Роковая неверность - Алексей Макеев

Девица болтала так быстро, что Жорик едва успевал следить за ее речью.

– Это точно?

– Ну, да! – Илона посмотрела изумленно. – Я что, вас обманываю?

– Не думаю, – торопливо заверил Привольнов, пожалев, что прервал девицу. Болтун – находка для сыщика. Аксиома. – О чем говорили с Викой?

– О чем? – Илона закатила глаза, загнала за щеку язык и постучала по торчащему бугорку пилкой. – Ах, ну да! – распахнула она глаза. – Я ей крем всучить хотела. «Клеопатра» называется. Такая дрянь, – покривилась девица. – Не впитывается ни черта. Но она не захотела купить. Потом я ей юбку показывала. Классная вещичка. Да Вика не оценила. – Илона замолчала и с ожесточением принялась наяривать пилкой по ногтям.

Жорик понял, что Илона выдохлась, но на всякий случай спросил:

– Это все?

– Да вроде, – беспечным тоном отозвалась Илона. – Вам что, мало?

– Нет, достаточно.

Все вроде сходится, девушка подтверждает алиби супруги Мирослава, можно уходить, но Жорик медлил. Подозрительным показалось ему поведение девицы. Уж очень складно она говорит, да и охотно отвечает на все его вопросы. С какого перепугу?

– Послушайте, все то, что вы мне говорили, правда? – тихо спросил Привольнов.

Девушка стрельнула в Жорика глазами.

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Понимаете, Илона, история, которую я расследую, нехорошая. Труп в ней замешан.

– Тру-уп?! – искренне изумилась девушка. – Какой еще труп? Впервые слышу.

Похоже, она действительно ничего не знала о гибели Наташи.

– Женщину одну убили. Подозрение на нескольких человек падает. В том числе и на Викторию. – Заметив, как вдруг смутилась Илона, Жорик погнал пургу: – Я ведь сейчас в милицию пойду, расскажу, что к чему. Вместо меня придут следователи, и разговор будет уже не частным, а официальным. Менты быстро возьмут тебя в оборот, красавица, и если ты все наврала, прикрывая Вику, у тебя возникнут большие проблемы. Поверь мне. За дачу ложных показаний знаешь сколько дают?

– Сколько? – автоматически спросила Илона.

– Много! Дети есть?

– Нет, – сбитая с толку вопросом, сказала девушка. – А что?

Жорик продолжал нагонять на девицу страху:

– Да ничего, хорошо, что нет. А то сиротами выросли бы. А муж к тому времени, когда из зоны выйдешь, другую себе найдет.

– Тьфу, тьфу, – сплюнула Илона. – Чего, так серьезно, что ли?

– А ты думаешь, я шутки шучу? – Привольнов сделал вид, будто уходит. – Так я в милицию?

Слова Жорика заставили Илону крепко задуматься. Она стояла в нерешительности.

– Погодите, – наконец изрекла она. – Ладно, черт с ней, с Викой. На фиг мне нужно из-за нее страдать. – Девушка словно рассуждала вслух, успокаивала себя, свою совесть. – Короче, день рождения у моего мужа двадцать третьего августа.

Привольнов прекрасно понял, что означают слова Илоны, однако на всякий случай решил уточнить:

– Ты хочешь сказать, что Вика двадцать второго числа у тебя не была?

Девица вывернула ладони, будто показывая, что в них ничего нет.

– Не была. Она приходила на следующий день. Все остальное, что я вам рассказывала, правда.

Вот черт! Жорик сам не ожидал такого поворота событий и поначалу растерялся. Неужели Вика, эта кошечка, ласковая и нежная супруга, заботливая мать, обокрала своего мужа и убила Наташу? Уму непостижимо. А в следующее мгновение Привольнова вдруг охватила радость бурная и всеобъемлющая. Он все же добился своего – вышел на убийцу своей жены.

– Но зачем же ты меня обманывала? – возник у Жорика резонный вопрос.

Илона смутилась. На ее великолепной белой коже кое-где проступили красноватые пятна.

– Так Вика позвонила, сказала, частный сыщик должен подойти, попросила сказать, будто была у меня не двадцать третьего, а двадцать второго августа. Мол, с мужем у нее проблемы, не верит он ей кое в чем, вот и нанял детектива. Ну, я как дура уши развесила и согласилась подтвердить ее алиби. Клиентки не хотелось выгодной лишаться. А то разобидится Вика на мой отказ, уйдет к другому мастеру.

– Уж лучше клиентки лишиться, чем на скамью подсудимых сесть, – успокоил Привольнов девушку. – Ну, пока, Илона. О том, что рассказала мне, Вике не сообщай. А я постараюсь при встрече с Дементьевой повернуть разговор так, чтобы она на тебя за предательство не обижалась.

Играя глазками, Илона сделала витиеватое движение рукой.

– О’кей! Привет красавице!

Жорик усмехнулся, шагнул к двери.

Вика

Когда вышли на улицу, Сашка предложил:

– Папа, может, посидим где-нибудь, мороженого поедим? Обещал же в кафе отвести.

Привольнов посмотрел на часы.

– Да мне, вообще-то, встретиться с одним человеком нужно.

– Ну вот, начинается, – с обреченным видом вздохнул сын. – Ты только и делаешь, что с кем-то все время встречаешься.

– Не ворчи. Раз обещал, значит, пойдем. Позвоню вот только. – Привольнов достал мобильник и набрал номер.

– Алло! – откликнулся в трубке приятный женский голосок.

– Вас Привольнов беспокоит, – сказал Жорик. – Узнали?

В трубке раздавались звуки работающего радио, шум улицы. Женщина, очевидно, ехала в автомобиле.

– Да, Георгий, я вас слушаю.

– Мне бы хотелось с вами встретиться, Вика.

– Это так необходимо? – высокомерно спросила Дементьева.

– Крайне. Причем немедленно.

– Ой, – капризно прогнусавила молодая женщина. – Сейчас я не могу. Я на шейпинг еду. Давайте увидимся завтра. А еще лучше послезавтра.

– Или вообще не увидимся, – хмыкнул Привольнов. – Нет уж, Виктория. Мне нужно срочно с вами поговорить. Иначе у вас возникнут большие проблемы.

Молодая женщина некоторое время молчала, потом неохотно согласилась:

– Ну, хорошо, подъезжайте к спортивному клубу. Я сейчас продиктую вам адрес.

Принцесса, елки-палки. Привольнов взглянул на ораву детворы, которую придется таскать по автобусам, и решительным тоном заявил:

– Нет, Вика, давайте встретимся в кафе. А если этот вариант вас не устраивает, то вечером у вас дома. Там и поговорим в присутствии вашего мужа. Ему очень интересно будет послушать то, что я узнал.

Целую минуту в трубке не раздавалось ни звука, наконец Дементьева сдалась:

– Ну, хорошо. Говорите, куда подъехать.

Привольнов прикрыл трубку рукой и обратился к детям:

– Быстро назовите какое-нибудь кафе поблизости, где мороженое поесть можно.

– Да вот, здесь парк Горького неподалеку, – тотчас откликнулся Женька. – Там кафешка есть. Названия не знаю.

– В общем, мы в парке Горького будем, – в свою очередь, сказал Вике Жорик. – Подъезжайте туда. Позже созвонимся, договоримся, где именно встретимся.

– О’кей! Буду там через час. – В трубке раздались гудки отбоя.

Жорик сложил губы трубочкой и издал звук, похожий на звук запустившегося и тут же заглохнувшего двигателя трактора.

– Обещали быть. Ну, пошли, показывайте, где тут кафе.

Гурьбой направились по улице. Шагали минут пятнадцать, наконец впереди показался парк. Вошли в него не с центрального входа, а откуда-то с задворок. Дождь перестал, однако по небу продолжали плыть свинцовые тучи. Дул ветер, было прохладно. До встречи с Викой оставалось еще минут сорок. Пошатались по засыпанным листьями аллеям парка, покатались на двух аттракционах, затем, наткнувшись на кафе с уныло провисшими после дождя зонтиками на бетонной площадке, устроились под одним из них за пластиковым столом. Заказали мороженое, пирожные и соки. Ели, не торопясь, со смаком. Жорик все время поглядывал на часы. Предстоящая встреча с Викой волновала его. Сумеет он или нет расколоть фифу?

– Ох, и вкусно! – вонзив зубы в очередное пирожное, изрек Женька. – Давно не ел такой вкуснятины.

– Да чего врешь-то? – возмутилась Надька – борец за правду. – Три дня назад дядя Жора угощал нас в кафе.

– Вот я и говорю, – сытым котом проурчал Женька, – давно. Аж три дня прошло.

Привольнов отвлекся от своих мыслей, переключил внимание на мальчика.

– А ты как, брат, в Москву попал? – вернулся он к разговору, начатому в первый день знакомства с беспризорником.

– Я-то? – Женька облизал перепачканные кремом пальцы. – А шут его знает. На поезде, кажись, приехал. Давно это было, и не помню уж.

– А сам-то ты откуда родом?

– Я-то?

– Послушай, – возмутился Жорик. – Ты что, каждый раз будешь переспрашивать? Не действуй на нервы.

– Да я не действую, – с невозмутимым видом признался пацан. – Привычка. Соображаю просто, откуда я. Давно мне такой вопрос не задавали. Из Мариуполя я вроде бы.

– Из Мариуполя? – удивился Жорик.

– Слушай, дядя Жора, – пацан хитро взглянул на собеседника. – А ты сам чего все время переспрашиваешь?

– Я-то? – сказал Жорик и рассмеялся. – Так это ты меня заразил. Ты что же, выходит, хохол?

– Может быть.

– Хохол он, хохол, – рассмеялась Надька. – Все замашки у него хохляцкие. И сало любит.

– Я тоже сало люблю, однако русский, – парировал Привольнов и снова посмотрел на Женьку. – А фамилия у тебя какая?