Брижит Бардо. Две жизни - Джеффри Робинсон

class="p">12 марта 1957 года состоялась лондонская премьера картины. Ну а поскольку зрители шли на нее нескончаемой чередой, фильм был скоро пущен в прокат по всей Великобритании. Чтобы хотя бы отчасти ублажить церковных моралистов, британские прокатчики были вынуждены изменить название фильма, хотя какой смысл возлагать вину на Бога, которое теперь звучало так: «И создана была… женщина». Потребовалось целое десятилетие, чтобы картине наконец вернули ее оригинальное название.

Не удивительно, что британские цензоры, подобно своим французским собратьям, словно с цепи сорвались после просмотра ленты. Одна только мысль о том, что юная женщина способна на все то, что она вытворяла на экране, настолько возмутила цензора, что тот даже отказался присвоить картине ту или иную категорию, что было равносильно ее полному запрету. Вадиму ничего не оставалось, как согласиться на некоторые купюры. К счастью, эти купюры нисколько не испортили ленту при выходе ее на экран, и критики сошлись во мнении, что Бардо неподражаема.

«Б. Б. на экране — это не просто эгоистичная преступница, — читаем мы в «Обсервере», — она наделена свежестью и очарованием и толикой авантюризма. Да, она безответственна и аморальна, но ей не свойственна нарочитая жестокость. Она не вписывается ни в одну из традиционных категорий киногероинь — будь то нежная, чистая, преданная женщина (Филлис Кальверт, Грейс Келли) или «femme fatale» — роковая женщина (Марлен Дитрих, Грета Гарбо), или пышнотелая красотка с обложки журнала (Джейн Мэнсфилд, Джейн Рассел), или девчушка с пронзительными глазами (Одри Хепберн, Лесли Карон).

В США, где премьера фильма состоялась только в ноябре 1957 года, американцы долго не могли поверить собственным глазам. Они впервые получили возможность созерцать абсолютно обнаженное тело крупным планом и в цвете. Некоторые кинотеатры, которые планировали показ картины всего на пару недель, все еще крутили ее год спустя.

«Я играю самое себя, — заявила Брижит представителям прессы. — Я не такая великая актриса, чтобы играть кого-то еще. Вот почему мне нравятся простые, сумасбродные, сексуальные роли».

С таким же успехом она бы могла объявить войну.

«Теперь все сойдет, — надрывалась одна из голливудских газет, подчеркивая, что «Куколке», снятой Элиа Казаном в 1956 году с Кэрол Бейкер в главной роли, блюстители нравственности отказали в разрешительной печати, без которой фильм не мог быть выпущен в прокат, а Легион пристойности подверг картину жестокому бичеванию. «По сравнению с лентой «И Бог создал женщину» то были еще цветочки».

Сама того не подозревая, Брижит настежь распахнула все шлюзы. Вскоре Элизабет Тейлор сыграет в картине «Баттерфильд, 8» «девушку по вызову». Ширли Джонс в «Элмере Гентри» — женщину сомнительной добродетели, Мелина Меркури в фильме «Никогда в воскресенье» — проститутку, так же как и Нэнси Куан в «Песне цветка». «Лолита» Владимира Набокова побьет все рекорды книжных бестселлеров. То же самое произойдет, когда «Гров-Пресс» опубликует роман Д. Г. Лоуренса «Любовник леди Чаттерли». Более того, нет ни малейшего сомнения в том, что нагота Брижит сделала возможной знаменитую обнаженную сцену с Мэрилин Монро в ленте 1960 года «Давай займемся любовью», потому что к тому времени уже не осталось никаких запретов. Разумеется, Хеди Ламарр сбрасывала с себя одежду в фильме «Экстаз» и почти десять минут оставалась нагишом, гарцуя на лошади. Но этот фильм был сделан в Чехословакии в 1933 году в черно-белом варианте, и даже если предположить, что тогда она и считалась «первой красавицей мира», камера находилась от нее на достаточном расстоянии.

Что не менее показательно, фильм «И Бог создал женщину» напомнил американцам их собственную ленту 1955 года «Бунтовщик без идеала», принесшую мгновенную славу Джеймсу Дину. Они увидели в нем французскую вариацию на тему бунтующей юности как раз в то время, когда юное поколение американцев начало поднимать голову, заявляя о своих правах. Журнал «Лук» договорился до того, что назвал Брижит «женской ипостасью Джеймса Дина». Спустя годы другой писатель вывернет это изречение наизнанку: «Она — Джеймс Дин, только в трусиках и бюстгальтере, правда, чаще всего без оных».

Журнал «Лайф» изощрялся: «Со времен статуи Свободы ни одна француженка не освещала Соединенные Штаты столь ослепительным светом».

«Ньюсуик» окрестил Бардо «символом соблазна»: «Она наделена такой внутренней химией, что заставляет зрителя искать внутри себя то, что в обычной ситуации он либо склонен забыть, либо, как правило, отрицает».

Симона де Бовуар в статье для журнала «Эсквайр» оповещала Америку, что Бардо отнюдь не пользуется популярностью в собственной стране. «Не проходит и недели, чтобы в прессе не появился очередной рассказ о ее недавних капризах или любовных романах или же предлагался новый взгляд на ее личность, однако добрая половина этих материалов и светской хроники буквально брызжет злобой».

По словам писательницы, Брижит получала по триста писем в день — хотя реальное их количество наверняка превышало эту цифру втрое — и среди тех, кто писал ей, были и возмущенные матери, обвиняющие актрису в том, что она совращает их сыновей, и взрослые мужчины, предлагавшие свои услуги по удовлетворению ее самых необычных сексуальных фантазий».

«Ее эротизм начисто лишен магии, он агрессивен. В любовной игре она скорее охотник, нежели преследуемая жертва. Мужчина для нее такой же объект, как и она для него. Играя роль запутавшейся в собственных чувствах женщины, этакой бездомной потаскушки, Б. Б. словно делает себя доступной всем желающим. И тем не менее, как это ни парадоксально, она подавляет. На ее лице невозможно прочесть никаких эмоций. Она не более, чем откровенная реальность. Это камень преткновения как для самых похотливых фантазий, так и для возвышенных мечтаний».

Говоря о Брижит как о «темпераментной, изменчивой и непредсказуемой», Симона де Бовуар признает, что в жизни, как и на экране, она лишь следует собственным порывам. «Она ест, когда голодна, и с той же самой бесцеремонной простотой предается любви. Желание и удовольствие кажутся ей более убедительными, нежели предписания и условности».

По мнению де Бовуар, Брижит, на которую одновременно обрушилось столько оскорблений и столько похвал, целиком и полностью обязана всем этим Вадиму и себе самой.

«Он изобрел современную версию вечной женщины и тем самым дал жизнь новому виду эротики. Именно эта новизна так восхищает одних людей и шокирует других». По прошествии лет актриса Жанна Моро заявит: «Для женщин Брижит стала настоящей современной революционеркой, и Вадим, как муж, возлюбленный и режиссер, почувствовал это. Неожиданно стали важными такие вещи, как жизненная сила, эротизм, энергия, любовь и страсть. Не следует забывать, что именно Вадим дал жизнь Бардо».

Католическая церковь США имела свой взгляд на происходящее и тотчас запретила фильм. Когда небольшой