Внизу - Сванетия - Александр Кузнецов (3)

Поясов, газырей для осаров и других предметов одежды почти не осталось. А почему бы не заняться их изготовлением, не создать для этого в Местии небольшую артель? Кстати, в Верхней Сванетии нет никакого промышленного производства. Почему бы не изготавливать эти вещи, хотя бы в качестве сувениров? Думаю, появись они в продаже, туристам понравились бы сванские пояса, газыри, кинжалы (пусть бутафорские). Да и сами сваны покупали бы их очень охотно. Мы говорили об этом с секретарем райкома комсомола Иовелом Мерлани.

Проезжая Францию на автомобиле с юга на север, я видел в праздничные дни крестьян, одетых в свои национальные костюмы. Даже в будние дни женщины носят деревянные башмаки—сабо. Надо полагать, не от бедности, а из любви и уважения к традициям своего народа. Что-то похожее приходилось видеть в Италии. Причем каждая провинция имеет свой костюм. А польские горцы гуралы? Все извозчики в Закопане одеты в яркие национальные костюмы, они знают, что это красиво, нравится людям, и те охотнее сядут в их сани, чем в сани обычно одетого возницы. А голландцы со своими деревянными кломпами?! Они даже за границу в них едут. Когда было первенство мира по конькам в Норвегии, три тысячи голландцев с гордостью стучали по улицам Осло своими деревянными башмаками. Я не был в Шотландии, но Миша был там, и он рассказывает, что на воскресенье и на праздники мужчины-шотландцы надевают клетчатые юбки. Юбка юбкой, это их дело, нам кажется, юбка не самая лучшая одежда для мужчины, но разве черкеска не одежда для мужчины?!

Тут существует удивительный парадокс—сванской молодежи национальная одежда представляется чем-то отсталым, деревенским, некультурным, в то время как сохранение обычаев и традиций своего народа и есть как раз одно из проявлений его культуры. Нашей, советской культуры, национальной по форме и социалистической по содержанию. А речь идет об отмирании яркой и своеобразной национальной формы. Мода—вещь преходящая. Сегодня ботинки с узкими носками, завтра с широкими. Идет мода, как мы знаем, с Запада. Своего же, векового мы не ценим, перестали ценить. По всему Кавказу и даже в такой любящей и сохраняющей свои традиции стране, как Сванетия. Очень досадно! Уверен, не найдется свана, который не разделил бы со мной такого мнения. Убедил меня в этом один факт. Отправляясь в последний раз в Сванетию, я сшил себе пиджак из домотканого сванского материала—кули. Не видел я свана, которому бы это не понравилось.

Осталось рассказать о последней церкви Местии— церкви Фусд.

У некоторых читателей может возникнуть недоумение: почему в этой книге так много говорится о церквах? Не религиозная ли это пропаганда?

Но нельзя не понимать, что с церквами тесно и неразрывно связаны история сванского народа и его культура. Искусство живописи, чеканки, ваяния, архитектуры, прикладное искусство, так же как устное народное творчество — легенды, песни, танцы, хороводы, музыка, складывались в народе под влиянием религиозных верований. Определенное влияние религия оказала и на живые ныне обычаи и традиции сванов, на их праздники, образ жизни, на сам склад их характеров. Мы не можем, не имеем права выбросить все это за борт вместе с религией. Было такое время, но, как мы теперь знаем, оно не дало полезных плодов. Мы ломали и взрывали церкви, уничтожали древнерусские иконы, выкорчевывай все старое, а теперь? В Москве организован музей древней иконописи, музей Андрея Рублева. В Суздале и в других старинных городах церкви реставрируются и даже строятся заново. На это затрачиваются миллионы рублей.

Третьяков в 1928 году ратовал за снос всех старых домов, башен и замков Верхней Сванетии для создания новой жизни. Тоже дань времени.

Мы гордимся искусством и культурой своих предков, гордость эта укрепляет в нас патриотизм, любовь к Отчизне, к своему народу. Тот же Суздаль в последние годы сделался своеобразной Меккой, которую в 1966 году посетило только 4147 организованных экскурсий, 171 648 советских людей. Наверное, столько же, если не больше, приезжало сюда в этом же году самостоятельно. Люди приходили поклониться великому прошлому своего великого народа.

Да что говорить, представьте себе, как бы смотрелась Красная площадь без храма Василия Блаженного. Или новая гостиница «Россия» в центре Москвы без стоящих рядом реставрированных церквушек XVI—XVII веков? Оказывается, в этом, кроме всего прочего, содержится еще и красота. А человек не может жить без красоты.

Мы должны сейчас сохранить для наших потомков приносящие людям радость обычаи, традиции, праздники. Что плохого в «Празднике льва»? Разве будет хорошо, если он исчезнет? Ведь осталась же нам елка от чисто религиозного праздника рождества Христова. Причем это вовсе и не христианский обряд: елка—языческий обычай, появившийся впервые на Западе. Московская Русь праздновала рождество Христово без елки. Украшение елки стало русским обычаем только в императорский период.

Сваны считают себя православными христианами уже полторы тысячи лет. Христианство проникло сюда, в Грузию из Византии раньше, чем в древнюю Русь, но, видимо, не ранее IX столетия, хотя в других частях Грузии оно и укоренилось уже с IV века. В сванских богослужебных обрядах и песнопениях, в иконописи, фресках и чеканных иконах, так же как в архитектурных памятниках, сильно заметно византийское влияние. Но, несмотря на такое многовековое господство христианства, сваны сумели сохранить многое от древней религии картвел. В этой религии все явления природы имели свой культ, поэтому в религии сванов до сих пор существует чисто языческое почитание Солнца, Луны и небесных светил, живут боги неба (Гербет), гор (Ал), охоты (Дали), лесов (Ансад), сладострастия (Квириа— не путать со святым Квириком), араки (Солом) и т. д. Христианские верования в Верхней Сванетии часто переплетаются с языческими. Например, культ святого Георгия сочетается с культом Луны. Сохранились до наших дней культ огня и воды, культ домашнего очага. Совсем еще недавно каждая отрасль хозяйства у сванов связывалась с определенными обрядами и верованиями. Все основные моменты жизни, такие как рождение, брак, болезнь, смерть, сопровождались обрядами.

Особенно живучим оказался культ умерших. Он соблюдается до сих пор. На похороны сходятся не только все родственники, но и сваны из других селений. Виссариону Хергиани, как знающему все обряды и похоронные песни, приходится посещать похороны и поминки, в каком бы селении Верхней Сванетии они ни случались. Виссарион большой труженик, он минуты не может просидеть без дела, а похороны отвлекают его на многие недели в году от хозяйства, от работы в колхозе. Поминки справляются на седьмой, сороковой и 360-й день после смерти. Так как в представлении верующих людей покойники и после смерти сохраняют образ жизни живых, у постели умершего, где теперь .лежит его костюм и личные вещи, оставляют столик с едой. Обычай обязательного погребения в родной земле, на фамильном кладбище, тоже ведет свое начало из тех же представлений. Сохранились и элементы жертвоприношения.