Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim

Асада к американским официальным лицам из-за их пристрастного отношения к Израилю. Наибольшее недоверие он испытывал к Деннису Россу, американскому еврею, страстно привязанному к Израилю. Начальный гамбит Клинтон подтвердил подозрения Асада, что американцы действуют не как посредники в достижении мира, а как представители Израиля. Клинтон сказала, что Барак "ограничил свои требования жизненно важными потребностями своей страны" и что он готов отступить к "общепринятой границе, основанной на линиях по состоянию на 4 июня 1967 года". Асад немедленно остановил перевод, спросив: "Что это за слова - "общепринятые границы"? Я их не принимаю!" Асад в ярости повернулся к своему переводчику и сказал: "О чем они говорят? Об обмене территориями? Эта часть озера наша и всегда была нашей. Я сам купался в нем со своими коллегами до войны. Как мы можем от этого отказаться?" Затем он поднял глаза на Клинтона и обратился к нему на арабском языке, что было быстро переведено как "Это собственность моего народа!". Мадлен Олбрайт сказала Асаду, что Барак предлагает ему 90 процентов Голан, и что он может больше никогда не получить такого предложения, поэтому стоит подумать. Асад окинул взглядом всех присутствующих и подчеркнул, что даже если они не смогут вернуть Голаны в тот момент, они оставят их будущим поколениям, но никогда не откажутся от них. Клинтон мягко вмешался: "Израильтяне знают, что они ваши, господин президент. Они просто считают, что это нужно им для безопасности". На это Асад огрызнулся: "Если каждый будет думать, что, просто захотев чего-то, он сможет это получить, то будет действовать только закон джунглей". После получаса бесплодной дискуссии было решено объявить перерыв. Когда оба лидера выходили из зала заседаний, Клинтон улыбнулся и сказал: "Мы, конечно, должны продолжать наши усилия, потому что если мы этого не сделаем, Деннис не будет знать, что делать со своей жизнью". Росс шел позади них вместе с Мартином Индиком. Асад оглянулся на него, а затем сказал Клинтону: "Пока Деннис работает над миром, мы никогда не достигнем мира!"

Хафез Асад сошел в могилу, так и не озвучив публично свою версию того, что на саммите пошло не так, но есть близкий источник информации о том, что это могло быть. Его сын и преемник, Башар Асад, передал Дэвиду Лешу, ведущему американскому эксперту по Сирии, рассказ о том, как воспринимался саммит с сирийской стороны. Этот рассказ, сделанный в интервью в мае 2004 года, стоит привести полностью, поскольку он проливает свет на предпосылки саммита, восприятие его участников и причины срыва:

В последний раз мой отец встречался с Клинтоном в апреле 2000 года, Клинтон позвонил моему отцу, и в разговоре участвовал [наследный принц Саудовской Аравии] Абдулла. Между моим отцом и Клинтоном были хорошие отношения. Мой отец спросил Клинтона, что он хочет обсудить, почему именно саммит, так как мой отец не считал это целесообразным. Но потом Клинтон позвонил ему и предложил встретиться, потому что он возвращался из Азии, по-моему, из Пакистана, и остановился в Омане, а потом поехал в Женеву. Он позвонил моему отцу и сказал, что едет в Женеву и что хотел бы встретиться там, потому что у него есть хорошие новости: Барак принял линию на 4 июня. Однако в Женеве моему отцу сказали, что Барак согласился на отказ от 95 процентов территории, поэтому мой отец был в ярости и хотел уехать. Он был удивлен, и Клинтон был удивлен; Клинтон был удивлен, что он [Хафез аль-Асад] отказался, и кто-то сказал ему, что мы примем это предложение. Когда он остановился в Омане, Клинтон встретился с некоторыми оманскими чиновниками вместе с [советником по национальной безопасности США] Сэнди Бергером и [послом США в Сирии] Крисом Россом - они тогда сказали Клинтону, что, поскольку мой отец болен, он хочет заключить мир перед смертью, чтобы помочь своему сыну стать президентом. ...поэтому он [Хафез Асад] согласится на все. И они намекнули Клинтону, что спросили моего отца и что он сказал "хорошо". Поэтому Клинтон предположил, что мой отец согласился на это предложение. Произошло следующее: Барак был немного слаб в Израиле, и он хотел разыграть две карты - одну за мир, другую против. Тем, кто хотел мира, он говорил, что он миротворец, а экстремистам в Израиле - что он согласен на мир, но не отдаст всю землю, и так все и провалилось. Это была не вина Клинтона или сирийцев, но тогда израильтяне сказали, что мой отец не заинтересован в мире. Таким образом, Барак мог сказать, что мой отец хотел мира только на его условиях, и поэтому арабы несут ответственность [за срыв].

Независимо от того, описывает ли это мнение Хафеза Асада, не вызывает сомнений тот факт, что встреча в Женеве неожиданно закончилась громким провалом. Повторяя модель Шепердстауна, Барак завысил ожидания, чтобы в решающий момент разрушить их. Наиболее милосердным объяснением этого провала является то, что произошло недопонимание: Асад ожидал, что его потребности будут удовлетворены так, как он их определил, и просто замолчал, когда увидел, что американский президент не предоставил ему того, чего он ожидал от Барака. Деннис Росс, однако, предлагает иное объяснение. Он полагает, что Асад, осознавая ухудшение своего здоровья, был озабочен тем, чтобы обеспечить беспрепятственную передачу власти своему сыну Башару. Сделка с Израилем больше не стояла в его повестке дня. Однако такое объяснение не учитывает двух фактов: Асад подготовил свою общественность дома к неизбежному соглашению и собрал в Женеве делегацию из ста экспертов, включая военных, чтобы они могли остаться и проработать детали в случае прорыва. Чтобы сказать "нет", Асаду не нужно было бронировать 135 номеров в женевском отеле Intercontinental - он мог сказать это по телефону. Когда они покидали конференц-зал, Асад подошел к Россу и взял его за верхнюю руку. Росс ответил взаимностью на этот молчаливый жест дружбы. Хотя Асад не выглядел слабым, Росс, взяв его за руку, заметил, что в ней ничего нет - ни мышц, ни жира, ни тканей, только кости. Это, казалось, подтверждало сообщения о смертельной болезни сирийского диктатора.

Сирийские официальные лица оспаривают это объяснение. По их словам, Асад принял решение о поездке в Женеву, несмотря на стремительно ухудшающееся здоровье, потому что считал, что мирное соглашение достижимо. Основываясь на интервью с ведущими членами сирийской делегации на мирных переговорах, Марва Дауди дала следующее резюме позиции Асада:

Хотя он был готов поступиться своим видением полного мира между арабами и израильтянами, он твердо придерживался принципа полного отхода к границам 1967