Поверь в свою звезду! - Гульжиан Павловна Садыкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернувшись раньше времени в квартиру Валентины, я не застала там своего друга, на душе было тревожно.
Он как-то ранее рассказывал о своих бывалых похождениях и встречах. В голову лезли смутные подозрения. Никто из домашних не сообщил мне о его нахождении. Через некоторое время Сергей вернулся. На мои вопросы давал уклончивые ответы, из которых было понятно, что уезжая из города, он действительно встречался со своей бывшей подругой.
Однажды за разговором я спросила его, об их родословной:
– В вашем роду были татары или якуты? – фамилия у бабушки необычная.
– Да русский я, русский, смутился Сергей, явно что-то не договаривая.
По утрам мы, хорошо выспавшись, завтракали и шли гулять по городу и набережной, иногда ходили в кино, заходили перекусить в кафе. Как-то даже, вдоволь нагулявшись, решили перекусить прямо на площади, в центре города. Очень хотелось копченой рыбы и мороженого. Купив по моей инициативе обычной селедки, с большим удовольствием и аппетитом уплетали ее на глазах у прохожих, усевшись на лавочку. Нам обоим и в голову не приходила мысль, что это первые признаки моей беременности. Сергей почему-то стал часто фотографировать меня, как будто чувствуя расставание.
Близился первомайский праздник.
Бабушка с Валентиной накрыли стол, пригласив своих друзей. Там же была старшая сестра Сергея, Валентина, со своим мужем и дочкой. После парада, вернувшись измученной и насквозь промерзшей, я чувствовала себя среди всех чужой, гулянка была не в радость. Сергей тоже находился не в особом настроении, было видно, что он колеблется.
Оставшись с ним наедине в комнате, я завела разговор первой, спрашивая причину его грусти. Он почти со слезами на глазах, ответил, что имел разговор с теткой, и она против нашего брака, говорит, что мы не пара, я не их рода-племени. Очень задела ее фраза: «Сергей, подумай, какие у вас будут дети! Да и сама Гульжан какой станет, она и сейчас не дюймовочка!».
В действительности, во время студенчества и практических занятий, мои размеры весьма впечатляли, но после моря и переживаний, к тому времени составляли не более 55 кг.
Сергей, как-то оживившись немного, вдруг поднял меня над головой, но я, попросив не кружить, остановила всплеск эмоций, почему-то эта затея мне не нравилась.
Вдруг в комнату зашла бабуля, выждав момент, пока в квартире кроме нас троих ни кого не будет. Она была далеко не согласна с мнением своей младшей дочери, но спорить с ней не могла, находясь там, собственно на птичьих правах. А подойдя ко мне и бережно обняв, добавила: «Никого не слушайте, не обращайте внимания, раз любите, то женитесь, и вы будете счастливы!».
Я очень благодарна этому прекрасному, отзывчивому человеку, единственному, кто был добр ко мне. Но задето мое самолюбие, стало обидно за неуверенное поведение Сергея, чувствовалась его отдаленность, предательство и нерешительность, терялась вера в него. Он далеко не по-мужски метался меж двух огней. Если ранее расхваливал передо мной Якутию и родных, то теперь почти отговаривая меня от поездки туда, утверждал, что отец его – пьяница, и не потерпит там моего присутствия. Слушать это было весьма неприятно. Рушились планы, в то время как от моей мамы пришел ответ, очень легкий, приятный и понятливый. В этот раз она писала, обратившись к нам обоим: «Дорогие мои, Сергей и Галочка, мы от души поздравляем вас, желаем вам огромного счастья!…».
Как попало, наспех все обдумав, я предложила Сергею на время отпусков разъехаться по своим домам, отдохнуть и подумать, при этом поддерживая связь. Он, не задумываясь ни на мгновение, сразу согласился. Чувствуя, что это конец, купив билет на самолет, я стала собираться в дорогу. По иронии судьбы, ковер был уже отправлен почтой ко мне домой.
С Сергеем, решившим меня проводить, мы просидели всю ночь на Морвокзале, в ожидании раннего утреннего рейса на автобус до аэропорта. Говорили с ним так, ни о чем, разные глупости. Возле автобуса он как-то с холодком, словно прощаясь навсегда, обнял и поцеловал меня в губы. Я заняла свое место, помахав рукой в окно. Соседка по сиденью поинтересовалась, не муж ли это мой, я ответила: «нет», и замкнулась в себе. Слезы текли по щекам, не хватало воздуха, сжимало в горле и груди. Было обидно, что вот так некрасиво, просто усадил в автобус, избавляясь от меня. Даже не хватило терпения проводить до аэропорта.
В моем чемодане находился настоящий индийский чай для мамы, а отцу японские виски, роскошь по тем временам. Расставшись с Сергеем 7 мая, на 9 число я уже была дома.
Родители радовались моему приезду, не понимая причины отсутствия моего спутника. Но лишних вопросов по этому поводу никто не задавал. Ну а я первым долгом побежала к сестре, посмотреть на маленького малыша.
Шолпан вышла из комнаты на встречу ко мне с малюткой на руках, радости у обеих не было предела. Я часто нянчилась с Женькой, а во время его сна, сидя рядом, училась вязать носочки, которые, ему же и подарила. В тот год мы с сестрой были очень дружны.
Во время плавания мне не однократно удавалось пересылать домой на ее имя всякие сладости, то шоколадные конфеты, то сгущенку, то блоки с жевательной резинкой, с надеждой, что она со всеми поделится. Как оказалось, зря я так думала…
Совсем отвлекшись от своих личных проблем, мне стало в удовольствие проводить большую часть времени своего отпуска рядом с племянником. Но что-то внутри меня менялось, чувствовалось что-то новое, грядущее. После некоторых замешательств, я все же решилась сходить в женскую консультацию. Каково же было мое удивление и состояние, после подтверждения о беременности. Больше не раздумывая о морских романтических похождениях, авантюристка и интриганка по натуре, в тот момент превращалась в будущую любящую мать. Мне казалось, что именно в этом и состоит моя миссия на Земле.
Из поликлиники я почти бежала, но не домой, а к сестре, со слезами радости на глазах, очень желая этого ребенка, не задумываясь о предстоящих и ждущих впереди тяжелых испытаниях. Никого кроме сестры не хотела извещать о новости, считая это своим личным, касающимся только меня.
Шолпан, услышав первой и единственной известие, реально обрадовалась, сказав: «конечно, рожай, это здорово, все будет хорошо».
После, узнав, что ее муж Василий собирается продавать свои свадебные туфли, не зная почему, я вдруг приобрела их у него за тридцать рублей, якобы для
