Прекрасная Юнона - Стефани Лоуренс

Хелен, почти не дыша, представила его окружавшим ее трем дамам. Как ни странно, Мартин не стал делать попыток увести ее, а остался стоять рядом, совершенно очаровав ее подруг светской беседой.

Собрание становилось все более многолюдным. Когда приятельницы Хелен отошли, чтобы поговорить с другими знакомыми, Мартин привел в движение резервы, к которым обычно прибегал в подобных ситуациях. Он взглянул в зеленые глаза Хелен, придав своему взгляду полнейшую искренность:

– Вы должны стать моим ментором на этом поле брани. Куда мы можем пойти, чтобы нам не угрожали?

Хелен изумленно посмотрела на него:

– Не угрожали?

Мартин улыбнулся с некоторой грустью:

– Я прошу у вас защиты. – Увидев ее недоуменное лицо, он добавил: – Пусть это будет наградой за мои предшествующие старания помочь вам.

Щеки Хелен покрылись легким румянцем. Она окинула взглядом его внушительную фигуру:

– Но как я могу защитить вас? Вы смеетесь надо мной.

– Никак нет. Клянусь честью ловеласа. – Приложив руку к сердцу, Мартин усмехнулся. – Мамаши, ищущие женихов для своих дочек, пытаются стреножить меня. Уверяю вас, это правда. Хуже всего, что они охотятся стаей. Если я хочу сохранить хоть каплю свободы, мне надо заручиться любой возможной помощью.

Хелен сдержала смех.

– Вы не можете просто отмахнуться от них. Когда-нибудь вам придется выбирать себе жену.

Внезапно взгляд серых глаз сделался очень настойчивым. Однако его голос звучал по-прежнему ровно.

– Неужели вы всерьез думаете, что я женюсь на одной из этих чувствительных дебютанток?

– Но… именно этого ждут от мужчин в вашем положении. – Хелен покраснела, потом быстро отвела взгляд. Дело было не только в том, что беседа принимала неподобающий оборот. Она едва не проговорилась, что ее брак был как раз одним из таких. А значит, она первая должна признать, что такой вариант едва ли можно считать образцом для подражания.

Хелен почувствовала себя неловко. Серые глаза Мартина не отрывались от ее лица. Она ощущала их взгляд, стремящийся вернуть ее внимание. Не имея сил противиться, Хелен подняла глаза.

Мартин нежно улыбнулся и, не сводя с нее глаз, поднес ее руку к губам.

– Я никогда не женюсь на дебютантке, моя дорогая. Мои пристрастия обращены к женщинам более… роскошным.

Если Хелен и сомневалась в том, чтó именно он пытается дать ей понять, его взгляд рассеял последние сомнения. Для большей ясности взгляд Мартина опустился вниз, лаская зрелые выпуклости ее грудей, подчеркнутые низким вырезом платья. Щеки Хелен горели.

– Мартин!

Его глаза с нежной насмешкой вернулись к ее лицу.

– Мм?

Что она могла ответить? Она могла рассказать ему правду, рассказать о том, почему он не может выбрать ее. Время пришло. Твердо решив остановить осуществление его безумных планов, пока они не зашли слишком далеко, пока ее сердце не разорвалось на части, Хелен подняла на него глаза:

– Милорд, вы не можете жениться на мне. Моим мужем был Артур Уолфорд. Вы, должно быть, слышали о нем. Он покончил с собой, но лишь после того, как был изгнан из общества. Он проиграл все свое состояние, включая мое приданое. С таким прошлым я не могу считаться достойной женой для вас.

Все легкомыслие Мартина мгновенно исчезло. Но выражение его глаз, настойчивое и бесконечно нежное, не изменилось. Его большой палец ласково скользнул по ее ладони.

– Моя дорогая, все это мне известно. Неужели вы думаете, что это имеет для меня значение?

Зал закружился у нее перед глазами. Хелен не могла дышать.

– Но…

Мартин широко улыбнулся. Он уверенно двинулся по залу, увлекая за собой Хелен. Останься они на месте дольше, на них стали бы обращать внимание.

– Моя дорогая Хелен, я никогда не принадлежал к тем, кто поступает согласно диктату общества. Сколько себя помню, я был игрок и волокита. Уверяю вас, никому и в голову не придет удивляться, если я захочу взять в жены более зрелую женщину, вместо того чтобы осчастливить себя какой-нибудь безмозглой верещуньей.

По ее нервному смеху Мартин заключил, что Хелен признала справедливость его слов.

– Однако довольно уклоняться. Если это всего лишь повод, чтобы отказать мне в вашей защите, должен вам сказать, что этот номер не пройдет.

– Можно подумать, что вы действительно нуждаетесь в моей защите. – Хелен поддержала его стремление отойти от темы женитьбы, стараясь вновь попасть в их обычный немного шутливый тон. У нее кружилась голова. То, что сказал Мартин, превзошло ее самые безумные мечты. Ей требовалось время, чтобы все обдумать. Сознание Хелен было слишком переполнено, чтобы понять все сразу, особенно теперь, когда он шел рядом с ней. – Я совершенно уверена, что вы можете без труда отделаться от всех этих мамаш.

– Несомненно, – согласился шедший рядом с ней Мартин. – Но, сделав это, я буду навсегда изгнан из этих священных пределов и не смогу видеться с вами по средам. Такая перспектива меня не устраивает. Выход один. Вы должны согласиться взять меня под свое покровительство.

Хелен оставалось только рассмеяться.

– Хорошо. Но только при одном условии.

Мартин нахмурился:

– Какое условие?

– Вы обязуетесь вести себя со мной примерно. – Она взглянула вверх, стараясь выглядеть неумолимо суровой. – Не танцевать больше двух вальсов и никогда два подряд. В общем, – добавила она, вспомнив о его способности изобретать новые и все более изощренные способы смущать ее, – вы никоим образом не должны нарушать определенных границ.

– Какая несправедливость! Подумайте сами. Разве я смогу сдерживать свои природные наклонности? Сжальтесь надо мной, прекрасная Юнона. Я не могу измениться в одночасье.

Но Хелен была неумолима.

– Это самое лучшее, что я могу предложить вам, милорд. – Когда его брови поползли вверх, она добавила: – Вы же не можете просить, чтобы я подвергала опасности свое собственное положение?

Мартин вздохнул с притворным сожалением:

– Вы ставите жесткие условия, возлюбленная моя. Я сдаюсь. Ради спасения собственной шкуры я вынужден принять их.

Прошла целая минута, прежде чем Хелен осознала, какой недопустимый эпитет он употребил. Но к тому времени возмущаться было уже поздно.

Хелен немного успокоило то, что весь остаток вечера Мартин вел себя безукоризненно. Она не строила себе иллюзий по поводу того, каким дерзким он может быть, если захочет. Его «природные наклонности», как он их называл, отличались отменным постоянством. Но даже самый строгий цензор не смог бы осудить его поведение, за исключением того, что он не отходил от нее ни на шаг.

Учитывая то возбуждение, в котором она вернулась из клуба «Олмак», Хелен думала, что ее ждет бессонная ночь. Но вместо этого, охваченная чувством непривычного счастья, она уснула и проспала всю ночь сном младенца. В одиннадцать без предупреждения, но в полной уверенности, что будет принят благосклонно, за ней заехал Мартин, чтобы пригласить ее на прогулку. После полудня она приняла немногочисленных визитеров, сгорающих от нетерпения услышать все, что она может рассказать о графе Мертоне. Потом она переоделась к обеду в Хэтчем-Хаус и вскоре снова оказалась в объятиях Мартина Уиллисдена, танцевавшего с ней вальс, не имея ни одной лишней минуты, чтобы обдумать его слова, сказанные накануне вечером.

– Скажите мне, прекраснейшая Юнона, часто ли в подобных собраниях можно наслаждаться свободой от девиц на выданье?

Голос Мартина над ухом заставил Хелен отвлечься от приятных мыслей о том, как он силен и какой беспомощной она чувствует себя рядом с ним. Хелен захлопала глазами.

– Ну, – помедлила она, оглядывая гостей и соглашаясь с его правотой. – Полагаю, это от того, что у Хэтчемов нет незамужних дочерей. Все их дети уже обзавелись семьями. К тому же сегодня вечером лорд Поумрой дает бал в честь дня рождения своей дочери, и я полагаю, что многие молодые люди направились туда.

Мартин слегка нахмурился:

– Я правильно думаю, что мне не удастся убедить вас воздержаться от посещения более многочисленных балов? Хотя бы в этом году.

Хелен ответила на его шутливую мрачность, притворно сдвинув брови:

– После того как вы тринадцать лет избегали света и общества матерей, озабоченных устройством замужества своих дочек, вы, как минимум, могли бы дать им шанс.

– Но вы только подумайте о том, насколько тщетными будут их попытки. – Лицо Мартина стало серьезным. – Разве не обязан я в интересах общественного блага и благополучия этих матрон просто сказать им «прощай»?

Музыка замолкла, и они остановились. Почти инстинктивно взяв его под руку, Хелен пошла с ним рядом.

– Ни в коем случае! – Она еще не знала, куда заведет их эта беседа. – Ваш долг – появляться на всех самых значительных торжествах.

Мартин поморщился:

– Вы в этом уверены? Абсолютно?

Хелен осторожно кивнула.

– Что ж, ладно. – Он вздохнул. – В таком случае до тех пор, пока я нахожусь под вашей защитой, я буду появляться там.