Поверь в свою звезду! - Гульжиан Павловна Садыкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приближалось 8 марта. Большую часть валюты я тратила на различные сувениры. Приобрела большой альбом для фотографий, что у нас в Союзе был в большом дефиците, и, который до сих пор, единственной памятью о Японии, хранится у сына. Очень нравилось мороженое, не шедшее ни в какое сравнение с тем, что мне приходилось отведать по жизни.
Нам на каждого члена экипажа во время рейса ежедневно выдавалось тропическое довольствие – белое вино. Иногда я брала его, так на «всякий случай», порой меняла на сок, который шел в охотку из-за жары и постоянной жажды. В каждом из переходов, всем выдавали по ящику яблок или апельсин, а так же бананы, мороженое, арбузы и манго, по тем временам не слыханная роскошь. Моему наслаждению не было предела.
На праздник всех женщин на судне заменили в работе ребята, предоставив день на отдых, как бы в подарок. Вместо меня работал судовой доктор, которого мы ласково величали «Василич». Нас торжественно поздравили, подарив живые цветы и грамоты, а Сергей не подарил мне ничего. Мы начинали понемногу ссориться.
А впереди Магадан, от которого я была не в восторге, город мне совсем не понравился, грязный, с постоянно жуткими и пронизывающими ветрами.
Мы вместе с ребятами иногда ездили в кино. Как-то на пути нам повстречался спекулянт, он торговал тюльпанами, которые держал в дипломате. Сергей замешкался, несколько раз останавливаясь, не решаясь купить, так как цена неизмеримо кусалась – 8 рублей за три цветка, в то время как во Владивостоке цена держалась от трех рублей за отличный букет. Было не очень приятно наблюдать сцену его действий. Лучше бы он тогда просто прошел мимо. Потянув за руку, я отговаривала его от покупки, но наконец, решившись, он все же купил цветы. Мне было как бы и приятно, но в душе остался какой-то необъяснимый негативный осадок. Про что шел тот фильм, куда все пошли, уж не помню. Мы с Сергеем сидели на заднем ряду, казалось, кроме нас двоих ничего не существовало. Не обращая внимания на сидевших рядом зрителей, сжимая от нежности и ласки руки, мы не сводили глаз друг с друга. Тогда Сергей как-то неожиданно для себя отметил вслух, что я самая лучшая, что он меня обожает. Возможно, то была необъяснимая любовь.
Там же, в Магадане нам предоставили возможность отдохнуть в «Солнечной долине». Мы, как и всегда, сидели рядом в автобусе, а на одной из остановок Сергей вышел. Вернувшись, протянул мне маленькую шоколадку за 20 копеек. Было приятно, но в тот же миг он вынул из кармана еще несколько штук и угостил остальных девчат. Стало немного обидно и неприятно, его умысел был ясен – чуточку ущемить мое достоинство. Мы вновь поссорились.
В этот же период я значительно подорвала свое здоровье, подолгу ожидая на остановках автобус. Сергей, как мог, обнимал и согревал меня, стоя рядом, а я чуть не плакала, промерзшая от холода, проклиная чуждый мне Магадан.
После мы какое-то время стояли в Находке. То ссорились, то мирились с Сергеем по любому пустяку. Он иногда укорял меня Виталиком. Я обижалась на его, иногда невыносимые, мелкие и характерные выходки, которые, к удивлению, самой природой передались моему шаловливому и такому же пакостному, в хорошем смысле слова, сынишке.
Находку я любила, часто гуляя по городу с Сергеем, а он иногда очень заботливо и внимательно относился ко мне, понимая, что мы не можем быть друг без друга.
Как-то вечером, освободившись от своих дел, я пошла вопреки всем запретам в машинное отделение, навестить сердечного друга. Просто разбирало любопытство, как это, находиться на судне, и не побывать у мотористов! Сергей был несказанно рад моему неожиданному визиту. Наверно, то было судьбой писано. Мы улыбались друг другу, я слушала на половину, он показывал технику, рассказывая о работе и своих полномочиях, и вдруг, подойдя близко, спросил: «Пойдешь за меня замуж?». Не будучи готовой к такому повороту событий, весело рассмеявшись и ничего не ответив, я убежала, а вечером написав письмо сестре, засунула в конверт наши фотографии с Сергеем. В сообщении был сделан акцент на наши взаимоотношения, с пояснением, что это Сергей, ему 23 года, и по приходу во Владивосток мы подаем заявление. Вот так, сама не ожидая, я вдруг неожиданно дала согласие, не осознавая серьезности своего шага.
По окончании дежурства Сергея, мы вновь встретились в его каюте, болтая о мелочах. Между делом, как бы невзначай, мне пришла мысль сообщить о своих откровениях с сестрой, и не более. Но он, никогда не интересовавшийся и не лезший в личное, стал настойчиво просить письмо. Почти наотрез отказываясь на просьбу, я все же не устояла, не однозначно реагируя на четкие утверждения друга: «ведь теперь у нас нет секретов!». Мой ответ для него, теперь был ясен и понятен. Я не могла произнести вслух то, что он хотел услышать, но изложила все верно и правильно на листе бумаги, то был верный ход. Теперь все наши дальнейшие планы по поводу будущего плавания вмиг рухнули. Перед нами стояла задача, взять отпуск, списаться с судна, подать заявление и сыграть сразу три свадьбы, официально во Владивостоке, после в Якутии, у его родителей, ну а потом в моем Серебрянске. На этом и решили.
Скоро на судно пришла замена из кадров. На море было заметное волнение, а на завтра мы должны были покинуть теплоход, своим ходом добираясь до Владивостока, к родственникам Сергея и в пароходство, для оформления длительных отпусков, у меня на четыре месяца, у него на положенные восемь. К тому времени Сергей уже успел подписать свое заявление у стармеха и мог смело уезжать. Приходилось ждать меня, без подписи моего заявления капитаном, отсутствующим на судне, я не могла ехать в отдел кадров.
…Как-то, еще находясь во время очередной стоянки во Владивостоке, Сергей хотел вместе со мной прийти в гости к его родственникам, как бы представляя меня им. Тогда я еще не воспринимала его всерьез, не придав значения его приглашению.
В определенное время он, нарядно одевшись, искал меня по судну, и нашел
