Дом девушек - Андреас Винкельманн

столиками, отделенные друг от друга перегородками. Вивьен оказалась в одной из этих секций. Расставив ноги, она сидела на коленях мужчины, обвив руками его шею, и страстно целовала. При этом ее бедра ритмично двигались. Ладони мужчины скользили по ее спине. Лени не могла разглядеть его лица, но заметила, что на левой руке не хватало мизинца.

Вконец разочарованная, она развернулась и стала проталкиваться к выходу. Вдохнув теплый ночной воздух, чуть не расплакалась. И как ей вообще пришло в голову, будто за столь короткое время можно подружиться с человеком? Такое бывало в книгах и фильмах, но только не в реальной жизни.

Лени огляделась и поняла, что не знает даже, в какую сторону ей идти. В раздумьях, она вдруг заметила человеческую фигуру под козырьком дома. Темнота скрадывала его очертания, капюшон полностью скрывал лицо, и все-таки Лени чувствовала, что он смотрит прямо на нее.

Прочь отсюда, и поскорее! Она сама найдет дорогу обратно, и помощь Вивьен ей не понадобится. Всю жизнь Лени в той или иной мере полагалась лишь на себя, а время учебы в Аугсбурге доказало, что ей не страшны опасности большого города.

Первые десять минут ее подстегивали разочарование и досада, но эти чувства быстро развеялись, и Лени стала понемногу воспринимать окружающий мир. Звуки и запахи, молчание, темные улицы и закоулки, редкие прохожие в сумраке…

На одном из перекрестков Лени остановилась, чтобы сориентироваться. Она озиралась по сторонам, но понятия не имела, где находится. Наверное, где-то в районе Аусенальстер… Однако на глаза не попадалось ничего знакомого. До этого они ехали на такси, и Лени едва обращала внимание на дорогу, потому что была взбудоражена, да и Вивьен болтала без умолку.

Лени достала телефон, запустила карты «Гугл» и ввела адрес, чтобы проложить маршрут до своей улицы. Дорога должна была занять двадцать минут. Лени пошла, следуя указаниям приложения, и так сосредоточилась, что не замечала происходящего вокруг.

Только остановившись у перекрестка, Лени услышала шаги.

Она резко обернулась.

Сзади никого не было. Ни единого прохожего.

Но Лени была уверена, что слышала шаги…

«Какая же ты глупенькая, Простушка-Лени», – упрекнула она себя. И почему нельзя было вызвать такси? Само собой, у нее не было на это лишних денег, но какое это имело значение, если б на нее напали?

Лени решила, что остановит первое же такси. А до тех пор не следовало останавливаться и сворачивать в темные переулки. Сейчас она шла по одной из главных улиц, и хоть машин проезжало совсем немного, сложно было представить, чтобы кто-то напал на нее здесь.

«Не останавливайся», – сказала себе Лени и решительно двинулась дальше.

Сразу вспомнились последние строки ее любимого стихотворения Роберта Фроста, и Лени проговаривала их себе под нос, как это часто бывало, когда ее одолевали страх и одиночество.

А лес манит, глубок и пуст, Но словом данным я влеком: Мне еще ехать далеко, Мне еще ехать далеко[6].

Как и всегда, это помогало удержать страх в узде, потому что строки эти напоминали о давнем обещании, которое Лени дала матери.

Только вот что могли слова против шагов в ночи?

Ничего!

Слова утратили свою силу в тот момент, когда шаги стали приближаться. Внезапно у Лени возникло ощущение, что ее вот-вот кто-то схватит.

Лени вскрикнула и обернулась. И снова сзади никого не оказалось, но она заметила, как в подворотню метнулась чья-то тень. Теперь девушка шла спиной вперед, не сводя глаз с подворотни. Не заметив бордюра, споткнулась и упала. Быстро вскочив, бросилась бежать, пока не начала задыхаться и не закололо в боку. На этот раз она не стала оборачиваться, а только бросила взгляд через плечо. И увидела его…

Человека, который преследовал ее.

Надвинув капюшон на лицо и спрятав руки в карманы, тот шагал за ней неторопливо, словно знал, что у него есть уйма времени и ей от него все равно не уйти.

Возможно, это тот же самый человек, который наблюдал за ней, когда она выходила из клуба?

Лени не останавливалась, уже не зная, в правильном ли направлении движется. Почему никого не попалось навстречу? И почему нет ни одного такси?

Не успела она додумать мысль, как из переулка прямо перед ней выехала машина. Лени налетела на правое крыло, ударилась о нагретый капот и скатилась на асфальт.

3

В первые мгновения было действительно хорошо! Йенс ощущал свободу и непривычное воодушевление. Вспомнилась юность, когда он был превосходным легкоатлетом и преодолевал пять километров за двадцать минут.

Через две минуты тело напомнило ему, как давно это было и сколько издевательств оно вынесло за эти годы.

Но Йенс не желал снижать взятый изначально темп. Он прошелся от своего дома в Гриндельфиртель по Мильхштрассе до района Аусенальстер и взял отправную точку от кафе «Клифф». По данным из интернета, самый популярный в Гамбурге беговой маршрут вокруг Аусенальстера составлял чуть больше семи километров – вполне по силам! В конце концов, он был в самом расцвете этих самых сил.

После очередного дня, проведенного по большей части за столом, Йенс неожиданно для себя решил отправиться вечером на пробежку. Он настраивался на это долгих четыре года. Зато теперь появилась веская причина…

Прошлой ночью Йенс пережил настоящий позор, и это не должно было повториться. Тот тип, который нокаутировал его на стоянке, прежде сбежал от него без особого труда, а для полицейского это было недопустимо, независимо от возраста. Йенс решил, что с этого дня будет регулярно тренироваться и не отступится, пока не преодолеет маршрут за сорок минут.

Он подозревал, что на первой тренировке предстанет не в лучшей форме, поэтому решил дождаться темноты. Вечером здесь все равно слишком людно, и дорожка представляла собой полосу препятствий. Возможно, он и рискнул бы, но, взглянув на свой спортивный костюм, осознал, сколько времени прошло с последнего занятия в спортшколе.

Йенс бежал в тренировочных штанах деда и куртке из запасов бундесвера, плотно обтягивавшей живот. По крайней мере, кроссовки были новые – он купил их по пути домой в магазине спорттоваров. Возможно, стоило докупить и остальное – все-таки показ мод был немаловажной частью этого занятия. Во всяком случае, парни и девушки, которые бегали здесь по вечерам, выглядели довольно стильно.

Через пять минут чувство эйфории стало понемногу уступать место первым болевым ощущениям. И с каждым шагом эти ощущения усиливались – в коленях, в лодыжках, в пальцах ног, в бедрах и, наконец, в грудной клетке. Когда закололо в боку, Йенс вынужден был существенно сбавить темп. Уже на мосту через канал Рондеель он двигался как военнопленный, бежавший из Сибири через всю тайгу, – и чувствовал себя примерно так же.

Дерьмо!

Это оказалось не так просто, как он думал.

Выбора не было.