Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

Одновременно Майкл начинал допускать, что за прошедшие годы русские спецслужбы могли поменять тактику и методы работы, и поэтому, вероятно, сегодня не имеет особого смысла выискивать в женевских интерьерах гостей с угловатыми манерами и незаглаженными следами от ушанки, как представлялось ему раньше. Правда, продолжая в глубине души считать свою бывшую родину страной отсталой и неспособной к ярким импровизациям, он не вполне доверял такому предположению. Но как именно искать русских шпионов в их новом облике, ежели бы таковые появились,- Майкл также не имел понятия.

К счастью Майкла, в один из дней к Авербаху напросился гость, который в достаточной мере соответствовал нужным параметрам. Это был говорящий на русском языке смуглый и черноволосый азиат в безупречном изящном костюме, приехавший на встречу на белоснежном “Аston Martin”. На его визитной карточке был указан адрес в хлебном городе Ташкенте, а суть обращения состояла в розысках следов старинного депозита, в незапамятные времена положенного в швейцарский банк одним из бухарских эмиров. Интересным моментом для Майкла показалось то, что документы на процентную часть доходов от депозита бухарского эмира в своё время были оформлены на Министерство двора в Санкт-Петербурге - видимо, с целью обойти содержащийся в Коране запрет на ростовщичество. Теперь же восточный гость, в подтверждение своего родства с эмиром разложивший на столе целую кипу бумаг, нуждался в консультациях по розыску процентного счёта.

“Ситуация абсолютно конгруэнтна русскому сокровищу”,— сразу же решил Майкл, по достоинству оценивая изворотливость русских, придумавших столь необычный ход. В тот же вечер, набросав краткую записку о состоявшейся встрече и захватив с собой копии оставленных шикарным азиатом бумаг, Майкл встретился в кафе с Люком Себастьяном.

Люк, как всегда, был весел и остроумен, внимательно выслушал и поблагодарил за информацию, после чего они, словно досужие студенты, битый час болтали о достоинствах одной общей знакомой, решившей переселиться сюда из Канады и нуждавшейся в протекции. Майкл давно встречался с этой девушкой и был бы не прочь продолжать это делать, однако чтобы умаслить Люка, на этот раз не стал противиться опеке и участию в её судьбе со стороны англичанина.

Итак, пусть с небольшим “отставанием от графика” и слегка не по плану, но нужные ходы были сделаны, и процесс по приданию огласки “русским розыскам” двинулся вперёд. Майкл наконец-то получил возможность сосредоточиться на своём главном и приоритетном проекте. Тем более что заказчики последнего, обеспокоенные задержкой, понемногу начинали волноваться.

Однако Майкл сильно бы удивился, если узнал, что Люк совершенно не спешил отрабатывать информацию об открывшихся бухарско-петербургских богатствах, поскольку по долгу службы был вынужден сосредоточиться на срочной проверке по одному чрезвычайно важному и приоритетному поручению, поступившему от высшего руководства. Речь шла как раз о той самой мегасделке, которую готовил и опекал Майкл.

Разумеется, что как и любой бизнесмен, в своих операциях Майкл просчитывал максимально возможное число сочетаний факторов успешных и неблагоприятных, на основе комбинаций которых в дальнейшем разрабатывались удобоваримые планы действий. Но он же и знал, что обязательно будет сохраняться вероятность угодить в несколько критических ситуаций, выбираться из которых всегда крайне сложно, а иногда - невозможно вообще. Из них-то и складывался тот самый риск, осознание которого насыщает адреналином кровь финансиста, однако чьё наступление означает неминуемый провал.

Согласившись на работу с деньгами с востока, Майкл прекрасно понимал, в какой части поля возможных обстоятельств и ходов находится эта гибельная зона, страшился её и надеялся, что ему повезёт в неё не вляпаться. На крайний случай у него имелся пусть не самый привлекательный, однако вполне надёжный план - закрыть свой публичный бизнес и переместиться под крыло Люка. Майкл знал не понаслышке, сколь ценят и защищают британцы тех, кто продуктивно на них работает, и потому имел абсолютную уверенность, что любая подобного рода просьба с его стороны будет удовлетворена.

А случилось то самое труднопредсказуемое и непреодолимое в рамках обычных человеческих усилий событие, которое сразу же поставило крест на планах Майкла грандиозно заработать и уйти на покой - информация о восточной мегасделке просочилась на Запад. Майкл допускал, что в силу масштаба американцы или англичане через свою агентуру рано или поздно о ней прознают, однако до последнего был уверен, что на установление её связи с придуманными им, Майклом, транзакциями уйдут месяцы или даже годы, за которые он успеет замести следы - всё остальное его не интересовало, утечка общих сведений не была страшна. А в том, что наиболее болезненных и опасных адресных утечек в ближайшее время ни в коем случае не произойдёт, его множество раз заверяли восточные заказчики, которые сами их боялись пуще огня и авансом расправлялись со всяким в своём окружении, кто мог быть заподозрен даже в ничтожнейшей нелояльности. На одной из встреч в качестве доказательства суровости царящих в их стане нравов Майклу даже показали видео с отрезанием чьей-то головы.

Однако каким-то непостижимым образом утечки не только произошли, но то ли начались столь рано, то ли оказались столь верными и точными, что завершающие этапы швейцарского трансфера необратимо перемещались под английский “колпак”.

Майкл не был бы собой, если б не сумел почувствовать неладное на самой ранней стадии - когда из китайского и бразильского банков практически одновременно поступили сообщения о неожиданной проверке аккредитивов, которыми финансировались организованные в качестве технического прикрытия морские перевозки. Вскоре без объяснения причин стал улетать в Лондон Люк - сперва всего на день, а вскоре - на все три. Затем работающие на Майкла брокеры начали жаловаться на внимание “регуляторов” к оффшорным счетам, заметно выходящее за рутинный контроль, из-за чего под разными предлогами стали задерживаться расписанные Майклом буквально по часам платежи.

Было ясно, что операция получила огласку, а раз получила огласку - то и навернулась. В результате значительная часть денег, измеряемая десятками миллиардов, теперь рискует элементарно пропасть на заблокированных счетах. Рассуждать о гешефтах в этих условиях не имело смысла, поскольку под угрозой оказывалась уже сама жизнь.

Под наскоро выдуманным предлогом Майкл прекратил партнёрство с Авербахом, сменил машину и переехал жить из Каружа в Вернье. Затем при первой же возможности он обратился к Люку с рассказом о своих проблемах и твёрдым намерением в обмен на безопасность сдать англичанам из погибающей сделки всё, что они пожелают заполучить.