Нелепая привычка жить - Олег Рой

По отсутствию мелких бытовых мелочей можно было догадаться, что в доме никто не живет – и в то же время было ясно, что долгое время в нем обитали рачительные и рукодельные хозяева. Сбоку от крыльца еще висел проржавевший рукомойник, под ним сохранилась широкая подставка на козлах. Позади дома виднелось строение поменьше, видимо, баня; на поляне под деревом были врыты в землю большой деревянный стол и две лавки по бокам. Справа от крыльца оборудована целая площадка для отдыха – маленький столик, скамейка, место для костра, бочонок с песком – наверное, окурки бросать, когда костра нет, – и даже подобие кресла из причудливых корней. В этом кресле тут же устроилась Лана, закрыла глаза, подставила лицо ласковому апрельскому солнцу.

Наташа уже успела отпереть избу и бегала туда-сюда, таскала пакеты, распаковывала свою большую сумку, чем-то гремела в доме.

– Ой, молодцы, какой чудный шашлык купили! Джозик, солнце мое, сумеешь мангал собрать? Ура, электричество в порядке, сейчас чаю вскипятим… Виталь, будь другом, принеси воды, а? Вон, в кухне под столом ведро стоит.

– Запросто, только скажи, откуда воду брать.

– А из ручья. Видишь, там, за деревьями?

– Вы что же, собираетесь пить воду из ручья? – пришла в ужас Лана.

– Не, для питья у меня в бутылках, – успокоила ее Наташа. – Но вообще-то я всю жизнь эту воду пила – и ничего.

По дороге за водой Виталий встретил неторопливого, видно, еще не пришедшего в себя спросонок, крупного ежа. Тот посмотрел на него, фыркнул и неспешно скрылся среди прелых листьев у корней старой березы. Берега ручья были еще размытыми, влажно-скользкими, а вода – обжигающе студеной. Изловчившись, Малахов зачерпнул ее полной горстью, потом еще, и пил, пока не заныли зубы. Господи, хорошо-то как!

Погода разгулялась, туча, напугавшая их в Москве, прошла мимо. На пригретой солнцем поляне было так тепло, что есть решили прямо на улице. На столе, как по волшебству, появились цветная полиэтиленовая скатерка, банки с крепенькими солеными огурцами и домашними маринованными опятами, бутылка с домашней наливкой. Наташа быстро и ловко резала привезенный Малаховыми хлеб, снимала пленку с магазинной нарезки, расставляла пластиковую посуду, мыла блестящие, словно натертые воском, помидоры. Виталий набрал в сарае дров – готовых углей он не признавал принципиально – и развел в мангале огонь. Джо открывал банки и бутылки.

– Давайте быстренько перекусим, – распоряжалась Наташа. – Шашлык делать долго, когда он еще будет готов, а все уже голодные. Лана, идите за стол, успеете еще позагорать! Виталик, садись рядом с женушкой. А ты, Джозик, ко мне подсаживайся! Ой, да не сюда, горе мое, тут же кастрюля с картошкой стоит! Кому картошки положить, пока теплая? Я ее и в газету, и в полотенца завернула… Виталь, давай картошечки, а? С маслом, с укропчиком!.. Лана, я вам наливочки налью? Вишневая!

– Ну, давайте, попробую…

– Гулять так гулять! – радостно возопил Джозеф. – Ну, а мы с Витом по водочке!

– Виталию нельзя, ему еще обратно нас везти, – Лана прикрыла ладонью рюмку мужа.

– Что же, я один буду пить? – захлопал ресницами Джо. – Что я – голоалик?

– Кто-кто?

– Алкоголик, – догадалась, хохоча, Наташа. – Нет, солнце мое, конечно, нет, никакой ты не алкоголик! – Она звонко чмокнула техасца и предложила: – А давайте здесь заночуем! Тогда и Виталику можно будет выпить.

– Замерзнем, – засомневался Малахов. – Ночи еще холодные.

– А мы печку затопим! Печка у нас ого-го – от нее зимой жарко, как в бане. Кстати, и баньку можем истопить, у нас тут и банька есть…

– Но я ничего не взяла с собой, – покачала головой Лана.

– А у меня все есть. И щетки зубные, и полотенца, и молочко косметическое, и прокладки на каждый день. Даже трусы могу вам дать.

– Спасибо, я как-нибудь обойдусь.

– А чего вы? Они же в упаковке. Разве что велики вам будут…

Эта беседа, брезгливо-недоуменное лицо Ланы и искренняя улыбка Наташи очень развлекали Виталия. Он вдруг понял, что ему до страсти хочется остаться здесь до утра, расслабиться, выпить на свежем воздухе водки под шашлык… А потом дождаться темноты, сидеть у костра, слушать, как трещат поленья, глядеть, как взмывают в высокое звездное небо летучие искры…

– А ладно, наливай и мне, Джозеф!

– Виталий, ты с ума сошел!

– Лана, но имею я право хоть иногда отдохнуть?

Супруга наморщила нос и отвернулась:

– Поступай, как знаешь!

– И правильно! – поддакнула Наташа. – Пускай мужик сам решения принимает. Мужик – он на то и мужик. Правда ведь, Джозик?

Коллуэй, не переставая жевать, обнял ее одной рукой.

Пока перекусывали, дрова в мангале уже успели прогореть. Угли вышли отличные – крупные, жаркие. Малахов хотел было заняться шашлыком, но Джозеф с Наташей его не подпустили: «Нет-нет, это мы сами». Лана вернулась в свое кресло – пока солнце не ушло, расположилась поудобнее, оголила шею, как можно выше подтянула рукава джемпера. Виталий поглядел немного на эту идиллическую картину и отправился обозревать окрестности.

В глубь леса от поляны вела тропинка, не успевшая еще зарасти травой. В чаще еще было сыровато и прохладно, кое-где, в самых тенистых местах сохранялись большие лужи талой воды, а пару раз за деревьями мелькнули даже белые кучки нерастаявшего снега. Но тропинка была уже совсем сухой, на деревьях полопались все почки, а на освещаемых солнцем участках буйно росла молодая трава и цвели, укрывая землю ярким пятнистым ковром, белые душистые цветочки, которые в его родном поселке называли медуницами. Где-то у самых макушек деревьев шумел легкий ветерок, почти неслышный из-за веселого птичьего гомона.

Вскоре тропинка раздвоилась: одна, что поуже, вела в левую сторону, другая, более широкая, уводила направо. Малахов остановился, раздумывая, куда пойти, потом, усмехнувшись, вынул из кармана монетку – «орел – налево, решка – направо» – и подкинул ее в воздух. Монета несколько раз перевернулась над головой и, чавкнув, упала на влажную землю вверх гербом. Виталий подобрал ее, обтер и послушно повернул на левую дорожку. Вскоре между деревьями показался просвет. Тропинка вывела его еще на одну поляну.

Он вышел из леса и даже остановился на миг, очарованный открывшимся перед ним видом. Эта поляна была намного больше первой, дальняя ее часть спускалась к ручью, расширившемуся до размеров небольшой речки. Лесной пейзаж был в этом месте особенно живописным, а посередине поляны, не нарушая красоты природы, а словно существуя в гармонии с ней, стоял дом.

Собственно, это здание еще нельзя было назвать домом в полном смысле этого слова – строительство явно было не закончено. Завершенным выглядел только забор – чудесная витая ограда с оригинальными воротами под аркой из нескольких полукруглых тонких полос черного металла. Но уже было видно, что дом задуман и спроектирован со знанием дела, так непохож он был уже сейчас на типовые загородные строения, все эти безвкусные «новорусские замки» и стилизации под швейцарское шале.

Малахов немного постоял на опушке. Дом так и манил к себе, хотелось подойти поближе и как следует его рассмотреть.

Он пересек поляну и приблизился к кованым воротам под аркой. Они оказались не заперты – возможно, хозяева решили, что в этой глуши им не стоит опасаться воров. Да и украсть, судя по всему, было пока нечего.

Дом явно был пуст, изнутри не доносилось ни звука, но Виталий, как бы ему ни хотелось, не стал проникать в чужие владения. Он лишь обошел участок снаружи, разглядывая его сквозь ажурный забор.

Вблизи здание выглядело еще интереснее – чего стоила одна только арка на входе, напоминающая старинный грот! Правда, вместо окон и дверей пока были просто свободные проемы. Но даже в этом состоянии полуфабриката дом был удивительно красив. Малахов так увлекся, что еле вспомнил о своих компаньонах. А те наверняка уже хватились его и беспокоятся. Пора было возвращаться назад.

Он успел как раз вовремя – шашлык был готов, и по всей поляне распространялся его одуряющий аромат. Наташа вновь собирала на стол. Виталий стал было расспрашивать ее о недостроенном доме, но женщина только развела полными руками.

– Ничего не могу тебе сказать, Виталик! Это все уже после нас началось, когда батя умер и я отсюда уехала. Вроде какой-то художник, а может, и режиссер, землю купил. Затеял строительство, да, видно, денег не хватило – так и забросил.

– А что такое? – тут же заинтересовалась Лана. Похоже, она уже забыла о своих обидах.

Малахов рассказал ей об увиденном, и супруга тут же загорелась:

– Я тоже хочу пойти посмотреть на этот дом! Далеко это отсюда?

– Да рядом, минут пятнадцать ходьбы, а то и меньше. Хочешь, сейчас поедим да сходим?

– Да, хочу.

Шашлык получился сочным, мягким и невероятно вкусным.

– Ну ты и молодец, Джозеф, дружище! – восхитился Виталий.

– Это Наташа молодец. Я только это… на палки насадивал. А все остальное делала она.