Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

Объяснить подобный бег поверх препятствий не только Морхольту, но и самому последнему тупоумному караульному у ворот возможности у них не было никакой. Оставалась одна надежда — вовремя догнать мчащегося, словно одержимый, Конначту, пока тот не напоролся на ночных дозорных или очередную партию бдительных слуг, прыгнуть на Масдая и дуть отсюда почем зря, к условленному месту встречи с Огрином и компанией…

Скрытная операция, раскатай тебя гиперпотам!..

Топот, гром, треск, стук, бряк, собаки…

Впервые за весь пробег Серафима споткнулась едва ли не о собственные сапоги и чуть-чуть не растянулась под ногами у несущихся буйным горным потоком основных сил.

Сердце ее подскочило и застряло где-то в горле.

На лбу выступил холодный пот.

Собаки.

Огромные свирепые псы, которые к этому времени должны были заливаться как лукоморские соловьи, молчали!

Куда они подевались?

Что происходит?

И где этот треклятый Конначта?!..

За несколько секунд преодолев облитый серебристым светом открытый участок двора, группа преследователей нырнула в смоляную тень крепостной стены. Грохоча подкованными каблуками по булыжнику, они промчались еще несколько десятков метров, следуя как за маячком за белоснежным обрывком простыни, привязанным ранее к Сенькиному рукаву именно с этой целью, и вдруг, словно с размаху налетев на неприступный камень укреплений, остановились у калитки.

У распахнутой настежь калитки, если быть точным.

Рядом с которой валялись без признаков сознания трое солдат и пятеро лохматых волкодавов.

— К-кабуча… — царевна вздрогнула и сайгаком выпрыгнула из подозрительно темной лужи на неровном булыжнике двора.

— Н-никогда не подозревал… что его король… в смысле, наше величество… может… одних махом… — потрясенно прохрипел, согнувшись пополам от колики в боку, свистения в груди и заплетания в ногах менестрель.

— Чего… стоим?.. — обессилено повис на Олафе подоспевший Агафон.

— Где… король?.. — в изнеможении ухватился за него замыкающий процессию Ривал.

Метрах в сорока, среди уснувших домов деревеньки, утопающей в буйных цветущих кронах бесчисленных яблонь, мелькнула в свете луны на перекрестке улиц и пропала за углом крадущаяся тень.

— Король?

— Король?

— Король?..

Сенька подскочила, вытянула шею, вперилась напряженным взглядом во тьму…

И похолодела.

За первой тенью торопливо крались, воровато пригибаясь к земле, другая, третья, четвертая…

Пятая и шестая тащили в руках, кривясь и сутулясь, нечто большое, длинное и тяжелое.

До боли похожее на неподвижного человека.

Завернутого в одеяло.

— Это не король, — бесцветным голосом изрекла царевна, судорожно сжимая руку с кольцом-кошкой в кулак. — Король не это.

— А кто?! — со свистом всхлипнул вздымающейся как чрезвычайно сейсмоопасная зона грудью Ривал.

— Не знаю! — угрюмо бросила она, срываясь с места и запоздало срывая с себя маскировочную юбку, искусно намотанную поверх кожаных штанов. — Но мы должны их догнать!

— Кого это — "их"?.. — нервно икнул трубадур, замешкался у ворот, но был бесцеремонно подхвачен и сметен на дорогу мощной отяжской дланью.

— Давайте… развернем ковер… — жалобно просипел на бегу из темноты Агафон, маска съехала набок, прическа растрепалась, руки полны юбок и подъюбников.

— Мы потеряем их сверху среди этих кустов! — моментально отозвался Масдай с плеча конунга.

— Чародей!.. придумай… что-нибудь!.. — тоскливо прохрипел эрл, в последний раз бегавший наперегонки со своим кузеном, когда им было лет по десять.

— Фей…ер…верк?..

Легкоатлетические подвиги волшебника датировались приблизительно так же.

— Не надо фейерверк!!! — чудесным образом обрели второе дыхание и в один голос воскликнули моментально вспомнившие широко обсуждавшуюся новогоднюю шантоньскую историю спасатели.

— Быстрее, быстрее!.. — яростно прошипела царевна через плечо и, очертя голову, ринулась в затаившиеся на деревенской улице глубокие и вязкие, как асфальтовое озеро, тени.

Теперь, когда дорога шла под гору, ноги, казалось, сами несли опергруппу вперед, через уснувшую богатырским сном деревню, по улочкам узким, пыльным, пустым и таким извилистым, будто легкомысленный планировщик сего малонаселенного пункта поначалу хотел спроектировать лабиринт.

Повинуясь, скорее, инстинкту и ведомые более удачей, чем зрением — пусть даже и волшебным и ночным — освободители под аккомпанемент разрозненного тявканья потревоженных мосек преодолели, почти не сбавляя шага, путаницу деревенских проспектов и авеню, завернули за последний угол и оказались лицом к лицу со свободным пространством пологого холма. Дорога, смутно желтеющая серебристой в лунном свете пылью, скатывалась с него как размотавшаяся лента и убегала в ближнюю рощицу. Справа ярмарочная площадь, подготовленная и украшенная к завтрашнему празднеству, пугала своим великолепным безмолвием и неподвижностью. Слева, прикрывшись ночью как пуховым одеялом, сладко дремал заграничный цирк.

— Они в лес ушли!!! — отчаянно взвыл эрл и гневно повернулся к отрягу. — Давай ковер!

— Нет! Туда!!!..

Скорее почувствовав, чем увидев движение бегущих ног под днищами составленных квадратом цирковых фургонов, царевна снова бросилась вперед, увлекая за собой остальных.

И тут бездельница-луна, решив, очевидно, что на сегодняшнюю ночь она уж довольно старалась, зарылась в не видимые на иссиня-черном небе облака и пропала.

Влетев на всех парах в погруженный в полную и абсолютную тьму лагерь гастролеров, спасатели снова сбились в кучу, оружие наготове, и заозирались — кто нервно, кто воинственно — тщетно силясь пронзить чернильный мрак тревожными взорами.

Серафима бросилась влево вдоль периметра отгороженной территории в поисках ускользнувших на глазах похитителей чужих королей.

— Туда, сюда… сюда, туда… Куда сюда?.. — недовольно пробормотал певец, выставивший вместо оружия и щита любимую арфу.

Куда бы ни шагнул — везде он то натыкался на спину Ривала, то наступал на носки сапог конунгу, то тыкал себе в ухо Агафоновым рогом…

— Туда куда?..

— Умолкни, сикамбр! — сурово прошипел эрл.

Бард обиженно замер и прислушался.

В повозках-клетках и повозках-клетушках приглушенно вздыхали и тревожно ворочались во сне четвероногие и двуногие артисты шапито.

Неприступной монолитной горой возвышался прямо по курсу приземистый брезентовый шатер.

Откуда-то с той стороны теплый ночной ветерок донес волну промозглого холода и липкий запах мокрой земли.