Мауи и Пеле держащие мир - Александр Розов

Эксперты считают, что пожар произошел по неосторожности и беспечности, но есть и альтернативное мнение в жанре «теории заговора». Дело в том, что за сутки до пожара агенты FBI арестовали на атолле Тарава некую мисс Джой Прест, соучастницу теракта против учебной радарной плавбазы у берегов Калифорнии. Мисс Прест, как полагают следователи FBI, была одной из ключевых фигур в ультралевой группировке «Красная капелла», созданной разведкой Северной Кореи для координации терроризма в США. Исторически, после получения независимости в 1979-м, Кирибати сотрудничала с КНР, получая от красных экономическую помощь. В 2003-м кто-то убедил власти Кирибати переориентироваться на союзников США, в частности, на Тайвань. Отношения с КНР разрушились, но агентура КНР и КНДР на Кирибати, вероятно, не исчезла. По мнению блоггеров, поддерживающих «теорию заговора», уничтожение аэропорта, это дело рук боевиков «Красной капеллы», решивших сорвать экстрадицию Джой Прест в США.

Дочитав сообщение ABC, и почесав в затылке, Люггер прокомментировал:

— Теперь начнется колбаса.

— Надо звякнуть доку Упиру, — добавил Тореро, — эта info важна для переговоров.

Несколько позже — на эко-барже «Вегетрон» в лагуне Сувароу.

Доктор Упир задумчиво просвистел себе под нос какую-то мелодию, и убрал в карман трубку, по которой говорил предыдущие несколько минут.

— Оперативная обстановка несколько изменилась, коллеги-революционеры.

— Что именно изменилось? — спросил Пикачу.

— Семья Хареб в Западном Кирибати начала террор против юстиции США.

— Хм… — произнес коммандос-индеец, — …А что такое семья Хареб?

— Идейно-свободные сомалийские пираты, — пояснил химик.

— Хм… Идейно-свободные, в смысле, беспредельщики?

— Нет, в смысле, не мусульмане. Они халфиты по религии, и стихийные анархисты по убеждениям. Папа Ашур Хареб — этнический юго-восточный суданец, его первая жена Мэрам — сомалийка, и старшие сыновья Хубал и Кабир родились в Сомали. Когда дети начали подрастать, папа Ашур понял: в Сомали перспективы нет, и уехал в Кирибати.

— Разбойничают? — лаконично спросил доктор Хейво Хийси Протей.

— Торгуют, — так же лаконично ответил доктор Упир, — но разбойничать тоже умеют.

— Так, — сказал Махно, — эти сомалийцы начали террор против юстиции США, но какое отношение это имеет к нашему проекту?

— Прямое отношение. Видите ли, эти ребята начали террор для спасения одной крайне позитивной девушки, с которой тут многие дружат. Ее зовут Норна, и она в числе тех персон, которые организовали свободную трансокеанскую компьютерную сеть OYO.

Варлок вздохнул и скрестил над столом указательные пальцы.

— Вы хотите сказать, что мы не можем оставаться в стороне?

— Примерно так, — подтвердил химик, — точнее, мы можем остаться в стороне, но тогда потеряем лицо, как выражаются японцы.

— Терять лицо нам нельзя, — произнес разведчик Li-Re, — значит, придется действовать. Вопрос: как именно? У вас есть конкретные предложения, сен Упир?

— Непростой вопрос, сен Варлок. Тот сетевой график, который мы рисовали в течение предыдущих двух часов, предполагал, что ни одной стороне из восьми участвующих, не приходится слишком сильно доверять другой стороне. Если мы сожмем сетевой график, уложив его во втрое меньший срок реализации, то придется положиться друг на друга в гораздо большей мере, чем это принято между малознакомыми партнерами. Еще одна проблема: начав работать по сжатому графику, уже невозможно будет остановиться. Я понимаю, что эта вторая проблема вас не беспокоит, но она беспокоит всех остальных.

— Почему это нас она не беспокоит? — спросил доктор Протей.

— Потому, что после экспроприации золота Махди, у вас и так билет в один конец.

— Откровенное, но не очень тактичное заявление, — прокомментировал доктор Протей.

Доктор Упир невозмутимо пожал плечами.

— Мы ведь не в куклы играем, и лучше воспринимать обстановку реально.

— Да, — сказал Варлок, — мы не в куклы играем. И реальность такова, что не только у нас билет в один конец. У вашей команды тоже, доктор Упир. У команды мистера Рулетки аналогично. У всех продвинутых команд, семейных фирм и клубных партнерств, здесь одинаковая ситуация. Все, кого я назвал, включая нашу команду, отступили на изнанку планеты. А та штука, которую по CNN обычно называется «цивилизованным мировым порядком», постепенно наползает сюда с востока и запада. Нам всем некуда отступать. Корабли на другие планеты пока не летают. Мы на последнем берегу, и если сейчас не объединимся против общего врага, и не дадим ему военный отпор, то умрем все.

Варлок замолчал. Возникла пауза. Доктор Упир прикурил сигару, и произнес:

— Браво, сен Варлок. Весьма рациональная и аналитически-корректная речь.

— Благодарю за комплимент, — без тени иронии ответил разведчик Li-Re.

— Не за что, — сказал Упир, — это действительно была хорошая речь. Вы правы. У наших команд сегодня общая задача. Но, вот в чем проблема: у нас разные цели и принципы, которые весьма плохо совместимы. Так, вам не по душе наш план воссоздать Великую Кокаиновую Тропу, а нам не по душе ваш план воссоздать город-деревню Li-Re.

— Мы вряд ли станем друзьями, — согласился Варлок, — но, люди Тропы говорят: «у всех морей один берег, и по-любому соседям надо договориться о правилах игры».

— Это так, — доктор Упир кивнул, — но говорят еще: «есть те, с кем нельзя договориться».

— Вы думаете, что с нами нельзя договориться? — поинтересовался Махно.

— Если бы я так думал, — спокойно сказал химик, — то этот разговор не состоялся бы. Но поручиться за вас перед foa было бы крайне неосмотрительно с моей стороны.

— Значит, — предположил Варлок, — сообщество Тропы поручило решать вам, сен Упир? Именно вам, а не сену Рулетке, который объективно опытнее в таких делах.

— Да, сен Варлок. И у сообщества есть на это свои резоны.

Разведчик Li-Re кивнул и улыбнулся.

— Я понимаю, и могу назвать эти резоны. Сообщество Тропы доверяет сену Рулетке не больше, чем нам. Тут мало кто доверят друг другу. Вы согласовали только конвенцию против беспредельщиков, потому, что без зачистки беспредельщиков нереально вести торговлю через океан шириной в пол-окружности планеты. Вот и все ваши успехи.

— Если даже так, то что из этого следует? — без особых эмоций спросил Упир.

— Из этого следует, что кому-то надо быть первым, показавшим пример доверия.

— Это типичная евангельская абстракция, сен Варлок.

— Нет, сен Упир. Это человеческое предисловие к конкретным действиям. Тут в плане-графике есть мероприятие, которое можно провести сразу, как только в кассе будет 20 миллионов долларов. Я имею в виду переброску четырех гаитянских полков.

— Есть такое мероприятие, — подтвердил доктор Упир.

— Ну, в таком случае… — тут Варлок переглянулся с тремя остальными представителями команды Li-Re, — мы готовы сейчас передать вам сумму в золотом эквиваленте. Это три с половиной центнера золота с учетом расходов на конвертирование. Я не ошибаюсь?

— Хэх… Экономический расчет приблизительно верен, но вы сильно рискуете.

— Да, — Варлок кивнул, — но мы руководствуемся нашими взглядами, и если эти взгляды ошибочны, то мы в любом случае проиграли. Такие дела, сен Упир.

*6. Зарисовки на пороге войны

Наблюдая издалека за действиями дюжины персонажей в центре лагуны, можно было подумать, что они выметывают с 60-футового катамарана кошельковый трал. Есть такой метод промыслового лова: длинная сеть, верхний край которой снабжен поплавками, а нижний грузилами, и выбрасывается с корабля по кругу. Если удалось поймать в кольцо косяк рыбы, то трал стягивают снизу, и рыба блокирована. Дальше, в общем, понятно.

А эти «рыбаки», выметав трал по кольцу диаметром в милю, никого не окружили, и не собирались окружать. Замкнув круг трала, они спустили на воду внутрь огороженной площади три надувных «зодиака» и погрузили туда по несколько больших пластиковых бидонов. Затем они медленно пошли расходящимися курсами, выплескивая по дороге изумрудно-зеленую густую субстанцию из бидонов прямо за борт. Сейчас создавалось впечатление, что они засеивают поле — и, в принципе, так оно и было.

Закончив «посевную», вся дюжина снова собралась на борту катамарана, и доктор Упир (возглавлявший это мероприятие) торжественно объявил:

— Теперь у нас есть повод выпить за будущий урожай на первом плафере в истории.

— Типа, выкатывать бочку, шеф? — уточнил евро-гавайский метис по прозвищу Люггер.