Поверь в свою звезду! - Гульжиан Павловна Садыкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня же тем временем, сразу положили в предродовую палату одну. Не находя себе места, я не могла лежать и сидеть, от боли ломило внизу живота. От переполнявших эмоций, потихонечку плакала, жалея себя, было очень обидно, что страдать приходится мне одной, а кое-кому об этом даже не известно. К утру боль была уже настолько невыносимой, что не хотелось жить, я стояла и думала, неужели придется, вот так терпеть еще целую неделю! Проходившая мимо женщина, видать недавно родившая, смотрела на меня с чувством сострадания. Нервы мои не выдерживали. Спросив у подошедшей акушерки – сколько же мне еще предстоит терпеть, сил больше нет, удивленно успокоилась ответом, что к обеду, уже рожу. Неуверенно, я переспросила: «это правда, сегодня?». Наконец, решив, что пора, меня положили на кресло, обступив со всех сторон, но, не подсказав, когда и как следует правильно тужиться. На лице уже не было живого места, от неправильных потуг потрескались все капилляры, оно представляло собой кроваво-ужасающее зрелище, глаза полностью залились кровью, из-за чего я плохо видела. А медики при этом, продолжали свое пассивное участие. Наконец, к концу моих мучений, в родовую палату зашла дежурившая врач, Ананьина Ольга Викторовна, которой я бесконечно благодарна. Замечательной души человек, с добрыми глазами, подойдя ко мне, ласково сказала: «сейчас миленькая», а своих подчиненных отчитала за нерадивость: «что это, вы, так довели девчонку, измучили, не помогаете?!». Подсказав, что и как де6лать, скрестив руки с акушеркой она стала помогать выдавливать ребенка. А я, превозмогая боль, и испугавшись за его жизнь, хваталась руками за все возможное, упиралась ногами, как могла, пока не услышала первый крик малыша, с трудом рассматривая его. Он не плакал, просто лежал рядом довольный и спокойный, лишь изредка по очереди едва приоткрывая вприщурку глаза, как бы присматриваясь и оценивая новый Мир. Я лежала счастливая и довольная, радости не было предела. Вмиг растаяли все горести и переживания, был только любимый малыш, разговаривая с которым, я гордилась, называя его самыми сладкими словами. Мне хотелось кричать на весь Мир: «я мама, у меня теперь есть сынок и я самая счастливая!»
Вот уж когда вспомнились, когда-то понравившиеся мне строки не известного автора:
Мы огни любовных объятий,
Мы началом своим горды,
Мы зачаты в траве высокой,
Под неверным огнем звезды.
Что скрывать – ревнители веры,
Так повсюду, в любом краю,
Миллионы мужчин и женщин,
Утоляют жажду свою,
Ибо лучший залог бессмертья,
Наши дочери и сыны,
Значит боль греха и позора,
Боль раскаянья и стыда,
В самом первом крике ребенка,
Растворяется без следа!..
Через часа два меня перевезли в послеродовую палату. Девчата с ужасом смотрели в мою сторону. В глазах что-то очень мешало, не понимая причины, я потянулась к тумбочке за зеркальцем, и к своему ужасу отчаялась, увидев свое обезображенное лицо. Немного взгрустнув, решила – будь, что будет, даже если придется остаться такой, все равно подниму ребенка, и он будет счастлив! А чуть позже ко мне подошла врач, сказав ласково, что бывает и хуже, но через месяц все рассосется и пройдет. Я, сомневаясь, поверила.
Тем временем мама, изрядно набегавшись по соседям, прибежала домой с радостной вестью о рождении внука. Отец, естественным образом начал обмывать событие. Вместе с мамой они стали обдумывать варианты имен. На следующий день меня пригласили к телефону. Мамуля с радостным голосом поздравила меня, справляясь о здоровье и услышав, о проблеме с лицом, стала успокаивать, не представляя себе на самом деле серьезности ситуации. После она начала перечислять имена, которые, по их мнению, я должна была выбрать для малыша:
– Муратиком назови!
– Нет!
– Болатиком назови!
– Нет!
…Утром того же дня, я уже впервые кормила своего малютку, ласково прижимая к груди. Долго любуясь им, называя самыми невероятными и необъяснимо милыми словами, считала, что лучше его нет ничего на Свете. В этот день ожидался приход сотрудника ЗАГСа, поэтому все с усилием пытались поскорее придумать имена своим деткам. Ну а я, ожидавшая рождения девочки, заранее придумав имя, Венера, теперь сидела в растерянности. В мыслях пробегало множество разных имен, и ни одно не подходило. В палату вошла женщина, которая стала записывать данные других рожениц. Но я, словно отсутствовала, находясь где-то в пространстве, наедине со своими мыслями. Незаметно очередь дошла до меня. На вопросы отвечала почти неосознанно и машинально. И в мгновенье, очнувшись на вопрос – имя ребенка, протяжно, гордо и красиво произнесла: «Р-у-с-л-а-н», поймав себя на мысли, что удивлена до бесконечности от сказанного. Сама того не ожидая, словно что-то свыше мне подсказало решение, ощутила, что за меня кто-то мыслит. После, я не раз утверждала – имя Руслану дано Богом, наверное, ему предначертана какая-то важная миссия на Земле!
…А на вопрос мамы, как же я все-таки назову ребенка, ответила, что уже назвала, Русланом! Через трубку телефона было слышно, как заголосила радостная бабуля. На пару с отцом они очень веселились, радуясь прекрасному имени внука.
Дни летели, близилось время к выписке из роддома. За эти дни меня в основном навещала мама. В последнее время я немного обижалась на сестру, чувствуя, что та как-то отдалилась от меня, становясь скуповатой, а может по жизни была такой…
Во время беременности мне изрядно хотелось яблок, которых не было в магазинах, но их легко доставал Василий из воинской части. Мне было стыдно сознаться по поводу моих частых визитов к сестре, в надежде, что она угостит меня яблоком. А просить не позволяла гордость.
Вот и теперь находясь в больнице и получив от
