Фальшивая принцесса (СИ) - София Балашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не буду упрямиться, — сглотнув, быстро проговорила Ангелина.
Харальд удовлетворённо усмехнулся.
* * *
— … а как же ж, Ваше Величество! Места для всех отыщем, уж не тревожьтесь!
— В таком случае, — в голосе конунга звучала свойственная ему спокойная уверенность, — тол Моргентау, проследите за тем, что бы всё было сделано быстро — мои воины порядком устали.
— Конечно, Ваше Величество, — хозяйка постоялого двора активно закивала, неосознанно потирая свои полноватые руки. — Разместим всех со всеми удобствами, можете не сомневаться! Нам не впервой принимать высочайших гостей и, Божество мне свидетель, мы ни разу ещё не ударили в грязь лицом.
— Надеюсь, — достав небольшой холщовый мешочек, конунг раскрыл его и протянул хозяйке "Туманной литы". — Все занятые гостями комнаты должны быть освобождены — постоялый двор наш до завтрашнего утра.
Тол взяла протянутый мужчиной кошель. Нетерпеливо высыпав на стойку небольшую горку золотых монет, она едва не присвистнула, но, вовремя опомнившись, с до комичного важным выражением на лице ответила:
— Как то угодно Вашему Величеству.
Харальд кивнул. Взяв за руку укутанную в тяжёлую меховую накидку Ангелину, он развернулся в сторону отполированной деревянной лестницы, бросив на прощание:
— И пришлите в наши покои служанок — пусть они наполнят ванну.
— Всё сделаем, Ваше Величество!
Холл постоялого двора тотчас наполнился разнообразными звуками — гомон голосов, топот, скрип оживили огромный двухэтажный особняк, будто застывший после прибытия каттегатцев. До ушей Ангелины донёсся громкий смех воинов и вторившие ему застенчивые смешки молоденьких служанок, отправленных сопровождать их в комнаты.
Обернувшись, Ангелина украдкой взглянула на шагающую рядом с высокой русоволосой каттегаткой Ратель, бывшей, как узнала девушка, кем-то наподобие генерала, бледную Семпронию. Руки командирши были по-прежнему связаны, а на щеке имелся внушительный кровоподтек. Её местами изодранная одежда была испачкана грязью и застывшей кровью, как и короткие тёмные волосы военной. Перехватив взгляд норфолки, Ангелина приподняла уголок губ в попытке выдать хоть что-то отдалённо напоминающее ободряющую улыбку, но, заметив брошенный в их сторону полный раздражения внимательный взгляд каттегатки, девушка быстро отвернулась. Не хватало ещё, что бы эта ненормальная заподозрила их в сговоре. Она и без того умудрилась неплохо попортить кровь им обеим за те два дня, что они провели в дороге до Корлема — терпеть пакостные выходки вредной военной больше не хотелось.
Покорно следуя за вцепившимся в её руку Харальдом, Ангелина размышляла над тем, через что ей предстоит пройти в будущем. В её фантазиях пленение у каттегатского конунга должно было обернуться для неё чем-то унизительным и крайне малоприятным, но со времени их встречи мимолётный разговор у костра в лесу был единственным их продолжительным взаимодействием. Всё время пути мужчина лишь ограничивался вопросами о её самочувствии, не предпринимая никаких попыток ни завести с ней беседу, ни — слава Божеству! — причинить ей какой-либо физический вред. Напротив — стоило им добраться до лагеря, как он тут же прислал ей лекаря, залечившего её запястья от уродливых ожогов.
Ангелина испытывала двойственные чувства от сложившейся ситуации — с одной стороны, она была рада тому, что к ней отнеслись подобающим образом, но с другой… нахождение в подвешенном состоянии нервировало её. Сейчас ей хотелось лишь одного — прояснения своего положения, и она была намерена получить это от Харальда сегодня же.
Дойдя почти до конца коридора второго этажа они, наконец, остановились. Пока взволнованный слуга возился с ключом, отчаянно пытаясь вставить его в замочную скважину, Ангелина без особого интереса разглядывала просторный коридор.
Покрытый тёмно-зелёным ковром дощатый пол; украшенные цветными гобеленами с изображёнными на них сценами охоты деревянные же стены, на которых разместились на равном расстоянии друг от друга масляные лампы; стройные ряды однотипных деревянных дверей — одним словом, типичный отель, коих в её мире было валом, разве что этот отличался своим причудливым средневековым антуражем.
— Ваша комната, Ваше Величество, — голос паренька-прислужника предательски выдавал охватившее его обладателя волнение.
— Благодарю, — приняв ключ у слуги, Харальд решительно вошёл в просторную светлую комнату, утянув за собой Ангелину, после чего быстро закрыл двери, спрятав ключи в кармане своих брюк.
— Но мы… я…, — будучи обезоруженной его поступком, девушка залепетала.
— В чём дело? — Мужчина вопросительно приподнял бровь, глядя на растерянно уставившуюся на него принцессу.
— Я думала… то есть, мне казалось, что… у нас будут другие комнаты… в смысле, разные… я… я разве не должна быть с Семпронией, ну… мы же… мы же пленницы…
Конунг весело хохотнул.
— Маленькая принцесса расстроилась из-за того, что ей не дали возможность ещё раз сбежать? — Наиграно просюсюкал Харальд. — Ты меня за идиoтa принимаешь, а, Генриетта? — неожиданно резко он схватил Ангелину за подбородок, а голос его стал непривычно жёстким. — Я потерял нескольких воинов из-за твоего побега, девчонка! Пока не прибудем в Каттегат, я с тебя глаз не спущу. Советую привыкать к этому. — Договорив, он отпустил девушку.
Отойдя подальше к обитому красной грубой тканью креслу, конунг одним быстрым движением снял свой утеплённый песцовым мехом плащ и бросил его на сидение. Следующими слетели ножны, кожаные поясные сумочки — судя по звуку, набитые какими-то металлическими предметами, — а также перчатки.
Наблюдавшая за этим Ангелина по-прежнему стояла у двери, подобно античной статуе — такая же неподвижная и мертвенно бледная. От испуга её сердце бешено колотилось, а руки сотрясала противная мелкая дрожь. Ей ещё ни разу не приходилось видеть конунга Каттегата разозлённым, и, хотя она внутренне и готовила себя к этому, в реальности поведение мужчины испугало её куда больше, чем она думала.
Громкий стук в дверь вывел Ангелину из транса, заставив резко вздрогнуть. Стремительно приблизившийся к двери Харальд дал знак девушке отойти подальше, а сам, приложив руку к дверному косяку, активировал магию. В комнате в тот же миг повисло напряжение.
Что происходит? Он всегда так делает? Может, их выследили люди Ротхена?
Ангелина прикусила губу, боясь издать хоть звук. Её глаза жадно ловили каждое изменение в лице конунга — настороженность, подозрительность, решительность и, наконец, облегчение. Деактивировав магию, мужчина достал ключ и, открыв двери, впустил в комнату двоих, несущих окутанные магическими сетями бочки с водой, служанок.
Отвесив поклон, одна из них, запинаясь, проговорила:
