Город холодных руин - Марк Ньютон

– Сейчас не время миловаться да любезничать, – сказал Денлин. – В диких местах и язык должен быть диким.

Вдали что-то зашевелилось.

– А как на диком языке сказать вот что? – перебил его Рандур. – «Там, вдали, армейский фургон, и он движется прямо сюда».

Старик повернулся, чтобы посмотреть на приближающуюся группу.

– Верно подмечено, паренек. Вот дьявольщина.

Запряженный одной лошадью фургон показался на вершине ближайшего к ним холма: на боку повозки красовалось грубо намалеванное изображение орла, распростершего крылья над пламенем. Рандур понял, что это не регулярные войска, а группа мятежников из тех, что то и дело возникали по всей империи. Юноша уже встречал их раньше на Фолке и знал, что добра от них ждать не приходится. Они требовали свободы от Джамурской империи и отказывались платить налоги, однако своим поведением позорили доброе имя анархизма. Рандуру не раз приходилось слышать о том, как они, перебираясь из города в город на своих тележках, соблазняли там молоденьких девчонок, которые покупались на их недоделанную философию, заимствованную у тех, кого больше интересовало побесить своих предков, чем заняться собственно революцией. Эти молодчики любили призывать других взяться за оружие, но сами только и умели, что петушиться по трактирам на глазах у девчонок.

– Две лошади впереди, одна сзади, одна сбоку от каравана, но, что еще важнее, четверо вооруженных мужиков в драных плащах, и мечи у них охрененно здоровые, – поделился наблюдением Рандур. – Как по-твоему, они тут цветочки продают?

– Думаешь, мы возьмем их, Ранд? – Эйр потрогала золотую цепочку у него на шее – одно из немногих украшений, которые ему удалось вынести из города. С тех пор как в Виллджамуре он учил ее искусству боя на мечах, уверенности у нее значительно прибавилось. Рандуру нравился ее новый характер, ему не терпелось остаться с ней наедине и продолжить исследование их чувств друг к другу. По правде говоря, остаться с ней один на один ему хотелось до головокружения, но с ее богом ударенной сестрой и Денлином, которые вечно крутились поблизости, такая возможность им пока не предоставлялась.

– Не советую, – отозвался Денлин. – После Виллджамура вы двое задаетесь дальше некуда. Думаете, попредставляли там, на стене, так уже и героями стали. А здесь-то все по-другому.

– А мне хотелось бы надеяться, что здесь мы воздержимся от насилия, – вмешалась Рика. – Видит Астрид, я уже повидала достаточно, с меня хватит. – Она склонила голову и задвигала губами в беззвучной джорсалирской молитве. Годы, проведенные ею на Южных Фьордах, где под наблюдением жриц Астрид она изучала богословие, не прошли для нее даром. Рандура раздражало, что в такие моменты, как этот, когда они нуждались не в божественном вмешательстве, а кое в чем посущественнее, она всегда обращалась к религии.

– Девчонка дело говорит, – согласился Денлин. – Для насилия нет причин, не о чем тут беспокоиться. Предоставь все мне.

И Денлин, опасливо ступая по глубокому снегу, двинулся навстречу незнакомцам – сущим пещерным жителям, судя по виду. Отойдя от своих спутников шагов на пятьдесят, Денлин приветствовал прибывших, а дальше Рандур не слышал ничего – расстояние и снег поглотили слова старика. Тот жестикулировал на все лады, тыкал пальцем то в одну, то в другую сторону, смеялся, подбоченясь, и Рандур с облегчением заметил, что верховые тоже начали улыбаться.

Настроение изменил стремительный обмен взглядами.

Один из чужаков поднял арбалет и выстрелил Денлину прямо в глаз, на снег хлынул фонтанчик крови. Старик повалился навзничь. А бандиты продолжали глядеть на него как ни в чем не бывало.

Рика приглушенно вскрикнула.

– В дом, быстро! – приказал Рандур. – Эйр, если меня пристрелят, пригляди за сестрой. Не думаю, что эти мерзавцы хорошо с ней обойдутся.

Лицо Эйр исказилось от негодования. Она хотела остаться с ним и показать себя в бою, он знал это, и, может быть, у нее еще будет такая возможность, но сейчас она не готова убивать, несмотря на свое героическое настроение. Эйр распахнула дверь дома, пропустила вперед Рику и, бросив ему напоследок сердитый взгляд, скрылась за ней сама.

«Черт побери, – думал Рандур. – Денлин…»

Молитва уже не казалась ему неуместной.

Отключив эмоции, он сосредоточился на настоящем, сбросил плащ и взялся за меч, чувствуя приятный холодок возбуждения внутри. К бандитам он приближался медленными, размеренными шагами, надеясь, что они не сразу разнесут его в клочья из своих арбалетов, не дав ему даже подойти к ним. Больше всего на свете ему хотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте, и он старался даже не смотреть на тело мертвого друга. Снег проваливался под его ногами, ветер стих, оставив по себе жутковатую тишину, в которой его путь к бандитам показался ему вечным.

– Вряд ли это было так уж необходимо, – обратился Рандур к обрюзгшему смуглому мужику в коричневом плаще, который сидел на козлах фургона. Крошки и пятна от еды украшали его одежду спереди, в руках он держал мех с вином. Злится, наверное.

– Солдат, – равнодушно буркнул тот. Пожав плечами, он протянул свободную руку. – На нем плащ, значит нечего ему тут делать, вот и все.

Двое всадников развернули лошадей. К ним подоспел третий, тот, что ехал сзади, вместе они окружили Рандура. Молодой человек молча смотрел на их вожака, подавляя злость.

– Он не служил в армии уже давно. Он много лет как уволился и всего несколько дней назад сам сражался против джамурцев.

– А мы не любим джамурских солдат, будь они хоть бывшие, хоть настоящие, хоть в форме, хоть без. Слишком много их развелось на нашем острове. У нас все просто: раз на тебе значок, значит ты нам не друг. Мы убиваем всех, кто связан с империей. А ты имеешь к ним отношение?

– Ага, сейчас, – солгал Рандур. – Да он вообще солдатом не был. Просто спер этот плащ для тепла. Ну и так, покрасоваться.

– А нам он другое говорил, – отозвался толстяк, с трудом выпрямляясь на козлах, – когда мы его спрашивали.

Ладно хоть щелчка арбалетного затвора пока не слышно.

– Он был обычный старик, просто любил произвести впечатление.

– Ну, на меня он впечатления не произвел. А теперь поговорим об остальных. Кто вы такие и что здесь делаете? Те аппетитные сучки, что убрались сейчас в дом, – ты их обеих трахаешь или как?

– Это никого не касается. – Гнев клокотал у него внутри, но Рандур обуздал свои эмоции. Вместо этого он скормил бандитам сказку о том, что он и его спутницы тоже ненавидят империю, которая драла с них такие налоги за землю, что они вконец разорились, по миру пошли, за душой ни дракара… а девчонки обе заразные, так что с ними терять времени вообще не стоит.

– Глядя на твою одежонку, не подумаешь, что ты ее купил на последние деньги.

– Думаешь, мы торчали бы здесь, черт знает как далеко от ближайшего нормального жилья, будь у нас деньги? – огрызнулся Рандур.

– Это ты верно подметил, – ворчливо согласился разбойник.

Новый обмен взглядами.

Рандур нырнул вправо, так что пущенный из арбалета болт прошел над ним, потом нарочно напугал ближнюю к нему лошадь – та, шарахнувшись, врезалась в другую – и, пока орущие всадники разбирались, что к чему, стащил их обоих на землю. Чик-чик, он перерезал им глотки, после чего метнулся под фургон и выбрался с другой стороны. Там Рандур застал врасплох последнего всадника, дважды ударил его головой о бортик фургона так, что доска треснула, и под конец вогнал ему в рот меч.

Запрыгнув на фургон, Рандур сбросил возницу на землю – его вес увеличил силу удара.

Острие меча Рандура зависло над глазами возницы.

– Не убивай меня! – завопил тот, и мокрое пятно расцвело на его штанах возле паха.

– Хорошо, жирный ублюдок! – Рандур схватил его за сальные волосы. – Назови мне хоть одну причину, почему этот мир не станет лучше без тебя.

– Я… я…

– Извини. Ты не произвел на меня впечатления. – Рандур встал и провел нижним краем своего меча по горлу бандита.

Он оставил его лежать на снегу и истекать кровью с согнутыми в коленях трясущимися ногами. Лошади спокойно стояли рядом, пар от их дыхания клубами поднимался в воздух.

Рандур подошел к мертвому Денлину, присел рядом и, взяв голову друга в руки, вгляделся в зияющую на его лице рану. Крови из нее вытекло столько, что снег вокруг покраснел, отмечая место убийства.

Потом Рандур вернулся в дом, прошел в самую дальнюю комнату и сел в углу, швырнув меч на пол.

– У нас есть привыкшие к седлу лошади, немного еды и кучка монет, – объявил он. – Это прогресс.

И стал энергично тереть себе лицо, боясь заплакать – от длительных лишений, от напряжения, от радости, что его не убили, еще непонятно отчего.