Американский синдром - Овидий Горчаков

Суд в Лос-Анджелесе приговорил к смерти убийцу Роберта Кеннеди Сирхана Сирхана, иорданца-араба из Иерусалима. Потом, в связи с отменой смертной казни в Калифорнии, ему заменили смертную казнь пожизненным заключением. Джеймс Эрл Рей, убивший борца за права негров Мартина Лютера Кинга-младшего, получил от суда в Мемфисе, штат Теннесси, 99 лет тюрьмы. Жюри присяжных оправдало в Новом Орлеане Клея Л. Шоу, обвиненного в соучастии в убийстве президента Кеннеди, но окружной прокурор Джим Гаррисон добился своего: подорвал последнюю веру в доклад комиссии Уоррена об убийстве Кеннеди и заставил многих поверить в заговор против Кеннеди.

В Вашингтоне банковские грабители застрелили двух агентов ФБР. Убийство «копа» — полицейского — в Америке всегда считалось особо тяжким преступлением. «Никогда не убивай полицейского!» — учили старые бандиты молодых, и также назывался известный уголовный роман о том, как полиция, чтобы отомстить гангстерам за подстреленного собрата, с невиданным рвением охотится за его убийцей. Но в 1969 году в Америке убили рекордное число полицейских — 86. И начало семидесятого года также ознаменовалось усиленной охотой за полицией. Бомбисты даже дерзнули устроить налет на штаб нью-йоркской полиции.

1969 год был годом самым урожайным по числу убийств: полиция арестовала 10 118 человек по подозрению в совершении убийств первой степени, что на десять процентов превышало уровень 1968 года. В том году Северная Каролина заняла десятое место среди всех штатов. В ней на каждые 100 тысяч граждан убили одного человека.

Но самым громким делом Года петуха было, конечно, дело банды Мэнсона, совершившей свои убийства в августе, но арестованной вместе со своим вожаком лишь в декабре. До убийства Мак-Дональд находился под непрерывным воздействием этого дела, широко освещаемого телевидением, прессой, радио. Впервые в истории телевизионные передачи о процессе транслировались посредством спутника Тел-Стар (Телезвезда).

Год петуха был обыкновенным годом, годом без большой войны — шел двадцать четвертый год после второй мировой. Но кровь лилась, в теле планеты Земля зияли и кровоточили глубокие раны…

Тринадцатого ноября состоялся «Марш против смерти»: 46 тысяч «мирников» пронесли мимо Белого дома 46 тысяч плакатов с именами американцев, погибших во Вьетнаме. Чикагская полиция застрелила двух «черных пантер» в ходе облавы.

Да, в этот не столь уж мирный год планета истекала кровью. И все это не могло не оставить свою кровавую печать на сознании Мэнсона и Мак-Дональда. Но прокурор прав: понять истоки преступления — не значит оправдать его.

Кончился Год петуха и начался Год собаки: год 1970-й. До убийства Мак-Дональдов оставалось меньше десяти недель. Однажды доктор Мак-Дональд пришел вечером домой с журналом «Эсквайр»…

Если Год петуха был отмечен кровавыми «подвигами» взбесившегося бойцового петуха Чарли Мэнсона и журнал «Тайм» вполне мог бы поместить его портрет на свою обложку как «человека Года петуха», то год 1970-й, Год собаки, вошел в историю страны как год насилия.

МЭНСОН — БОГ ИЛИ ДЬЯВОЛ?

Чарли Мэнсон говорил своей «семье»: «Я — сын человеческий, сиречь Иисус Христос!» И ему верили.

Грант никогда не был любителем уголовной хроники и потому плохо помнил все обстоятельства нашумевшего процесса «сына человеческого», вошедшего в историю криминалистики как одно из самых громких дел западного мира за все его существование. Да и как было уследить, сидя в ФРГ, за всеми перипетиями процесса, который длился дольше, чем любой другой процесс в Америке: десять с половиной месяцев! И стоил он дороже любого другого процесса: круглый миллион долларов. Если бы Грант захотел ознакомиться со всеми его подробностями, то ему пришлось бы прочитать 209 томов, 31 716 страниц, что-то около восьми миллионов слов, на что у него наверняка ушло бы больше года.

После скромного ужина в эрзац-экзотическом ресторанчике «Трейдер Вик», каких множество разбросано по Штатам, он забежал в самую большую книжную лавку Фейетвилла и купил последний экземпляр бестселлера 1974 года, написанного с литературным обработчиком Винцентом Буглиози помощником окружного прокурора Лос-Анджелеса, выступавшим прокурором на процессе банды Мэнсона и тем прославившим свое имя, и еще несколько книжек о «процессе века». Сняв единственный свободный двухместный номер в мотеле «Сердце Фейетвилла» на Мейн-стрит («Вам крупно повезло, сэр! Все номера забиты приехавшими на процесс, сэр! Ведь наш мотель — ближайший к зданию суда, сэр! Прямо на берегу реки Мыс Страх, сэр!»), Грант заперся в нем, поглядел на довольно широкую реку, несшую свои сравнительно чистые, без белой пены от моющих средств, воды с Синего хребта и Великих Дымных гор к Атлантическому океану, и, включив черно-белый телевизор, залег с книжками на широкую двуспальную кровать с всегдашними плоскими подушками. Читал, делал пометки до глубокой ночи.

Дважды прослушал он в последних известиях краткие отчеты о процессе в Фейетвилле. Отчеты эти и комментарий вместе с кадрами, заснятыми в зале суда, не передавали и сотой доли напряженной борьбы, борьбы не на жизнь, а на смерть между обвинением и защитой, скрытого драматизма и динамизма процесса, его глубокого социального и политического подтекста, начиненного взрывчатыми вопросами отношения Америки к войне и миру, к морали и нравственности.

Фейетвиллская газета защищала Мак-Дональда. «Ньюс энд Обсервер», выходящая в столице штата, прозрачно давала понять, что считает его виновным, но не может сказать это прямо до вынесения вердикта жюри. Другая газета в Роли, «Роли таймс», извечный соперник «Ньюс энд Обсервер», выходящая не утром, а вечером тиражом не в 130 тысяч, а всего в 35 тысяч и постоянно занимающая позицию, противоположную позиции своего конкурента, стояла на стороне доктора Мак-Дональда. Ее владелец А. Ч. Сноу до сих пор не может простить владельцу «Ньюс энд Обсервер» Фрэнку Дэниэлсу-младшему, что Фрэнка Дэниэлса-старшего Франклин Рузвельт пригласил в Белый дом пресс-секретарем, как известного и отчаянно смелого либерала и сторонника рузвельтовского «Нового курса». Эта газета с возмущением сравнивала суд над героем Америки экс-капитаном «зеленых беретов» с давней расправой над евреем Лео Франком, менеджером карандашной фабрики, принадлежавшей его родному дяде в столице Джорджии Атланте. Франк был обвинен в попытке изнасилования и убийстве четырнадцатилетней работницы, чей труп был найден в подвале фабрики на куче угля. Суд приговорил его к высшей мере наказания. Ку-клукс-клан всячески раздувал антисемитскую истерию. Губернатор Джон М. Слэйтон смягчил приговор, заменив смертную казнь Фрэнку пожизненным заключением, поскольку ему доложили, что негр Конли, уборщик фабрики и главный свидетель обвинения, признался, что дал ложные показания. Ку-клукс-клан стал жечь в ночи кресты, требуя смерти негра. Сосед Франка по камере, сочувствовавший клану, перерезал Франку горло, не повредив, однако, сонную артерию. Но прежде чем Франка сумели вылечить в тюремном лазарете, толпа штурмом овладела тюрьмой, схватила полуживого Франка и повесила его у дома убитой девушки — Мэри Фаган. Газета уверяла в передовице, что Крейг хочет линчевать оклеветанного врагами Америки доктора Мак-Дональда!

Покончив с газетами, вырезав нужные ему корреспонденции, Грант погрузился в изучение материалов о «массовом убийце» Мэнсоне.

Связь процесса Мак-Дональда в 1979 году с процессом банды Мэнсона в 1970 году была настолько явной, что она сразу бросалась в глаза.

В ночь с субботы на воскресенье, с 9 на 10 августа 1969 года, когда тихоокеанские туманы, смешиваясь с миазмами ядовитого смога, затопили каньоны Голливуда и Беверли-Хиллз, а высоко над разбросанным по широкой низине Лос-Анджелесом уже гасли электрические огни в окнах богатых вилл и бунгало эксклюзивного пригорода Бель-Эйр, в тупике у ворот дома № 10050 на Чиело-драйв остановился старый грязно-желтый «форд» выпуска 1959 года. Вилла принадлежала Роману Поланскому, известному кинорежиссеру, создателю таких нашумевших голливудских фильмов ужасов, как «Бэби Розмари» и «Бесстрашные убийцы вампиров». Вилла стояла особняком на каменистом возвышении, за железной оградой, укрытая густыми деревьями, в стороне от соседних домов. Ее изолированное положение и привело сюда злоумышленников…

Даже видавшая виды лос-анджелесская полиция была потрясена этим преступлением. В тот день у хозяйки дома Шарон Тейт, голливудской кинозвезды и жены Романа Поланского, были гости. Войцех Фриковский получил две пули и тринадцать ударов рукоятью револьвера по голове и пятьдесят одно ножевое ранение. Анне Фоглер нанесли двадцать восемь ножевых ударов. Джей Себринг погиб от потери крови после того, как получил одну смертельную огнестрельную рану и семь ножевых ранений. Убийцы Шарон Тейт, в основном девушки, ударили ее ножами шестнадцать раз. Пять ран — в сердце, печень и легкие — были смертельными.