Чародей - Валентина Гончаренко

Посуду ей не пришлось мыть. Это делали, как всегда, дежурные старшие воспитанники. Она только следила, чтобы споласкивали посуду получше и не били тарелок и стаканов, появившихся на столах с приходом Текли. До этого детям первое и второе подавали в алюминиевых мисках, а чай и компот — в эмалированных кружках. Миски и кружки Текля сдала в кладовую, а взамен получила глубокие тарелки для первого, неглубокие — для второго, а для чая и компота стаканы с блюдцами и чайными ложечками в придачу. Ничего этого дети не видели даже в праздники. И на столах по ее настоянию заменили клеенки. Убрали темные порезанные и изорванные, а настелили белые, напоминавшими скатерть с вышивкой мелким рисунком. Окна, двери, столы, скамьи и полы Текля ночью до блеска отмыла горячей водой. Шкафы, где хранилась посуда, тщательно выскоблила, полки застелила белой бумагой с фестончиками, на них получили прописку тарелки и стаканы, для ложек и вилок она приспособила эмалированные коробки, завалявшиеся у завхоза. Красивые тарелки, сверкающие стаканы, нарядность столов восхитили ребятишек. С приходом Текли в столовой воцарился образцовый порядок, который она неукоснительно поддерживала, выходя на работу даже в выходной день. И не отсиживалась на кухне, когда дети едят, а прохаживалась между столами в отглаженном рабочем халате и следила, чтобы возле тарелок не скапливались объедки. За три месяца Теклиных бдений тарелок и стаканов побилось и потерялось так мало, что в бухгалтерии сначала даже не поверили, любопытства ради пересчитали еще раз. Все верно, хрупкая посуда, вопреки опасениям, сохранилась почти вся, добавили с десяток стаканов, а тарелок еще меньше. В новогоднем приказе директор упомянул в числе лучших работников и Теклину фамилию, и она утвердилась, что уселась на новом месте прочно, подготовив плацдарм для следующего шага.

Старший повар все время прихварывал и с трудом выстаивал часы своего дежурства. Текля отправляла его отдыхать, сама становилась к плите, и не перечила ему, когда он указывал, что и как делать. Случилось, что его положили в больницу, Текля отработала всю смену. И снова удивила всех. Обеды, завтраки и ужины в ее дежурство были вкуснее и обильнее, чем обычно. Продуктов у нее не стало больше, но она клала в котел все, что выписано. Новшество было в том, что по привычке непременно сдабривала супы и борщи принесенными из дому укропом и чесноком, а сметану добавляла в каждую тарелку, не выливала ее в общую кастрюлю, как это делали другие повара, не желая лишней работы.

Отправив старика на пенсию, директор назначил Теклю старшим поваром, мотивируя это тем, что ее товарки годами не вышли для столь ответственной должности.

Ей выделили квартиру недалеко от работы, в большом доме, где жили директор и бухгалтер с семьями. Раньше этот дом принадлежал священнику, державшему большое хозяйство. Сохранились хлева и кладовые, но они были заняты, поэтому Текля пристроила к общему сараю небольшой хлевушок, куда перевела поросенка и кур. С коровой распрощалась в конце работы в тракторной бригаде, времени на нее не оставалось, и на базар стало не вырваться. Вырученные за любимицу деньги, весьма приличные, положила на книжку. От коровы она отказалась окончательно, а вот куры могут дать прибыль, и поросенок тоже не помешает, корму на одного хватит, участок земли за ней сохранился, можно вырастить кое- что и для базара. Ходить в село торговать, как было раньше, теперь нельзя, звание спекулянтки или торговки ей может навредить, и Текля появилась на базаре в соседнем шахтерском городке в пяти километрах от дома. Далеко, да и дорога трудная: то в гору карабкайся, то в ущелье скользи, рискуя свалиться в ручей, шумящий где-то внизу. Не каждому захочется так мучиться. Это и на руку Текле, опасность встретить знакомых сведена до минимума, и на базаре больше покупателей, а продавцов поменьше, чем в поселке. Шахтеры — народ денежный, берут не торгуясь. Лук, картошка, свекла и другая огородная пожива разбираются сразу, особенно расхватывают сало, яйца и домашнюю колбасу. Жаль, что много на себе не унесешь, а для ручной тележки нет мостика через ручей. Переброшены две железных пластины, еле одному пройти, а доски курды тут же уносят в свои сакли.

Появился у Текли и совершенно новый вид товара — поношенная одежда девочек. Дочки подрастали, хотелось, чтобы они по- прежнему были наряднее всех в классе, а это большие затраты. Подкрахмалив и отгладив платьица, подкрасив и распушив свитера и кофточки, Текля не стеснялась выкладывать их на прилавок. Вещи хорошо выглядели, ее аккуратистки умели беречь добро, да и просили за них недорого, покупатели находились быстро. На вырученные деньги Текля тут же покупала что-нибудь новенькое. Все накопившиеся за несколько лет детские обноски и оставшуюся одежду Тараса она за зиму выгодно сбыла с рук. Несмотря на покупки, кошелек не пустовал, но был не таким полным, как при корове.

Работа в детском доме радовала ее, не сравнить с колхозом. День работаешь, два дня отдыхаешь. И на базар на шахты сбегаешь, и с огородом и скотиной управишься, и дома все дела переделаешь. Из кухни домой она приносила только помои для поросенка, для себя же не брала ни единой крошки, но замечала, что ее сменщицы очень этим грешили. Как им это удается? Пораскинув мозгами, она тоже вступила на этот путь. Все просто: не доложи по три грамма каждого ингредиента в каждую порцию, и тебе в корзину, будто с неба, свалятся несколько килограммов продуктов, за которые на базаре потребовалось бы выложить большие деньги. А тут задарма. В тракторной бригаде такой фокус не прошел бы, а тут на кухне можно изловчиться. Похоже, директор, кладовщик и бухгалтер в курсе. И ничего, значит, и с ними делятся. Ей тоже нельзя действовать в одиночку. Но как войти в эту теплую компанию? С некоторым колебанием, притворившись простушкой, Текля выложила свои мысли кладовщику и встретила понимание. Ее приняли в долю, поверили, да и брала она мало для себя, запасов больших не делала, а на рынок выносить — тюрьма не только ей.

Перспектива вечно воровать для других ее не прельщала, а чтоб для нее воровали, таких должностей очень много и для не очень грамотных, достаточно как-то пробиться в партию. Это будет первая ступенька эскалатора, бегущего вверх. Требовался решительный шаг, и Текля сделала его: подала заявление в первичную партийную организацию при детском доме с просьбой принять ее в члены ВКП(б). Труда не составило так шагнуть, кладовщик был секретарем партячейки. Он же вместе с директором дал рекомендацию. Многие детали отработанного годами церемониала приема в партию, я уже забыла, так как членом партии никогда не была, но твердо помню, что кандидатуры будущих партийцев непременно обсуждались на открытом партийном собрании, когда присутствовали все сотрудники и каждый мог высказать свое мнение о кандидате.

Вступающий должен подробно без утайки рассказать, как он жил до этого дня, кто его родные, друзья, где, кем и как работал раньше и пр. Если впоследствии вдруг обнаружится какая- нибудь утаенная неблаговидная деталь, можно запросто вылететь вон из партийных рядов.

Компроментируюми считались судимость, участие в оппозиции, переписка и свидания с родственниками и знакомыми, живущими за границей, развод, страсть к алкоголю и волокитству, тайное прослушивание "голосов" из-за рубежа и т. п. Положительными — знание истории революционного движения, стремление к образованию и повышению своего культурного уровня (заочная учеба, подписка на газеты и журналы, формуляр в библиотеке, участие в кружках), старательность в работе, активность в общественной деятельности (субботники, выступления в прениях, заметки в стенгазету, успешная агитационная работа во время выборов, шефство над пионерами или неблагополучными детьми и пр. и пр.). Особенно высоко оценивалось разоблачение двурушников, врагов народа, расхитителей социалистической собственности и беспощадная борьба с ними

Рабочим, колхозникам и другим труженикам было намного легче вступить в партию, чем представителям интеллигенции. Ряды коммунистов оголились после тридцать седьмого года, требовалось вливание свежей рабоче — крестьянской крови. Текля и проскользнула в эту лазейку. А что, биография у нее чистая, жила у всех на виду, работала старательно, никаких взысканий, одни благодарности и поощрения, морально чистоплотна, никаких компроментирующих связей не допускала, хотя уже много лет живет без мужа. Вполне подходящий кадр. Про торговлю на руднике в коллективе не знали.

Молодая воспитательница Женя Кошарная, сама недавно ставшая коммунистом, получила первое партийное задание — подготовить Теклю в теоретическом плане. На листочке она разборчиво написала, как Текля должна рассказать свою биографию, и велела выучить наизусть, чтобы не опозориться на собрании. С помощью Стюры, ходившей уже в третий класс, Текля за несколько дней выполнила задание и отбарабанила биографию без сучка и зазоринки. Женя показала, как следует выразительно излагать повесть о своей жизни. За пару репетиций Текля одолела и этот рубеж, радуясь, что о Тарасе нужно сказать всего несколько слов. Был и уехал, где сейчас — неизвестно.