Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

“Благодаря сведениям, добытым Ягодой и позднее подтверждённым Ежовым, Сталин был в курсе, что после гибели Савинкова какие-то ниточки к старым царским вкладам могли оставаться в руках Марии Спиридоновой и Христиана Раковского. По этой причине после очередного московского процесса им обоим на всякий случай была сохранена жизнь. Словно почётные узники, они были перевезены в Орловский централ, где условия считались щадящими и их жизни ничего не угрожало. Однако в сорок первом, накануне сдачи Орла, в образовавшейся суматохе про их особый статус то ли забыли, то ли побоялись, что именитые узники могут заговорить у фашистов, и потому расстреляли заодно с остальными политическими…”

“Смехотворность суммы в 400 миллионов долларов, которую по соглашению 1997 года Российская Федерация выплатила Франции в качестве компенсации колоссальных царских долгов, аннулированных большевиками, объясняется тем, что фактическая компенсация давно произошла. Французское государство никогда и ни за что не заставило бы своих резидентов, владеющих царскими облигациями, списать их с баланса менее чем за процент от номинальной цены, если бы не опасалось, что новая Россия вдруг когда-либо разыщет сопоставимые по ценности свои активы, которые западные банкиры втихаря пустили в оборот. Однако подобный взаимозачёт юридически возможен только с государственными деньгами, в то время как средства Царя, находившиеся под управлением частных лиц, законным образом не могли быть изъяты или конфискованы… Присутствие в мировой банковской системе активов такого рода является её ахиллесовой пятой и главнейшей из тайн…”

Чем больше признания полусумасшедшего и одновременно гениального историка уводили Фуртумова в лабиринты и тайные закоулки событий и человеческих отношений минувших лет, тем сильнее хотелось Геннадию Геннадьевичу продолжать эти сеансы-допросы. Подспудно возникло и желание использовать мозг учёного и для других расследований - однако здесь врачи сказали твёрдое “нет”, предупредив, что ещё немного - и тот испустит дух. Фуртумов отдал распоряжение о прекращении “эксперимента”, историка отправили на реабилитацию в закрытый санаторий, а оглашённые им признания разошлись для проверки по историческим центрам и архивам.

Начавшие вскоре поступать ответы подтверждали или с высокой вероятностью допускали возможность соответствующих коллизий. Министр понял, что стоит на правильном пути, и принял решение приступить к активной фазе поисков.

Немедленно в адрес руководителей соответствующих органов, служб и организаций за его подписью были разосланы секретные депеши, начинающиеся с одинаковой фразы: “Ввиду вскрытия фактов системного хищения и легализации за границей особо крупных сумм денежных средств предлагаем вам…” - и далее следовали детально расписанные запросы. Все они так или иначе информировали и вопрошали о нижеследующем:

1) предположительно в период с первой по вторую декаду июня на территории Швейцарии находились молодой мужчина и молодая женщина, являющиеся гражданами РФ;

2) обозначенные лица посещали офисы местных банков и юридических фирм под предлогом поиска денежных средств, якобы хранящихся в Швейцарии с дореволюционных времён;

3) согласно поступившей оперативной информации, обозначенные лица нашли указанные средства, что на самом деле может означать тайное открытие ими счетов, с помощью которых предполагается легализовывать (отмывать) доходы, полученные незаконным или мошенническим путём;

4) в связи с изложенным - предлагается отследить перемещение через границу и обратно всех граждан, подходящих под вышеобозначенное описание, в календарном промежутке между 1 и 30 июня;

5) по причине того, что мошенники, запутывая следы, на пути домой могли воспользоваться транзитом через сопредельные со Швейцарией государства, рекомендуется отследить прибытие любых пар, подходящих под имеющееся определение, всеми авиарейсами из Германии, Франции, Австрии и Великобритании и т.д.;

6) осуществить отслеживание и проверку на предмет участия вышеназванных граждан во всех имевших место в последнее время значительных приобретениях недвижимости, драгоценностей, ценных бумаг и т.д., а также обратить внимание на любые другие необоснованно крупные расходы (казино, яхты, спортивный бизнес и т.п.)

Справедливости ради надо признать, что образованного и утончённого Фуртумова всегда тошнило от подобных канцеляризмов. Однако здесь был особый случай - поиск в условиях неопределённости требовал, чтобы в нём был задействован предельно широкий круг организаций. А на пути к последним сквозь многочисленный аппарат даже самые изящные и красивые инструкции, сформулированные Фуртумовым лично, неизбежно трансформировались бы в малопонятные и витиеватые просьбы-пожелания, от которых едва ли был толк.

Поэтому отдельно Геннадий Геннадьевич не преминул по собственным спецканалам связаться с организацией, ведающей контролем за “цифровой жизнью” населения, дабы получить возможность проанализировать файлы с мобильными звонками и электронными письмами всех без исключения российских граждан, находившихся в Швейцарии в указанный период.

К чести руководства этой организации, в выполнении фуртумовской просьбы было отказано по причине “возможного нарушения конституционных прав широкого круга граждан, посещающих Швейцарию для решения личных и общественных задач”. В телефонном разговоре с Фуртумовым по закрытой линии её шеф высказал пожелание максимально точно сообщить, чьи именно телефоны нужно слушать, а компьютерную почту - читать.

Фуртумов находился в состоянии близком к бешенству, проклиная себя за столь неосмотрительно данное генералу Могилёву согласие всецело принять на своё ведомство работу по теме “царских сокровищ”. На совещании в узком кругу заместители Фуртумова, все как один, поставили вопрос о необходимости выходить на источник во что бы то ни стало.

“Но это же война!” — пытался возражать Фуртумов, прекрасно понимая, что перевербовка агентуры у своих коллег - дело скверное, рискованное и даже в случае успеха не сулящее оправдывавших бы его барышей.

Однако заместители настаивали именно на таком варианте. Один из них обосновывал свою позицию тем, что конкурирующее ведомство из-за ухода на пенсию генерала Могилёва и связанных с этим пертурбаций временно выбито из колеи и может подвоха не заметить. Другой заместитель обратил внимание, что закрывать “направление” нельзя, ибо о нём уже прознали “наверху”, и прекращение работы по “царской теме” вряд ли одобрят.

Фуртумов тем не менее продолжал колебаться. Конец его сомнениям положил третий заместитель, предложивший объединить розыск “источника” с работой по новому срочному и сверхважному делу - ибо только что в Швейцарии удалось засечь поступление откуда-то с Востока “невероятных денежных масс”, из-за чего все ресурсы ведомства надлежало бросить на выяснение обстоятельств и интересантов данной операции, угрожающей стабильности мировой валютной системы и как следствие - сохранности отечественных финансов.