Черепаха без панциря - Георгий Шилович

Но кибернос не понимал его.

На глазах у Веньки черепаха преодолела последние сантиметры и, неуклюже перевернувшись, сорвалась с дощечки. Венька ухватился за перила и зажмурился...

Так он стоял с минуту, не осмеливаясь посмотреть вниз. "Что я натворил! Что я натворил!" - стучало в висках. Казалось, не хватает воздуха. Где-то рядом ветер трепал полотенце. И тут он явственно услышал, что кто-то выходит на соседний балкон.

Венька отскочил от балконной решетки и - прижимаясь спиной к стене, быстренько, бочком, бочком - к двери. С облегчением вздохнул только когда оказался снова в комнате. И сразу же заторопился к выходу.

- Куда это ты? - остановила его в прихожей мама Казика.

Венька не ответил. Даже не обернулся. Крутнул ручку замка и стремглав выскочил за двери. Не побежал - помчался сломя голову, перепрыгивая через две и три ступеньки вниз по лестнице.

"Скорей, скорей!" - подгонял себя Венька. О, как высоко это седьмое небо Казика! Громко стучат каблуки ботинок по ступенькам - бух! бух! бух!.. Тревожное эхо - словно кто-то в бубен бьет - перекатывается где-то в вышине.

- Куда ты, Венька?! - слышатся над головой голоса. И он никак не может понять, то ли это ему только кажется, то ли его и вправду зовет Казик.

Венька не останавливается. Виток за витком, виток за витком. Вот, наконец, и первый этаж!.. Дверь на улицу!.. Венька с разгона толкнул ее и выскочил на двор. Где-то тут должна быть черепаха... Осталось ли что-нибудь от нее?..

Глава тринадцатая

ДРЕМУЧИЙ ЛЕС

Тревога и отчаяние не покидали Веньку в течение всей недели. На занятия он приходил притихший и задумчивый. Во время переменок держался поодаль от товарищей, с Казиком и Шуркой почти не разговаривал. Напрасно те расспрашивали, почему он не дождался их, пока они мылись в ванне, почему удрал и даже не откликнулся, когда его звали.

- Нужно было домой, - ничего лучшего не смог придумать Венька.

Лицо его нервно передергивалось, когда он украдкой поглядывал на Шурку и Казика: знают ли они, что случилось с черепахой?.. Кажется, не знают. Но это не очень успокаивало. Венька знал, что рано или поздно все всплывет, просто так не пройдет.

На вопрос Агея Михайловича, повидался ли он с Вадимом Ивановичем, договорился ли с ним о времени экскурсии, Венька соврал, что не застал того дома.

- В таком случае не тревожься, я сам позвоню, - сказал учитель.

После этого доброжелательного "не тревожься" Венька сам себе стал противен.

Отряд был увлечен подготовкой к сбору, назвать который решили крылатым призывом: "Учиться, учиться и учиться". Именно с этими словами обратился к молодежи Ильич на третьем съезде комсомола, делегатом которого была Ирина Владимировна.

- Давайте попытаемся ответить сообща, - говорила накануне сбора вожатая, - возможно ли в наши дни выполнять самую, казалось бы, простую работу без знаний? Загляните на завод, в колхоз. Вспомните моторку на озере или возьмите наших школьных радиолюбителей. Разве можно сегодня работать без глубоких и прочных знаний?

Алиса Николаевна выслушивала предложения учеников, как лучше провести сбор, одобряла их. А Веньке почему-то слышался в словах вожатой укор, адресованный именно ему: и бабушку пригласят без него, и с Вадимом Ивановичем Агей Михайлович договорится сам, и экскурсию проведут...

Тогда на улице, подобрав возле дома, где жил Казик, черепаху, Венька спрятался за дощатым забором новостройки и нажал черную кнопку-выключатель. Она легко подалась, как и на балконе, щелкнула, и на этом все кончилось. Стеклянный глаз не разбился, был целым. Он смотрел холодно и загадочно... Венька попробовал подковырнуть щепочкой погнутый панцирь. Ему казалось, что стоит лишь там что-нибудь посмотреть, пощупать, и все станет на свое место: черепаха оживет. Тогда можно будет вернуться к Казику, зайти к Вадиму Ивановичу и откровенно во всем признаться. Но покореженный панцирь не поддавался.

"Попытаюсь дома", - решил Венька и, расстегнув рубашку, спрятал черепаху за пазухой. Кибернос неприятно холодил живот, выпирал из-под рубашки, точно арбуз. Венька, пригибаясь, припустил со всех ног.

Бежал всю дорогу. Но прежде чем войти в дом, спрятал черепаху в тайнике под крыльцом.

Бабушка, как только увидела его, воскликнула:

- Что с тобой? На тебе же лица нет! Напугал кто-нибудь или подрался с кем?

Но сколько бабушка ни допытывалась, о черепахе Венька не обмолвился ни словом. Отнекивался, доказывал, что ничего с ним не случилось, что он просто спешил домой.

На следующий день он все же выбрал момент, чтобы хоть как-то разобрать черепаху. Бабушки как раз не было дома. Венька взял отвертку, плоскогубцы и начал отвинчивать разные винтики, гаечки из-под низа черепахи. Некоторые сразу не поддавались, но Венька не отступал. Пустил в ход перочинный ножик, мамины ножнички и маленький плоский напильничек из маникюрного набора.

Когда расправился со всеми винтиками и гаечками, снова попробовал подковырнуть неподатливый панцирь.

Но отвертка соскальзывала, никак не просовывалась в едва заметную щелочку между панцирем и тележкой. И каждый раз, срываясь, острием вонзалась в клеенку, которой был застлан кухонный стол. Эти отметины в клеенке не давали мальчишке покоя. Он слюнил их, заглаживал ногтем, но все напрасно: следы порезов не исчезали, а, наоборот, взбухали. Венька злился, снова начинал подковыривать панцирь черепахи. Наваливался на край стола грудью, тяжело сопел. Даже вспотел от напряжения. Наконец, когда сменил отвертку на ножик, панцирь чуть приподнялся.

И тут Венька не рассчитал, ножик сорвался с панциря и полоснул лезвием по руке. Брызнула кровь, несколько капель попали на пол. Венька перепугался. Скорчился от боли и громко застонал:

- Ай! А-я-яй!

Потом, немного придя в себя, подхватился и, зажимая правой рукой рану, забегал вокруг стола, не зная, что делать.

Хорошо, что как раз в это время из магазина вернулась бабушка. Она тут же достала из ящика йод и бинт. Руки у нее дрожали, когда перевязывала внука.

- Куда это годится? - говорила она, кивая на испачканный стол, где валялись сломанные мамины ножнички, напильничек, ножик с согнутым лезвием. Разве можно так неосторожно! Что ты делаешь с этой железкой?

Бабушка подошла к столу, наклонилась над черепахой, осмотрела ее со всех сторон.

- Что это такое?

- Кибернос.

- Что еще за кибернос?

Ребристый панцирь напомнил бабушке гранату-"лимонку". И она с опаской спросила:

- Не взорвется?

- Это же черепаха, а не бомба, - сквозь слезы улыбнулся Венька.

- Ты мне голову не морочь, - строго сказала бабушка. - Черепаха! Что ж, по-твоему, я не вижу?!

Она еще раз осторожно, словно это в действительности была бомба или граната, осмотрела черепаху, потрогала пальцем. Недовольно сказала:

- Таскаешь всякий хлам. Немедленно выбрось.

- Не трогай, бабушка, не трогай! - подскочил к столу Венька. - Это не хлам. Это вправду черепаха. Кибернетическая!

- Так бы и сказал, - подобрела бабушка.

Убрав все со стола, Венька задумался: "Куда спрятать черепаху? А может, выбросить, как советует бабушка. И концы в воду. Ведь все равно никто не знает, что она у меня. Никто же не видел, как я выходил у Казика на балкон. Никто не догадается".

И тем не менее Венька колебался. Он боялся, что все еще может выплыть наружу. Что он тогда скажет, если Вадим Иванович дознается, куда делся его кибернос. Ведь не для потехи же он сделал эту черепаху. Видно, что-то испытывал, исследовал.

С еще большей силой тревога охватила Веньку, когда отряд стал собираться после последнего урока на экскурсию в институт математики и вычислительной техники Академии наук. Первой мыслью мальчишки было вообще отказаться от экскурсии. Как он встретится с Вадимом Ивановичем, как посмотрит ему в глаза? Нет, он не пойдет. Придумает что-нибудь. Скажет, что болит голова или живот...

Но стоило ему только заикнуться, что он плохо себя чувствует, как Маша удивленно воскликнула:

- Ты что? Не хочешь идти с нами?

- Да нет... Не в том дело, - не знал, как отвертеться Венька.

Он отводил глаза от девочки, косился в сторону друзей, которые торопливо собирали портфели и переговаривались, с нетерпением поглядывая на двери, - все ждали Агея Михайловича. Шурка был вооружен "Амбассадором" Казика. Его окружила стайка девчонок. Смеялись, шутили. В классе царило настроение взволнованной приподнятости. Только Венька чувствовал себя неловко и на все попытки Маши растормошить его отвечал неохотно и часто невпопад. Прихватив учебники, он уже было намерился незаметно выскользнуть за двери, как неожиданно его остановил Агей Михайлович, который торопливо вошел в класс с портфелем и плащом через руку.

- Куда это ты? - спросил учитель. - Подожди минутку, сейчас пойдем все вместе. - И предупредил учеников, чтобы не топали, не шумели в коридоре, потому что в остальных классах идут занятия.