он.

— Да.

— У вас раньше были проблемы с желудком?

— Нет. Просто я быстро стала худеть.

— Понятно…

Какое-то время все молчали. Старик, насупив брови, изучал рентгеновские снимки желудка.

— Давайте сделаем два-три анализа. Для беспокойства нет причин. В худшем случае это язва желудка.

Но всем было понятно, что это ложь. Снимки четко показывали наличие аномалии.

Когда обход закончился и свита, как обычно, проводила Старика к выходу, профессор Ии неожиданно обернулся.

— Одзу-кун!

Старик редко заговаривал с людьми ниже его по положению в такие минуты, поэтому Эйити встревожился: не допустил ли он какой-нибудь промашки во время этого обхода.

— Я здесь! — отозвался он, выходя вперед.

— Слушай! — На энергичном лице профессора появилась добродушная улыбка. — Хочу поблагодарить тебя за заботу о дочери, когда она глаз повредила. Просила передать тебе спасибо…

— Ну что вы! Какие пустяки. Как она себя чувствует?

— Будто ничего и не было.

Эйити не подозревал, что стоит Старику заговорить о дочери, как его обычно суровое лицо преображается, становится веселым и жизнерадостным.

Профессор и завотделением вышли бок о бок из здания и направились к главному корпусу больницы, где находилась лаборатория.

Сотрудники отделения пожали друг другу руки с таким видом, будто свалили с плеч большую тяжесть, закурили и разошлись в разные стороны. До полудня у них оставалось полчаса свободного времени.

«Вот оно как! — подумал Эйити, наслаждаясь переполнявшей его радостью. — Значит, она не совсем меня забыла!»

Надо использовать любую возможность. Если он будет сидеть сложа руки, связь между ними прервется. А то, что профессор заговорил с ним сегодня, — это же превосходный шанс… Надо это понимать.

Он взял трубку красного телефона, висевшего в коридоре. Поколебавшись несколько секунд, заглянул в записную книжку и набрал номер.

Подошла горничная. После небольшой паузы Эйити услышал голос Ёсико.

— Ах! — Девушка была удивлена неожиданным звонком. — Как поживаете? — Она поблагодарила Эйити за время, которое он уделил ей в больнице. — Мне так понравилась та пластинка!

— Вы к нам больше не наведывались, и я волновался. Как глаз?

— Все прошло.

Тема была исчерпана, и Эйити уже подумал, что придется повесить трубку, но Ёсико пришла ему на помощь:

— Я начала брать уроки гольфа.

— Гольфа?

— Вы играете?

— Нет. Все собираюсь начать, но разве бедный докторишка может себе это позволить…

— Не говорите так. Клюшки можно взять напрокат прямо на месте. Я у подруги беру.

Она подумала и простодушно предложила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Может, попробуем вместе? Давайте! В эту субботу…

Эйити положил трубку и облизал губы. «Здорово, что я ей позвонил», — подумал он, испытывая приятное чувство выполненного долга…