Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

Поглядела: солнца не было, небо затянулось серым сукном. Какая прелесть! В эту минуту боль отхлынула, и Мира смогла сесть. Экипаж въезжал в столицу.

— Видите, уже все хорошо, — сказала Мира Вандену.

— Потерпите, миледи. До дому осталось совсем немного.

И тут они встали, упершись в скопление телег и карет.

— Что не едем? — крикнул кучер.

Кто-то ответил:

— Площадь Слияния закрыли. Искровики входят в город.

Мира насторожилась:

— Армия входит в столицу? Это еще зачем?

— То есть как — зачем? — удивился кучер. — Перед летними играми будет парад!

Девушка привстала, выглядывая поверх карет. Рассмотрела только цепочку всадников в алых камзолах, преграждавшую путь.

— Ванден, идемте посмотрим! Мне любопытно.

— Вы едва держитесь на ногах, миледи.

— Вот потому вы мне поможете. Ну же!

Воин покорно подставил руку, и они двинулись к площади, обминая телеги. Простое платье Миры имело свои недостатки: никто не спешил уступать дорогу скромной мещанке. Ванден пошел вперед, пробивая путь, Мира цеплялась за его руку и не отставала. И вот они уткнулись в грудь лошади алого гвардейца, а всадник рявкнул с высоты:

— Далее нет прохода. Остановитесь.

Они стали, глядя в просвет оцепления. На дальнем краю площади располагалась дюжина всадников в блестящих нарядах, на превосходных конях. Они ждали, обратив лица к широкой Закатной улице, выходящей на площадь.

— Полководцы встречают войско, — сказал кто-то в толпе. — Там генерал Алексис Серебряный Лис.

Мира пригляделась получше и рассмотрела: вот он — на белом коне впереди группы, в парадных доспехах и сверкающем шлеме с поднятым забралом. Полная броня: несмотря на жаркий день, Алексис не сделал себе послабления. Борозды хвори на его лице не были заметны с расстояния, зато могучее телосложение притягивало взгляд. В доспехах Серебряный Лис выглядел красавцем. Знаменосец держал флаг генерала: имперские перо и меч, а ниже — две лисицы острова Смайл. Всадник по правую руку от Алексиса также показался Мире знакомым: весьма грузный мужчина, как только выдерживает его жеребец! На этом человеке не было ни фунта железа, только геральдический камзол со снопами пшеницы и какими-то еще фигурками. Его также сопровождал знаменосец.

— Идут. Идут! — послышалось в толпе.

Лишь тогда Мира поняла, что ритмичный гул, доносившийся с запада, — это грохот шагов. С Закатной на площадь выехали шестеро всадников: трое офицеров в парадных доспехах, следом трое знаменосцев.

— Полковник и батальонные командиры, — сказал тот же всезнайка из толпы.

А следом за командирами на площадь вступили пехотинцы. Они шагали рядами по восемь человек, закованные в латы, и первой мыслью у Миры мелькнуло: бедняги… Но вторая мысль тут же затмила ее. Боги, какая мощь!

Девушке доводилось видеть отряды Нортвудов — то были просто группы крепких вооруженных парней. Но эти, что затапливали могучим потоком площадь Согласия, — совсем иное дело. Единая тысячеглавая стальная машина! Нога в ногу, плечо к плечу, щит к щиту. Мира не представляла, что множество людей способно действовать так слажено. Они печатали шаг, и звенели оконные стекла, вздрагивала земля. Раздвоенные наконечники копий тянулись к небу, словно колосья на изобильном поле. Вот командиры остановились, знаменосцы взмахнули флагами, и войско замерло, ударив древками в брусчатку. Звук громыхнул раскатом грома, и тут же упала тишина.

Командиры приблизились к всадникам, ожидавшим на площади. Те сделали несколько шагов навстречу. Генерал Алексис отсалютовал обнаженным клинком, тут же и мечи командиров вылетели из ножен, взметнулись в салюте.

— Долгих лет его величеству Адриану! — в один голос выкрикнули офицеры.

— Да славится перо и меч! — зычно ответил генерал.

— Полк Теодора Великого, в составе батальонов Бесстрашный и Неудержимый, прибыл под ваше распоряжение.

— Алексис Франсин Лотта, барон Смайл, генерал имперской армии по приказу его величества принимаю командование.

— Рады служить императору!

Четкость реплик тоже впечатлила Миру. Офицеры как будто обменивались заранее условленными и выученными кодовыми словами. Лишь посвященный в таинство военной науки знает этот язык, а самозванец с первого же слова будет опознан и изгнан.

Предгрозовой порыв ветра колыхнул знамена, и Мира смогла разглядеть герб толстого всадника. Снопы пшеницы и дельфины — герцогство Южный Путь.

— Морис Лабелин?.. — удивленно выдохнула девушка. — Что он здесь делает?..

Вдруг чей-то вкрадчивый голос прозвучал у самого ее уха:

— Леди Глория, вас это тоже забавляет, верно? Герцог Лабелин, сватающий за императора свою вассалку, бок о бок с первым полководцем Империи. Любопытная картинка!

Мира обернулась, вздрогнув от неожиданности.

— О, не пугайтесь, это всего лишь я, — проворковал Ворон Короны. — Во мне нет ничегошеньки интересного… в отличии от них. Лорд Великого Дома имеет право следовать за имперским генералом на параде, такова привилегия. Но лишь в том случае, если генерал позволил ему. С каких пор Лабелин сделался таким другом славного Серебряного Лиса? Уверен, этот вопрос занимает не меня одного.

— Вы следили за мною?

— Следил? О, нет! — Марк грубовато хохотнул. — На это есть собачонки. Я здесь не ради слежки и не из-за вас.

— Приятно слышать.

— Но когда увидел вас в наряде мещаночки, не смог устоять и подобрался поближе. Исключительно ради того, чтобы полюбоваться.

На дальнем краю площади генерал Алексис вложил меч в ножны. Офицеры последовали его примеру.

— Колонной по восемь, парадным шагом — за мной! — приказал Серебряный Лис, и полковник эхом ответил:

— Слушаюсь, милорд.

Знаменосцы подали сигналы, войско лязгнуло сталью и пришло в движение, хлынуло через площадь. Шлемы наливались свинцовым отражением туч, багровели рубахи.

— Этот полк хорош?.. — спросила Мира.

— Лучший изо всех, — кивнул Ворон. — Если вас интересует, способен ли он захватить и удержать дворец, то отвечу: более чем.

— Тайную стражу обучают читать мысли?

— Вам это неприятно? — Марк подмигнул девушке. — Тогда не думайте так громко.

Ванден потянул Миру за руку:

— Скоро будет ливень, миледи. Вернемся в экипаж.

— И вы откажетесь от беседы со мною?.. — вмешался Ворон. — У меня тоже есть карета, вполне защищенная от грозы.

Он указал на черный, очень скромный экипаж — коробку на колесах.

Марк низкороден, — напомнила себе Мира. Я могу отшить его в любой момент. Но любопытно, что же он намерен сказать?

— Матушка не очень-то любит беседовать с вами. Она говорит: вы имеете склонность выклевывать людям глаза прежде, чем палач отсечет их головы.