СИМОН ДЕ МОНФОР. Жизнь и Деяния - Сомерсет Бейтман

В 1244 году Папа послал в Англию магистра Мартина как особого легата с экстраординарными полномочиями и пустыми бумагами с уже проставленными печатями, чтобы он добыл по меньшей мере 10000 марок. Английские клирики дали бойкий ответ на его притязания в такой же манере, как это сделали их братья из Беркшира несколько лет назад: «Римская Церковь имеет свои собственные владения, которые находятся в ведении Папы, подобным образом по щедрому великодушию короля и принцев другие церкви имеют свои земли. Но они не обязаны платить налоги или пожертвования Папе, так же как прелаты не получают поборов с земель своих церквей. Христос сказал: "Любое может быть ограничено или потеряно на земле", а не "Любое может быть захвачено или изъято". Это неправильно, что имущество Церкви используется для войны»24. Но несмотря на это, Мартин ловкостью или силой захватил все, что смог. Тогда бароны отравили Фулька Фиц Варена в Темпль, где остановился легат. С хмурым видом посланник приказал ему немедленно удалиться. «По чьему приказу?» — «По распоряжению собрания баронов, которые порежут тебя на куски, если обнаружат, что через три дня, считая с сегодняшнего, ты еще здесь». Перепуганный легат кинулся к королю, но нашел там слабое утешение. Когда Мартин попросил охранную грамоту, чтобы он мог покинуть королевство, Генрих III пришел в ярость, но в конце концов решил отправить одного из своих стражников, чтобы проводить легата до побережья. По пути в Дувр бедняга Мартин вздрагивал при виде каждого прохожего. А близ Кентербери он страшно разволновался, заметив несколько мирных крестьян, которые заготавливали для продажи строевой лес архиепископа. Проводник же притворился, что он едва спас легата из их лап, так что легат бежал до Дувра с поразительной скоростью и там, к великой радости всего королевства, сразу же сел на корабль25.

Во время Собора в Лионе, который проходил в 1245 году, представители Большого совета Англии представили Папе протест против его поборов от имени всего государства. Они признавали Римскую Церковь, но они были против бесчисленных назначений итальянцев в английские бенефиции, поскольку последние ничуть не заботились о душах своих прихожан, но отпугивали их, словно голодные волки. Иностранцы не давали ни милостыни, ни радушия, но ежегодно вывозили из королевства 60 000 марок. Они возмущались неслыханными полномочиями, данными магистру Мартину, так же как его вымс гательствами и жестокостью. Англичане не могли больше выносить такого давления и скромно просили егс ослабить26. Папа сделал весьма незначительные уступки и не приложил никаких усилий, чтобы сдержать свое обещание, потому что уже на следующий год он пообещал архиепископу Бонифацию годовой сбор со всех свободных бенефициев в Кентерберийской провинции, чтобы помочь ему рассчитаться с долгами. Было очевидно, что эти доходы осядут в карманах его родственников и Папы27.

Когда парламент собрался в Лондоне 18 марта 1246 года, в адрес Папы поступили жалобы от короля, английского народа, аббатов и баронов, в числе которых был Симон де Монфор. «Если король и государство не освободятся в скором времени от ноши, возложенной на них, нам придется воздвигнуть стены, чтобы защитить Божьи обитель и свободу королевства. Если вышеупомянутое зло не будет искоренено как можно скорее, то потом будет невозможно отыскать способа устранить опасность, которая нависла и над Римской Церковью и над королем»28. Но, несмотря на протест, зло беспрепятственнс продолжало расцветать. Папа приказал францисканцам доминиканцам изъять в его пользу все имущество, оставшееся от представителей духовного сословия, умерших без завещания29. В 1250 году Папа обрадовался, что Генрих III принял крест, и освободил его от крестового похода в обмен на десятую часть от церковного годового налоги его королевства30. Папа не только выкачивал из Англии деньги, но в 1255 году его легаты также поддерживали короля в уменьшении общегосударственного благосостояния, накладывая аннаты на всех, кто противостоял его политике и его сумасбродствам31.

Смерть Вильгельма епископа Илийского в Испании послужила примером другого порока, которому была подвержена Церковь. Если Папа сломал ее изгороди, то Генрих III вытоптал ее посевы. Король послал в Илийский монастырь письмо, в котором рекомендовал Генриха Венгемского, который был преемником Вильгельма Килкенийского на посту хранителя королевской печати, чтобы его поставили епископом на освободившееся место. Но монахи предпочли проверенного человека незнакомцу и выбрали помощника приора Гуго де Бальшема. Тотчас же они испытали на себе королевский гнев. Иоанн Валеран, который присматривал за епископством в то время, пока оно оставалось вакантным, вырубил в нем леса, осушил рыбные пруды, перегнал скот, разорил монахов и вообще повел себя как волк среди овец. Когда Гуго де Бальшем приехал в Рим, его кандидатуру утвердили, но это дорого обошлось ему и его церкви32.

Корни третьей причины тянутся в далекое прошлое и имеют тесную связь с борьбой императоров с папством. В 1184 году Фридрих Барбаросса одержал свою величайшую дипломатическую победу. Она увенчалась подписанием Аугсбургского договора, согласно которому его сын Генрих получал согласие на брак с Констанцией, наследницей Сицилии. Через два года эта свадьба была отпразднована в Милане с большой помпой. Таким образом Генрих IV на короткое время объединил сицилийскую и германскую корону. После его смерти вдова получила обратно наследие своих предков и две короны вновь оказались разделены. Но при Фридрихе II они вновь стали единым целым33. Если бы император оставался покорным слугой Папы, то мог бы править вместе с ним, но Верховный Понтифик не мог удержаться от зависти к обширным владениям Фридриха II и опасался, что Рим окажется орехом, который словно между молотом и наковальней оказался между Пьемонтом и Сицилией. Свергнув императора Фридриха на Лионском Соборе 1245 года, Иннокентий IV объявил, что Сицилийское королевство является частью духовного наследия, которое принц держит в качестве вассала престола Св. Петра, и что сам он вправе распоряжаться им так, как сочтет нужным34. Даже смерть Фридриха II не умиротворила враждебности Папы, злоба которого была такой же горькой, что и у его мула, который сносил его пинки в течение семи лет. «Уничтожить под корень его наследников и его семя!» — кричал Иннокентий IV. Но мастерство сыновей императора, Манфреда и Конрада, позволило им получить Сицилию, несмотря на интриги Папы. Тогда Иннокентий решился применить в отношении империи следующий план: предложить Сицилию иностранному принцу35. В 1253 году Папа провозгласил, что один и тот же человек не должен носить две короны36, той же политики придерживался его преемник в 1255 г.: «Наша цель заключается в том, чтобы Сицилийское королевство никогда вновь не объединилось с Империей, поскольку один человек не может быть и Римским императором и королем Сицилии»37.

5 апреля 1250 года, в тот самый день, когда Людовик Французский попал в плен возле Дамьетты, Папа принимал у себя Ричарда Корнуоллского. Создается впечатление, что он предложил последнему корону Сицилии, но он отказался. В 1252 году папский посланник, магистр Альберт, приехал в Англию, чтобы повторить свое предложение, поскольку Ричард был богатым человеком благодаря своим оловянным рудникам в Корнуолле и мог позволить себе затраты, необходимые для отвоевания Сицилийского королевства. Письмо Иннокентия IV побуждало английского короля использовать свое влияние, чтобы убедить брата принять корону: «Он сможет служить Богу, Церкви и всему христианскому миру, если возложит на себя это бремя и примет эту славу; потому что, если будет улажено это нелегкое дело, все будут пребывать в мире»38. В следующем году Генрих III ответил, что если его брат согласится, он предоставит ему поддержку со стороны английского клира39. У Ричарда было много всяческих мотивов, чтобы отказаться: слабое здоровье, отсутствие воинского мастерства, его нежелание повторять путь его племянника Генриха, сына Фердинанда и Изабеллы. Вероятно, Конрад также просил его не отвечать на показные мольбы Папы. Смерть Генриха в 1253 году убрала это препятствие. Но Ричард согласился принять предложение только на определенных условиях: что Папа будет посылать крестоносцев к нему на помощь, возьмет на себя часть расходов, даст заложников, как гарантию соблюдения мира, и предоставит замки, в которые он сможет отступить в случае необходимости. Граф передал Альберту, что если Папа откажется принять эти условия, он может с таким же успехом просить его принести с неба луну. На что Папа сухо возразил: «Мы не станем вступать в союз с таким человеком или иметь с ним общие дела»40.

Папа предложил корону нескольким другим принцам, особенно братьям французского короля, но они наотрез отказались. Но если одна птица минует силок, другая обязательно в него попадется. На этот раз Папа предложил корону Сицилии Генриху III для его сына Эдмунда, пообещав прислать ему в помощь крестоносцев, а также заверял его, что окажет любую посильную помощь41. Тогда Генрих радостно поздравил своего сына как короля Сицилии, но легат просил его проявлять осторожность. Английский король собрал все деньги, какие смог, и послал их Папе, чтобы продолжить войну против Конрада. Формальное пожалование королевства Эдмунду было сделано в 1254 году, и архиепископу Кентерберийскому и епископу Чичестера было приказано собрать столько денег, сколько возможно, чтобы выплатить долг Церкви и отстранить клириков любого ранга, которые проявляют недостаточно понимания к этому делу42. Генрих послал Папе записку с обещанием и списками, по которым он сделает выплаты итальянским держателям, а также, что он будет выплачивать долги и соблюдать интересы своей страны. За счет этих денег Папа собрал большую армию. Смерть Конрада не имела большого значения, поскольку Манфред поднял меч вместо него. Тогда Папа написал Генриху III, прося его избежать всех ненужных расходов, а также королеве и Петру Савойскому, чтобы те использовали свое влияние на короля в этом деле. Папа был готов выплатить сто тысяч фунтов дорожных денег в два приема, потому что если только Эдмунд соберет крепкую армию, он сможет пройти без сопротивления. Иннокентий IV также приказал Генриху III приготовить к 29 сентября для Эдмунда королевскую печать для официальной передачи ему Сицилии. Ирония судьбы и пустота тех самых папских обещаний проявились том, что за два дня до этой даты Папа подписал мир с Манфредом в Неаполе. А через несколько недель он написал Генриху, чтобы указать на опасность промедления, и даже намекал, что если бы ему пришлось ждать хотя бы еще немного, то пришлось бы выбрать в качестве короля кого-то другого43.