Роковая неверность - Алексей Макеев

– Пригодится еще.

С рынка Надька выходила прилично одетой девочкой. Она радовалась обновкам и сетовала:

– Ну, на что мне новая одежда, дядя Жора? Кто же мне денег давать будет, если я на вокзале в ней появлюсь? Да и бомжи отнять могут.

– Захочешь на вокзал пойти, переоденешься, – заявил шагавший между детьми Привольнов. – А пока так ходи.

Вдруг Сашка воскликнул радостно:

– Женька!

В самом деле, у входа на рынок стоял его приятель.

– Ты как здесь оказался? – удивилась Надька.

– Да тут лучше, чем на вокзале. Толчеи больше, – объяснил Женька.

– Дядя Жора, возьми его тоже, – попросила она.

– Да что уж с вами делать…

Вернулись, купили и Женьке кое-какую одежду.

После обеда в кафе отправились на кладбище. Находилось оно за пределами Москвы, а потому добирались долго. Вначале ехали на метро, потом тряслись на стареньком «ПАЗике». Наконец, сошли на круглой площадке, сплошь уставленной венками и цветами. Купили небольшой букетик, спустились с бугорка к воротам. Печальное зрелище – ровные ряды могил, кресты, памятники и венки. Так вот где находят свой последний приют некоторые москвичи и жители Подмосковья.

После продолжительных поисков отыскали могилку Наташи. Она представляла собой просевший холмик с бетонным столбиком с номерком. Привольнов и дети в молчании остановились. Привет, Наташка. Не думал Жорик вот так встретиться со своей женой. Хрупка человеческая жизнь. Она кажется незыблемой, пока существует человек, пока его связывают отношения с людьми, но, увы, как это ни банально, приходит смерть, как всегда, нелепая, бессмысленная, на месте человека в обществе образуется пустота, а все, что остается от него самого на земле, вот такой холмик. В лучшем случае с могильной плитой, а нет, так со столбиком с порядковым номером.

Жорик долго стоял, размышляя о бренности человеческой жизни, гладя ладонью плачущего Сашку. На могиле жены он поклялся, что обязательно отыщет убийцу Наташи и сделает все, чтобы их ребенок вырос настоящим человеком.

Ушел с кладбища Привольнов просветленным. Чище душой и помыслами. Словно и в самом деле пообщался с Наташей, и она простила ему часть грехов перед ней, дала благословение на дальнейшую жизнь, воспитание сына.

На выходе Жорик подошел к двум работникам кладбища, договорился, чтобы они подправили могилу Наташи и поставили крест. Позже он обязательно установит жене памятник.

Олег Григорьев

Олег Григорьев работал врачом-андрологом. Есть такой врач по мужским половым проблемам. У Олега был свой медицинский центр неподалеку от центра Москвы. Назывался он «Андромед-сервис». Располагалось медицинское учреждение на первом этаже высотного здания и состояло из двух квартир, объединенных посредством перепланировки в одну. Заведение было шикарно отремонтировано и оборудовано по последнему слову техники. Пациентами Григорьева были в основном люди состоятельные, имеющие желание за очень большие деньги подлечить кое-какие органы, относящиеся к мочеполовой системе.

Жорик пересек крохотную автостоянку перед медицинским центром, взбежал по мраморным ступенькам и ступил в холл учреждения. Молодая брюнетка с темными, будто ночь, глазами, роскошными волосами ниже плеч, в белоснежном халате и колпаке на голове, встретила Привольнова ослепительной улыбкой. Она решила, что у Жорика проблемы с мочеполовой системой. Глупая. У него другая беда – холостяк он.

– Мне нужен Григорьев Олег Игоревич, – как истинный аристократ поклонился Привольнов.

– Здравствуйте! – голосом ведущей программы «Спокойной ночи, малыши» неожиданно заявила медсестра. – Мы рады вас приветствовать в «Андромед-сервисе». Могу я чем-нибудь вам помочь? – Она будто и не слышала слов Жорика насчет шефа.

– Можете, – ответил Привольнов, – позовите своего босса.

– Он занят, – сообщила девушка. – Может быть, вы пока мне расскажете о своем вопросе?

Наверное, много мужчин пожелали бы рассказать медсестре о своих вопросах, причем не только в стенах «Андромед-сервиса», однако Жорик к их категории не принадлежал.

– Нет, девушка, к моему огорчению, вы ничем мне помочь не сможете. Скажите, пожалуйста, Олегу Игоревичу, что его желает видеть Георгий Привольнов. Он меня ждет.

– Ну, хорошо, я доложу.

Девица встала и пошла, нет, скорее гордо пронесла мимо носа Привольнова к двери свою, как оказалось, роскошную фигуру на точеных ножках, едва прикрытых мини-халатиком.

Пару минут спустя она вновь появилась в холле.

– Олег Игоревич примет вас через несколько минут, – сообщила она, хлопнув длинными ресницами, и простучала каблучками к столу.

Вскоре прозвенел мелодичный звонок, и медсестра, встрепенувшись, сказала:

– Вы можете пройти. Вам прямо по коридору и направо.

Жорик поднялся, прошел в указанном направлении и оказался в квадратном кабинете с большим компьютерным столом и диваном. При появлении Привольнова с дивана встал немолодой мужчина, попрощался с сидевшим за столом человеком и удалился. Жорик остался наедине с хозяином «Андромед-сервиса». Им оказался молодой мужчина довольно приятной внешности: чернобровый, большеглазый, с ежиком густых волос на голове, со щеточкой щегольских усиков. Одет с иголочки: в превосходно сидевший на нем костюм, светлую рубашку и галстук с продуманно-небрежно завязанным узлом. Мужчина был падок до всякого рода украшений. На пальце у него красовался перстень, на запястье – часы, на манжетах рубашки – запонки, а на галстуке – заколка. Наверняка и на шее под рубашкой у хозяина кабинета висела цепочка. Разумеется, все аксессуары дорогие, элегантные, со вкусом подобранные.

– Георгий? – полувопросительно-полуутвердительно спросил мужчина.

– Все верно, Привольнов. Я могу сесть?

– Конечно, – хозяин кабинета указал глазами на стул. – Прошу вас. Григорьев Олег, приятель Мирослава. Я в курсе, зачем вы пришли, так что давайте не будем терять время и сразу приступим к делу.

– Пожалуйста! – Привольнов сел напротив Григорьева и тотчас погрузился в исходивший от Олега запах тонкого одеколона и дорогих сигарет. – Скажите, куда вы отправились двадцать второго августа после того, как вышли из дома Мирослава?

– Извольте, – андролог открыто взглянул в глаза Жорику. – От Дементьева я отправился к матери. Она живет в Подмосковье. Я довольно часто к ней езжу, проведать.

Шпарит как по нотам.

– В котором часу вы вышли из дома приятеля?

Олег сцепил холеные руки в замок, хрустнул пальцами. Не спеша заговорил:

– Я этот день отлично запомнил. Неприятно, когда тебя подозревают в краже. Когда подозревает друг, неприятно вдвойне. Чувствовал я себя как оплеванный. Да и Вадька тоже. Мы сами предложили себя обыскать. После этой процедуры посидели еще немного у Славки, а затем с Митяевым ушли. Время было половина шестого. Я это точно помню, так как взглянул на часы. Мы покурили с Вадимом, потом отправились каждый к своей машине.

– Когда вы приехали к матери?

– Дайте-ка сообразить, – вспоминая, Григорьев покусал губу. – От дома Дементьевых до дома матери, – стал рассуждать он вслух, – часа полтора езды. Выехал я в половине шестого, по дороге в пробки не попадал, значит, значит…

С математикой у Григорьева, по-видимому, были нелады.

– Пять тридцать, плюс час тридцать – получается семь часов, – подсказал Привольнов.

– Да-да, – охотно согласился Олег. – Примерно в это время я должен был быть у матери.

И у этого, похоже, есть алиби.

– У вас есть под рукой карта Москвы и Московской области? – поинтересовался Жорик.

– Да, была где-то. – Григорьев выдвинул ящик стола, отклонился, чтобы лучше видеть его содержимое, и, поковырявшись среди бумаг, достал карту. – Вот, пожалуйста.

Жорик взял протянутую Олегом карту, развернул ее.

– Покажите, где находится дом Мирослава и дом вашей матери.

Хозяин кабинета склонился над столом. Поискав глазами нужные точки, ткнул сначала в одну, потом в другую.

– Здесь и здесь.

Жорик уже отыскал на карте улицу, где жила Наташа. Она находилась в стороне от линии между точками, на которые указал Олег. Если бы Григорьев по дороге к матери заехал к Наташе и убил ее, ему пришлось бы сделать приличный крюк, и времени на поездку у него ушло бы на час больше, чем он говорит. Выходит, не мог андролог совершить преступление, при условии, конечно, что алиби у него не липовое.

– Ну, и?.. – Григорьев с любопытством и надеждой взглянул в глаза Привольнова.

Тот развел руками.

– Получается, что вы не виноваты. Однако наговорить все что угодно можно. Ваши слова должны быть подкреплены доказательствами.

Хозяин кабинета выпрямился в кресле.

– Чтобы снять с себя обвинения, я готов на все. Что нужно?

– Поехать к вашей матери.

– Вы хотите, чтобы она подтвердила, что я приехал к ней в семь часов?

Жорик кивнул:

– И ни минутой позже.