«Отчаянный», отчаливай! - Сергей Гребенников

Вася с испугу выронил тяжелый камень в траву, он пожимает плечами, мычит.

А где тут быль много камьень? Куда он пропадаль? О! Теперь я все понималь! Ты украль разбитый скульптур! Ты спасаль свой вождь! Ты есть большевик. Тебья будем повьесить! А этот памьятник вот так… (Фашист наставил свой автомат на пьедестал памятника и застрочил прямо по надписи.)

И тогда Вася рванулся вперед, прямо под огонь, словно хотел загородить собой гранитный пьедестал.

Вася. Не смей!

1-й солдат. О, ты умейт говорьить?

Вася. Фашист! Гад! Все равно скоро придут наши и всех вас перебьют! Пере…

Фашист поднял автомат и в упор выстрелил в мальчика. Вася упал. Фашист шагнул к Васе, наклонился над ним, чтобы удостовериться, что мальчик убит. Он рванул на себя рубашку, чтобы приподнять Васю. Пионерский галстук, словно пятно крови, заалел на груди мальчика. Фашист, испугавшись этого маленького клочка красной материи, отпрянул, отшатнулся и, как вор, озираясь по сторонам, пошел прочь. И вдруг откуда-то издалека послышались взрывы и нарастающее и многоголосое «Ура!». Фашист остановился как вкопанный, прислушался и, пригибаясь, побежал в другую сторону.

Ведущий.

Слышите?     Наши идут в наступленье!В небе от яростных взрывов светло.И долгожданное освобожденьеВ город измученный этот пришло.

И отворялись     испуганно          двери,Словно открыть их не было сил…В счастье,     в спасенье свое          не веря,Медленно город в себя приходил.Но было как чудо,     как откровенье —Об этом город мгновенно узнал:Ленин…     гранитный израненный ЛенинСнова, как прежде, в парке стоял.

Занавес открывается. Тот же уголок городского парка. На пьедестале снова стоит памятник Ленину. Возле памятника бойцы Красной Армии, партизаны, Лукерья Матвеевна и Васины друзья — Гриша, Сашко и Николай. На небольшом возвышении рядом с памятником, обнажив голову, стоит с автоматом на груди командир Красной Армии.

Командир. Есть у нас грозное оружие. Секрета его не знают фашисты. И они никогда не узнают его, потому что оружие это зовется любовью к Родине. (Командир подходит к Грише, Сашко и Николаю.) Спасибо вам, ребятишки! Спасибо за все! Мы клянемся, что отомстим за вашего друга Васятку и за тех, кто расстрелян здесь, у этого памятника. Мы уходим в наступленье, мы идем на Запад. И мы клянемся, что никогда не забудем тех, кто отдал жизнь за нашу победу. Клянемся!

И все: бойцы, партизаны и ребята — друзья Васи, повторяют за командиром: «Клянемся!», и тогда двое ведущих, два пионера в современных пионерских костюмах, идут прямо на сцену и становятся рядом с командиром.

Ведущие. И мы, пионеры 60-х годов, клянемся вам, люди, что мы никогда не забудем тех, кто отдал жизнь за нашу победу. Клянемся!

Медленно уходят люди из парка — бойцы, партизаны, ребята…

И только двое пионеров застыли в почетном карауле у памятника Ильичу. И кажется, что этот караул вечный, что придут новые пионеры и встанут сюда, к подножью гранитной фигуры вождя, и, если так случится, они повторят далекий подвиг мальчишек военных лет из маленького русского городка.

СТАРЫЙ КЛЮЧ

…Так вот, оказывается, какой бесценный осколок гранита лежал в партизанском сейфе!

Валентин Архипович Ястреб тихо шепнул нам:

— Как мне хотелось до начала спектакля сказать ребятам, что вы приехали сюда не с пустыми руками, но я молчал, прикусив язык… Теперь настал ваш черед!

Я с ребятами вынес гранит на сцену. Что было в зале — трудно передать! Принял его из наших рук Александр Иванович Муромцев, директор завода. Оказалось, это был тот самый Сашко, Васяткин друг, о котором говорилось в пьесе. Он сказал, что найденный нами гранит будет передан в партизанский музей. Мы спросили, а как же этот гранитный осколок попал в сейф к партизанам? Александр Иванович ответил:

— Нам, босоногим пацанятам, все-таки легче было сновать среди фашистов. И однажды нам удалось напасть на след партизан. Вот с этим самым осколком первым попал к ним Васятка. Остальное вы знаете… Партизаны вскоре ушли дальше, в глубокий тыл к врагу, а каменный осколок долго еще хранили у себя в сейфе. Так я говорю, Валентин Архипович?

Ястреб поднялся с места.

— Да. До самого окружения он хранился в сейфе нашего партизанского отряда «берендеев».

Так вот, оказывается, почему юные друзья Ястреба дали своему пионерскому отряду такое название!

Валентин Архипович вышел на сцену.

— Это вам, следопыты… — Он вынул из кармана и передал нам небольшой ключ, ключ от сейфа, в котором хранится осколок гранита.

У меня давно уже был свой новый, сделанный в мастерской ключ, но разве мог он сравниться с этим, настоящим, который столько лет хранил у себя партизанский казначей Валентин Архипович Ястреб!

Допоздна затянулся вечер. Не объяви по местной трансляции директор Дома пионеров, что время позднее, что гостям после большого лыжного перехода следует отдохнуть, никто бы и не подумал уйти домой, наверное, до утра.

На следующий день мы вместе с «берендеями» пришли к памятнику Ленину. Как всегда в воскресенье, в парке было много народу.

Слава Бойченко подошел ко мне и передал, что Валентин Архипович Ястреб просит показать нашу концертную программу именно сейчас, здесь, у памятника Ильичу.

Меня смутила погода: 4 градуса ниже нуля…

— Поговори с певцами, если они не боятся потерять голоса, я возражать не стану.

Но ребята уже бежали ко мне.

— Что вы за нас боитесь? — заговорил Зубило. — Да любой из нашей компании перед выступлением в два счета по пять порций «эскимо» съест! Не верите? Тащите мороженое, докажу!

Почувствовав однако, что не видать ему «эскимо» как своих ушей, Зубило тут же выдвинул другое доказательство.

— Итальянцы поют хорошо потому, что всегда поют на свежем воздухе.

— Это не убедительно. В Италии теплый морской климат, — возразил Буслаев-Костельский.

— А зато мы в сто тысяч раз закаленнее итальянцев!

Коля Уствольский построил наших «певчих птиц» на пригорке, напротив памятника. Володя Крупенин, ответственный за радиотехнику, установил переносные микрофоны и динамики на необходимом расстоянии от вокалистов, потом несколько раз щелкнул по сеточкам микрофонов, прислушался к звуку и дал «добро» к началу концерта. Стихи, как всегда, должен был читать сам Николай Уствольский. Аккомпанировать на аккордеоне нашим «певчим птицам» вышла Аня Горизонтова.

— Дорогие друзья берендеи! — Это Коля подошел к микрофону. — Нам очень понравился спектакль, который вы показали нам вчера. Мы у себя в школе тоже поставили несколько небольших пьес. Но сегодня мы хотим почитать стихи, спеть песни о наших общих делах, о делах всех тех, кого у нас в стране назвали красными следопытами.

И над притихшим парком в ясном январском воздухе взволнованно зазвучал звонкий Колин голос.

Чтец.

Если окинуть взором     всю землю родную нашу,Если взглянуть на землю     с огромнейшей высоты,Увидишь громады строек,     раздолье лугов и пашен,Увидишь заводы, домны,     площади и мосты…Если подняться в небо,     на облако встать и сверхуСмотреть на землю, увидишь     тропинок крутой разбег,Железных дорог Отчизны     увидишь стальные нервыИ голубые вены     несущихся к морю рек…И если оттуда, с облака,     смотреть на Отчизну нашу,Заметил бы ты, товарищ,     куда бы ни бросил взгляд,Идут по дорогам Родины,     шагают походным маршемКрасные следопыты —     отряды дружных ребят.Идти по следам героев     им на дом не задавали,В дневник за поход отметки     учитель не ставит им,Но звонкие ветры странствий     в дорогу ребят позвали,Знали ребята: надо     мир открывать самим!

Поднимайся, товарищ, с зарею,Видишь, солнце встает над землею…Как по карте, по жизни героя Следопыты красные идут!     Пусть ветер, ветер, ветер,          ветер кружится…     В дорогу, красный следопыт!     На остров Подвига,          на берег Мужества,     На мыс Героев наш путь лежит!Мы завесу годов приоткроем,Мы пройдем партизанской тропоюИ легенды, и были с собоюВ рюкзаках походных принесем!Время звездною мчится ракетой…Следопыты шагают по свету…Может, скоро по дальним планетамСледопыты красные пройдут!     Пусть ветер, ветер, ветер,          ветер кружится…     В дорогу, красный следопыт!     На остров Подвига,          на берег Мужества,     На мыс Героев наш путь лежит!

Чтец.