Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

Царевна развела руками и вздохнула.

— Ну, раз ты и так всё понял… Отпусти ребят и разойдемся с миром.

Морхольт нехорошо усмехнулся.

— Я не из тех людей, что позволяют безнаказанно водить себя за нос, девчонка. Будь я проклят, если хотя бы на миг желал этой треклятой свадьбы с вашей мымрой Эссельте! Если бы не предстоящая война с эйтнами, вы получили бы голову своего бесноватого короля в сундуке без разговоров!..

— Свою башку не прозевай, дуботол! И сам ты — мымр! Орясина! — оскорблено выкрикнул король, но брат королевы снова, скрипя зубами, проигнорировал брошенные ему в лицо подобно бронированной перчатке слова.

— …Но этот мир мне нужен как воздух, — тихо и яростно продолжил он. — И поэтому провалиться мне на сем месте, если я не женюсь на этой наглой гвентянке, как собирался, пусть и буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!

— Я удивлюсь, если не будешь, — тихо гыгыкнул чародей.

— Моя дочь — дух добрый во плоти, ты, уладская свинья, дальше рыла своего не видящая! Немедленно отпусти моих людей и проваливай в свой хлев!.. — снова взвился, как кипящий гейзер, Коначта. — А не то я тобой!.. я тебя!.. я тебе!.. я тебю!..

Только молниеносная реакция Сеньки, вовремя обеспечившей подножку, и сила отряга спасла двух заложников от преждевременного посещения лучшего из миров.

— Вот-вот, так и держите, — презрительно усмехнулся брат королевы. — Жаль, цепи и ошейника тут нет. А ты, Эссельте, подойди сюда.

И Морхольт властно мотнул головой, показывая на лысый каменистый пятачок рядом с собой.

— Чего-куда?.. — ошеломленно вытаращил глаза волшебник, не ожидавший такого поворота сюжета. — Зачем?

— Можете забирать своего буйнопомешанного монарха куда хотите, если уж он вам так нужен, — стальным и холодным, словно гильотина, голосом проговорил Морхольт, буровя тяжелым синим взглядом застывших в ожидании развязки действа противников. — Но его дочь уйдет отсюда со мной.

— Кто?..

— Иди сюда, женщина, я сказал!!!

Стиснутые в мощных объятьях гвентяне ойкнули, когда длинный синеватый клинок надавил чуть сильнее, без малейшего труда оставляя в одежде на их груди аккуратные глубокие прорезы.

— Я не шучу. Судьба моего королевства выше жизней каких-то двух никчемных гвентянских клоунов. И если я решил, то слово мое — закон. И только двинься, ты, рыжий пентюх, и их головы покатятся тебе под ноги как яблоки!

Выронивший короля и дернувшийся было в атаку Олаф застыл, но не разжал стиснутых на рукояти топора пальцев.

— Невеста моя, сюда иди, — ровным голосом человека, готового на всё ради намеченной цели, и смирившегося с этим, повторил Морхольт.

Клинок его угрожающе дрогнул.

— Да какая я тебе… — возмущенно упер свободную от посоха руку в бок чародей.

— Иди, милочка, не перечь супругу, — шелковым смиренным голоском вдруг прощебетала Серафима с таким постным выражением шкодной физиономии, что на нем без труда можно было жарить картошку. — Ибо сказано: муж да жена — один сумасшедший дом. Ступай к повелителю своему, спаси двух идиотов, не способных пробежать как все десяти метров, не отставая, и живите с его первым рыцарством в мире, дружбе и гармони.

— Но?..

— И да благословит вас святой Агграндар.

Бросив на Сеньку вопросительный взгляд, Агафон словно прочитал вмиг по ханжески умильной мине ее мысли, быстро скрыл хулиганскую ухмылку за разметавшимися по глазам останками куафюра и, псевдопокорно склонив голову, послушно засеменил вперед.

— Благослови, батяня… на подвиг брачный… — тоскливым загробным голосом депрессивного привидения простонал он, не оборачиваясь. — Если не вернусь… считайте уладкой…

Это разбило сердце и терпение отца.

Повторно кинувшегося наперерез чародею Конначту конунг еле успел ухватить за ноги и затолкать подмышку.

— Погоди, не подпрыгивай, — терпеливо посоветовал он воинственному правителю Гвента, беснующемуся как лев в смирительной рубашке. — Что ни делается — всё к лучшему, как говорит моя невеста…

— Дворовая девка!!!..

— Богиня любви и красоты, — не очень обиделся отряг и несильно щелкнул правителя по лбу1. — И ей лучше знать.

---------

1 — Синяк сошел уже через месяц.

---------

Конначта отчаянно взвыл, в полминуты растранжирив все многовековые запасы неподцензурной лексики своего народа.

Меж тем его премудрие — одухотворенное олицетворение смирения и кротости — почти поравнялся с герцогом и остановился в шаге от него, очи долу, руки покорно сложены на посохе.

Морхольт с превосходством усмехнулся, отпихнул сжавшихся и застывших в напряжении заложников, и они грузно и неуклюже повалились ничком на ломкую бесцветную траву вершины холма, наперебой хватая ртами сырой холодный воздух и выкашливая застоявшиеся в легких проклятия.

Следующим гладким отточенным движением бойца Морхольт, всё еще не выпуская меча, выбросил освободившуюся руку вперед и ухватил своенравную невесту за плечо.

Но совершенно случайно ли, или по чьему-то вредительскому намерению, в жестко сомкнувшихся пальцах его внезапно оказалась не костлявая анатомия главного специалиста по волшебным наукам, а нечто иное.

Тонкое, гладкое и обжигающе холодное, больше всего похожее на…

На посох Агграндара.

За всю историю сей неприглядной местности, от дня появления ее на карте Белого Света и до грядущего в туманном будущем дня Судного, вопль такой силы и ярости не оглашал ее тихо содрогнувшиеся холмы и равнины. Смертоносный клинок с глухим звоном повалился на землю, и первый рыцарь Улада заскакал-запрыгал вокруг него, исступленно рассекая воздух моментально опухшей и побагровевшей кистью левой руки, помогая ей из солидарности правой.

— М-мда. Пренеприятное ощущение, как специалист заявляю, — почти сочувственно покачал головой в адрес своего несостоявшегося жениха Агафон и машинально полез в рукав за шпаргалкой. — Думаю, дня два в образе какого-нибудь грача или ежа будут полезны для флуктуации его самооценки и…

Для чего еще может оказаться полезным пребывание в роли своего собственного меньшего брата для первого рыцаря Улада так и осталось неизвестным широкой публике, потому что в этот момент нечто длинное, тонкое и хлесткое выбросилось из кустов и ударило по ногам сначала Руадана, и тут же — мага.

— Ай!.. — вместо завершения лекции о пользе преобразований воскликнул волшебник, хлопаясь немедным тазом поверх своего уроненного воздыхателя.

Посох вылетел из его рук и откатился под покрытые зеленоватым лишаем лишайника камни метрах в десяти от них.