Столичная штучка - Галина Гордиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рита озадаченно посматривала на ее друга, Виктора Горелова, высокого, вызывающе красивого парня с классическими чертами лица. Богдан называл его «Витьком», как и второй парень – Петро Симоненко.
Витек словно и не замечал «некрасивости» своей подруги. Когда Марина смеялась, глаза Витька словно загорались, а лицо становилось мягким, странно беззащитным.
На Риту бессовестный Витек не обращал ни малейшего внимания. Вежливо поздоровался, улыбнулся равнодушно на какое-то Ритино замечание, а после этого и головы ни разу не повернул в ее сторону.
«Занят слишком, – раздраженно отметила Рита, – своей толстухой. Боится, как бы не похудела. Все пирожные на блюдечке ей таскает. А Маринка лопает! На ней брюки трещат по швам, вон, складки на боках даже под блузоном угадываются, а она уже пятое пирожное заглатывает – кошмар! А хохочет, хохочет как… Будто сухой горох на стекло рассыпали. И что он в ней нашел?!»
Петро пригласил Риту на танец, но она отказалась, сославшись на усталость. Сидела в кресле и неприязненно наблюдала за Лесей и Богданом: они танцевали.
Рита вдруг пожалела, что уступила свое лучшее платье на сегодняшний вечер. Противная Леська выглядела в нем потрясающе. Она казалась изящной, хрупкой и легкой.
Даже Маринка отдала ей должное, Рите никогда этого не понять. Всплеснула руками и закричала:
– Леся, да тебя не узнать!
Сделала вокруг раскрасневшейся Леськи круг. Потом обернулась к Богдану и воскликнула:
– А мы с девчонками головы ломали – что тебя держит возле этой малышки? Теперь понятно. Надо же – настоящая красавица! Глазищи-то какие – упасть, не встать!
Марина звонко расхохоталась, запрокидывая голову. Смущенная Леся спряталась за широкими плечами Богдана. Он усмехнулся:
– Лучше бы вы ломали головы на физике, троек в классе меньше было бы.
– О-о-о, я тебя умоляю, – Марина в притворном ужасе стиснула руки, – только не о школе! Мне до сих пор кошмары снятся, а ведь каникулы!
Все рассмеялись, и на этом разговор о Лесиной внешности закончился. Вот только Богдан от Леськи почти не отходил. Как-то так получалось, что он все время держался рядом. То танцевал с ней. То беседовал о чем-то. То угощал пирожными, хотя Леська и сама могла дойти до стола, ноги-то у нее целы!
Рита помрачнела: может, напрасно она выбрала такую политику? Пока Богдан не очень-то подходил к ней. Пару раз предложил сока и пирожные, но вот рядом не присел. Только улыбнулся сочувственно: мол, устала?
Рита угрюмо усмехнулась: «Видела бы меня сейчас Ленка Сахарова! Глазам бы не поверила – я, да в углу, как последняя уродина. И внимания никто особо не обращает. Вернее, обращает – Петро. Но мне-то совсем другой нужен! А вот он и не смотрит на меня. С Леськой болтает. – Рита непроизвольно сжала кулаки. – Ну о чем, о чем с этой наивной дурочкой можно говорить?! О поэзии? О природе? О ее безруком дедушке и новом протезе? Я уверена – Леська еще ни разу в жизни не целовалась!»
Рита недовольно сдвинула брови: к ней снова шел Петро. Вместо Богдана!
Рядом с друзьями Симоненко смотрелся невыигрышно, Рита сразу это отметила. Невысокий, худощавый, смуглый, с нервным, выразительным лицом, он казался старше Богдана и Витька. И взгляд у него…
Рита невольно поежилась: «Будто он меня насквозь видит! Неприятный тип. И как только Богдан с ним дружит?»
– До сих пор не танцуем? – поинтересовался Петро, присаживаясь на ручку Ритиного кресла.
Небольшие серые глаза смотрели проницательно, тонкие губы кривила насмешливая улыбка. Рита вспыхнула и сердито прошипела:
– Тебе-то что?
– Да жаль тебя.
– Жаль?!
– Точно.
– С чего вдруг?
– Я бы на твоем месте этого вопроса не задавал, – хмыкнул Петро. – Ведь могу и ответить.
– Ты не на моем месте!
– Как знаешь.
Рита раздраженно фыркнула: ну и нахал! Петро склонился к ее уху и сочувственно прошептал:
– Ты на Даньку губу-то не слишком раскатывай.
– Что?! – потрясенно выдохнула Рита.
– Он в Леську влюблен, не заметила?
Рита побледнела и попыталась спихнуть Петро с подлокотника. Ее трясло от негодования: как он смеет… смеет говорить ей ТАКОЕ?!
Петро встал и сухо произнес:
– Вернее, не влюблен – любит. Разницу не чувствуешь?
– Ерунда!
– К сожалению, нет. Даже если Данька сам пока об этом не догадывается, – угрюмо усмехнулся Петро.
Рита с ненавистью смотрела на него. Щеки ее горели, зеленые глаза потемнели, пухлые губы подрагивали, руки бессильно вцепились в подлокотники кресла.
– Ты очень красива, – внезапно сказал Симоненко. – Жаль, сама это прекрасно знаешь.
– Почему «жаль»? – пробормотала Рита, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Девушка едва сдерживалась. Больше всего на свете ей сейчас хотелось вскочить и располосовать ногтями невозмутимую физиономию мерзкого типа.
– Если верить книгам, – улыбка Петро снова стала доброжелательной, – больший успех имеют женщины, которые не сознают этого.
– Чушь!
– Ты права, – к ее удивлению, кивнул Петро. – Я имел в виду – они, как правило, чаще счастливы. Опять-таки, если верить книгам. И здравому смыслу.
Рита язвительно прошипела:
– Зато такие, как ты, никого не интересуют!
– Серьезно?
– Да. Нам больше нравятся высокие и плечистые парни, понял? Как Данька и Витек. А не… худосочные ботаники!
Петро смотрел на перекошенное гневом Ритино лицо и снисходительно улыбался. Потом спросил:
– У тебя все?
Рита отвернулась, она стыдилась собственной несдержанности: так сорваться при всех! Какое счастье, что на них не смотрят. Если бы Богдан услышал, как она тут разорялась… Словно базарная торговка!
Петро склонил голову в вежливом поклоне и – Рита не поверила собственным ушам! – невозмутимо предложил:
– Может, все-таки потанцуем?
Рита приоткрыла рот, не в силах подобрать достойного ответа. Петро усмехнулся:
– Ты сможешь в танце продолжить тему моей непривлекательности для женской пола.
– Ты… ты…
– Плюс – разовьешь во мне комплекс неполноценности и тем отомстишь за сегодняшний вечер.
Серые глаза откровенно смеялись. Рита неожиданно для себя тоже улыбнулась. И выдохнула:
– Ну и гад же ты!
– Обмен любезностями не закончен? – приподнял правую бровь Петро.
Рита нервно стукнула кулаком по подлокотнику:
– Вот увидишь, через пару дней Богдан и не посмотрит в Леськину сторону!
– Да ты волшебница!
– А танцевать с тобой не буду.
– Разочарование мое безмерно, клянусь!
– Шут, – зло фыркнула Рита.
– А что еще остается худосочному… ботанику?
– Это кто тут «худосочный ботаник»? – весело воскликнул Богдан.
Рита с Петро вздрогнули и обернулись. Богдан держал в руках поднос с крошечными бутербродами и с интересом смотрел на них.
