Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3 - Хатка Бобра

— Ага! — сказала Бай Юй, грозно нахмурилась и уперла руки в бока. — Явился!

Молодой Цянь Хэ несмело посмотрел на нее.

— Гхм…

Сян Юй стоял рядом и наблюдал, как наложница Бай ругается на лужу перед крыльцом.

— Ой, — сказала Бай Юй. — Господин, я же хотела тебя познакомить! — радостно воскликнула она.

Цянь-гунцзы тяжело вздохнул.

Сян Юй сочувственно поднял брови и тоже вздохнула. Она хорошая девочка, но сумасшедшая.

Бай Юй хлопнула себя по лбу и побежала к столу.

— Сейчас, я сейчас, — приговаривала он, вытаскивая желтый шелк и бамбуковые перья. Ей недавно попалась формула, чтобы видеть тени умерших! — Вот!

Она перерисовала знаки и побежала к Сян Юю.

Она уже протянула в нему руку с талисманом, но в последнюю секунду остановилась.

— Сян Юй, — сказала она на всякий случай. — Ты только не пугайся. Цянь-гунзцы мертвый, но совсем не злой!.. Он никого не топил в колодце, это все неправда, что про него говорят!

Кто его знает? Сян Юй, конечно, великий полководец, но мало ли какое потрясение произойдет с его доисторическими мозгами, если он увидит демона? Еще станет заикой, а Бай Юй потом будет виновата!

С ободряющими словами и дружеской улыбкой, Бай Юй сунула шелковый талисман генералу за воротник.

Реакция генерала была быстрой и непредсказуемой.

Он сузил глаза и секунду злобно смотрел на ночного гостя. Потом покосился на младшую наложницу и зарычал:

— Бай Юй! Почему к тебе по ночам приходят мужчины?!

(Бай Юй, с открытым ртом:) — А?

Чего?!

Ты это называешь мужчиной, сквозь него забор видно!

Он сквозь стены летает, куда захочет!

Откуда вообще, Сян Юй, ты берешь эти темы в своей голове?!

Бай Юй разозлилась и хотела отобрать у него талисман.

Сян Юй взял ее за плечи, отстранил от себя на вытянутых руках и немного приподнял над полом, так что Бай Юй могла только слабо вертеться и сучить ножками.

(Бай Юй, кряхтит:) — Сян… Юй… вот ты как…

(Цянь-гунзцы:) — … (неодобрительно качает головой)

(Сян Юй, кивает, соглашается:) — Не наложница, а наказание.

Как вы быстро спелись, мужские шовинисты!

(Цянь-гунцзы, меряет Бай Юй глазами и шевелит губами, но ничего не слышно) — …

(Бай Юй, позорно висит в воздухе и злобно думает:) — Ха-ха-ха, он все равно тебя не поймет, ты глухонемой!

(Сян Юй, поддакивает:) — Кошмар один, смотреть страшно.

(Цянь-гунцзы, жеманно закатывает глаза к потолку:) — …

(Сян Юй, с готовностью:) — Да, да… или в лужу упадет, или чернила себе на голову нальет… (поворачивает и ставит Бай Юй в середине комнаты) Стой тут. Мне надо поговорить с Цянь-гунцзы…

Подарив Бай Юй начальственный взгляд, Сян Юй и Цянь Хэ удалились, мирно беседуя на ходу:

— Это потому что я слишком снисходительный… Ты бы слышал, как она ревет! И в засаде сидеть не умеет…

И дверь закрыли.

Это так покойный хозяин Цянь пришел и попросил прощения за то, что чуть не утопил ее в болоте?!

А "спасибо" сказать он не хочет?!

И к вашему сведению, главное — не то, что снаружи, а то, что внутри! Учитель Лаоцзы говорил, что мудрец даже в одетый в мешковину будет иметь сердце чище нефрита!

Бай Юй, конечно, ни секунды не осталась стоять, где ее поставили, она побежала к окну в надежде подслушать, что они там говорят.

— Конечно… ну да… да ладно, какие церемонии, я же знаю твоего отца… не благодари, не благодари… я ему передам… пускай тебе светит солнце на пути в селения предков… не о чем не волнуйся, мы принесем в жертву красного петуха…

Бай Юй очень интересно было посмотреть, как душа Цянь-гунцзы оправится на небо и она начала уже поднимать ставень. Прямо под носом у нее оказался ящик с вырезанием.

Она похолодела.

Она совсем забыла!

Этим вечером она так волновалась из-за клеветы подлого Фэн Цзы и так хотела оправдяаться, что чуть не высыпала перед господином все свои поделки из ящика. Там под амулетами лежала квадратная дощечка. Если бы Сян Юй ее увидел, он сразу перестал бы быть снисходительным. Продажа в рабство на черные работы была бы тогда для нее самым легким наказанием!

На дощечке были особенным шрифтом со многими изгибами были вырезаны четыре слова:

项羽魯公

Сян Юй Лу-гун.

–

*[136] Лу-гун 魯公 гун (т. е. правитель) княжества Лу (титул Сян Юя)

Сян Юй и Лиу Бан оба имеют титул 公 гун, но это титулы разного уровня:

Лиу Бан Пэй-гун — начальник уезда

Лу Сян-гун — владелец феодального лена (княжество Лу), в европейской иерархии = герцог

*[137] 螭魅罔两

螭/chī/ "чши" — дракон, у которого по молодости лет рога еще не выросли, считается подлым агрессивным созданием

魅 / mèi/ "мэй" — демон

*[138] 将军 цзянцзюнь — генерал

–

ГЛАВА 55. — Я всегда буду помнить доброту госпожи, — сказал Хань Синь

— Жалко, что из твоих драгоценностей мы ничего здесь продать не можем, — говорил Цуо Су, по привычке покусывая веточку.

Продавать драгоценности из дома правителя области прямо в его столице действительно было рискованно, очень просто могли узнать и донести.

— Но я знаешь, что могу… Давай, я куплю двух лошадей в какой-нибудь деревне и поставлю их на постоялом дворе на несколько дней, это обычное дело. Потом я могу за полдня дойти туда и к ночи вернуться с лошадьми…

— На несколько дней? — спросила Бай Юй, немного растерявшись.

— Три дня, неделя, грязь уже почти высохла…

Уже?

Бай Юй посмотрела на двор, заваленный досками и ящиками, как будто проснулась.

Книги, занятия, роспись в покоях Ми-фужэнь, семейные дела заставили ее потерять счет времени. Конечно, еще Сян Юй.

Пока Бай Юй была нелюбимой наложницей, забытой на задворках усадьбы Сян, она не особенно интересовалась отношениями между людьми в семье, но теперь ей начинало казаться, что все эти древнекитайские гаремы не были такой уж неудачной идеей.

В самом деле, любовь между мужчиной и женщиной, долго ли она длится? Проходит несколько лет, и они теряют друг к другу интерес. Многие жены устают на работе, у них болит голова, и интересная книжка или вечерний сериал кажутся более привлекательными, чем надоевший муж с компьютерной мозолью на заднице. Если бы не страх, что он уйдет к другой, многие были бы даже рады, что он иногда проводит время на стороне.

В древности некоторые жены сами предлагали мужу взять наложницу, лишь бы оставил их в покое. При этом, домашние обязанности были разделены между