Сердце кошмара - Глеб Сергеевич Дьяконов

Недлард будто прочитал его мысли и, выдвинув ящик стола, вытащил оттуда портсигар. Протянул его Асмеру.

– Спасибо, – сказал тот.

– Эмоции не всегда плохо, – спокойно сказал старик, – иногда можно дать им волю, а стыдиться их, уж и подавно, не стоит.

Недлард поднял со стола трубку. Чиркнул спичкой, поджигая табак, поднес не успевшее погаснуть пламя Асмеру. Затем сделал две затяжки и засунул руку в карман. О поверхность стола глухо звякнул металл медальона.

– Узнаете это? – спросил он.

Асмер узнал. Фотография такого же лежала у него в папке.

– Да. Узнаю, – сказал он. – Откуда он у вас? Тоже Брестон?

– Опять вы спешите с выводами, – улыбнулся старик, покачивая трубкой. – Нет, этот принадлежит мне. Вообще-то, такой есть у всех, кто состоит в нашем братстве. И у Арне был такой, хоть он и давно пошел своим путем.

– Братстве? – переспросил Асмер. – Каком таком братстве?

– Возможно, вы слышали что-то о нас. Впрочем, вполне вероятно, что, так называемые Антицерковники давно исчезли из памяти города… Да не смотрите на меня так, название придумывали не мы, – хмыкнул Недлард. – Нам оно в принципе и не нужно, это все народ. Очень уж он сообразительный.

Асмер онемел:

– Но Церкви же уничтожили вас. Я читал про колья, поставленные вдоль дорог, читал про массовый геноцид семей Антицерковников.

– Да, знаю. Многие тогда погибли. Да, насколько я знаю, почти все. Однако, мой отец выжил. Долгое время мы скрывались, пока в городе все не утихло, а вскоре после этого он умер, завещав мне продолжать его дело. С тех пор я и продолжаю, только иду немного другим путем.

– Вы жестокие убийцы, – перебил Асмер. – Вы ничуть не лучше тех, с кем боретесь.

– Мы лишь боролись с Церквями их же методами. На выстрел из ружья глупо отвечать броском камня. Впрочем, соглашусь. Убийства, и правда, были иногда излишне жестокими. Однако, мы лишь отголосок былого братства, и не боремся с Церквями. Цель, которую я поставил для нас – гораздо выше, глобальнее. Это и побудило меня столько странствовать по миру.

– Так какова же цель?

– Атифис.

– Что?

– Атифис, – повторил Недлард. – Город. С ним что-то не так, я чувствую это, и вижу по вашим глазам – вы тоже. Много лет я живу здесь, много лет путешествую, пытаясь понять, выяснить, разузнать, найти хоть малейшие подсказки, зацепки, что помогут мне раскрыть природу Атифиса. Я детектив, как и вы, Асмер. И теперь у меня есть важная улика, все это время, все эти годы скрывающаяся у меня под носом.

– Что эта за улика? – спросил Асмер.

– Листок, что лежит у вас в кармане. Вернее, то, что на нем написано. Языком святых, которым владеет столь малое количество людей, что их можно пересчитать по пальцам одной руки.

– Liem teros closis u’fet, – проговорил Недлард, глядя Асмеру прямо в глаза. – Остерегайся того, что скрывают глубины.

– И что это значит?

Старик будто его не услышал.

– Полагаю, а я полагаю верно – именно за этим вы сюда пришли. Чтобы узнать, что скрывают в себе эти слова, их тайное значение, что может открыть путь к раскрытию дела. Но такова жизнь – далеко не все идет так, как мы того хотим. Надеюсь я удовлетворил ваше любопытство.

Асмер поднялся.

– Что вы видели за стенами Атифиса? Вы так и не сказали, – стоя возле двери, спросил он.

– Смерть, – серьезно сказал Недлард. – До завтра.

***

Выйдя на улицу, Асмер взглянул на мутные окна лавки братьев Шуль. Перед ними все также маячил светловолосый парень в странной шляпе, завлекая прохожих внутрь, но те почему-то не особо горели желанием посетить магазин, просто молча проходили мимо.

И Асмер их понимал. Выйдя на улицу, в прохладу осеннего Атифиса, он точно знал – сюда он больше не вернется.

– К черту, – сказал Асмер, поджигая кончик сигареты спичкой. – К черту это все. К черту этого Недларда, к черту Брестона, к черту все. Что он вообще несет? С чего взял, что я завтра потащусь куда-то на рассвете? Видимо, он, и правда, не в себе.

Раздражение, заполнившее мозг, достигло пика, и никакой табак не мог ее притупить, лишь распаляя раскаленный до бела тлеющий фитиль. Голова раскалывалась, а солнечный свет резал глаза, застланные пеленой злости на весь окружающий мир. По делу Асмер не продвинулся, и, в который раз за несколько дней, не знал, что делать. Это его бесило.

Та надежда, что он возлагал на лавку братьев Шульц обрушилась, столкнувшись с чем-то. Но с чем? – Асмер так и не понял. И не хотел понимать. Сейчас он хотел только приехать домой и выпить.

– Да пошло оно все, – выругался он, выкидывая докуренный до фильтра бычок в окно. – Подойду к Эгрину и скажу, что не справился. Пусть делает, что хочет. Это все мне уже осточертело.

X

Возле полицейского участка толпилась куча людей. Каждый из них пытался перекричать другого, махая в воздухе блокнотами и тетрадями. Среди общего гула их голосов, разобрать отдельные слова было нельзя. Асмер и не пытался, молча наблюдая за происходящем со стороны, сидя на лавке.

– Крысы, – подумал он, – разинули свои пасти, в надежде, что кто-то кинет им кусок мяса, чтобы затем, сытые, они побежали красочно расписывать подачку в своих газетенках и журналах. Как же мерзко.

Тем не менее, Асмер тоже ждал, не присоединяясь к пиру, лишь наблюдал со стороны, с отвращением ожидая кровавую трапезу. Люди под дверями продолжали кричать что-то стоявшему под навесом крыльца патрульному, а тот раз в несколько минут, невозмутимо декларировал:

– Ожидайте. Скоро прозвучит заявление.

Асмер сплюнул на асфальт. Он, конечно, мог спокойно зайти в участок и выяснить, в чем же там дело, что, по всей видимости, все газетчики Атифиса собрались под окнами полицейского участка. Однако, не делал этого, чувствуя непонятное отвращение к этому месту и людям, что находились за белыми стенами красивого здания с колоннами.

– Эй…Добрый день… – окликнул он мужчину в широкополой шляпе, спешившему присоединиться к толпе. Тот замешкался, и начал водить глазами по сторонам в поисках источника звука. – Я тут.

Асмер помахал ему рукой из машины.

– Чего изволите? – дребезжащим и немного брезгливым голосом спросил газетчик.

– Вы не знаете, что там происходит? – Асмер кивнул в сторону гомона, расходящегося на всю улицу. – Битый час уже ломаю голову, чего это они все расшумелись.

– Убийство, – ответил тот и сощурил глаза, а затем после небольшой паузы добавил: – Мы с вами раньше не встречались? Мне определенно знакомо ваше лицо.

– Убийство? В