Снег в апреле - Розамунда Пилчер

— А где эта детская?

— Пойдемте, я покажу вам.

Миссис Купер оставила пылесос и провела Каролину наверх по маленькой лестнице, а затем через дверь в белый коридор, выстланный голубыми коврами.

— В прежние времена это крыло дома было отведено для детей. Теперь им уже давно не пользуются, много лет, но я разожгла небольшой огонь, так что здесь тепло и уютно, — с этими словами она отворила дверь и пропустила Каролину вперед.

Это была большая комната с эркером, выходившим в сад. Огонь горел за высокой каминной решеткой, тут же стояли старые кресла, продавленный диван, книжные полки, старая бесхвостая лошадка-качалка, а на полу посреди вытертого ковра сидел Джоди, окруженный крепостью из деревянных кирпичиков, которая тянулась до углов комнаты и была уставлена моделями машинок, солдатиками, ковбоями, рыцарями в доспехах и игрушечными животными с фермы. Когда она вошла, он поднял глаза, но был так увлечен, что даже не смутился из-за того, что его застали за таким детским занятием.

— Боже мой, — сказала Каролина, — сколько времени ты потратил на это сооружение?

— Я начал после завтрака. Смотри не разрушь вон ту башню.

— Постараюсь.

Она аккуратно обогнула ее, подошла к камину и облокотилась на решетку. Миссис Купер пришла в восхищение.

— В жизни не видала ничего подобного! Вы только поглядите на эти крошечные дорожки! Ты, наверное, использовал тут все кирпичики до единого.

— Да, почти, — улыбнулся Джоди.

Они явно уже стали лучшими друзьями.

— Ну, тогда я вас тут оставлю. Обед будет в половине первого. Я испекла яблочный пирог, и там есть немного взбитых сливок. Солнышко, ты любишь яблочный пирог?

— Ага, люблю.

— Вот и славно.

Она ушла, и они услышали, как она принялась что-то напевать.

— Она отличная, правда? — спросил Джоди, выравнивая две кирпичные стены таким образом, чтобы они образовали парадный проход в его крепость.

— Да, конечно. Ты хорошо выспался?

— Да, еще как. Классный дом!

Он сгреб еще кучку кирпичей, чтобы построить высоченные ворота.

— Машину отбуксировали в автомастерскую. Ее вытащил мистер Купер. В ней не было антифриза.

— Глупый старый Калеб, — откликнулся Джоди.

Он выбрал из кучи кирпичик, выгнутый в форме арки, и аккуратно его приладил, увенчав им свой шедевр. Затем он лег на пол, прижавшись щекой к ковру, и заглянул в проем получившихся ворот, представляя, что он сам сделался крошечным и может въехать туда на белом боевом коне, в шлеме с развевающимся по ветру плюмажем, высоко держа флаг, разделенный на четыре поля.

— Джоди, вчера вечером, когда ты разговаривал с Оливером в ванной, ты ничего не говорил ему про Ангуса?

— Нет, я только сказал, что мы собирались его найти.

— А про Диану или Хью?

— Он не спрашивал.

— Ничего не говори.

Джоди посмотрел на нее:

— Сколько мы еще тут пробудем?

— Нисколько. Мы разыщем Ангуса сегодня же — поедем в Страткорри, когда дорогу расчистят.

Джоди ничего на это не сказал. Она смотрела, как он достал из открытой коробки маленькую лошадь и поискал рыцаря, который должен был подойти к ее седлу. Выбрал одного, составил две фигурки и, вытянув руку, поглядел на них, оценивая результат. Затем он с величайшей осторожностью поставил всадника под арку ворот.

— Миссис Купер мне кое-что сказала, — произнес он.

— И что же она тебе сказала?

— Что это не его дом.

— Что значит, не его дом? А чей же еще?

— Он принадлежал его брату. Оливер живет в Лондоне, а его брат жил здесь. Он был фермером. Поэтому тут все эти собаки, тракторы и прочие штуки.

— А что случилось с его братом?

— Он погиб, — ответил Джоди, — в автокатастрофе. На прошлой неделе.

Погиб в автокатастрофе. Какое-то смутное воспоминание промелькнуло у Каролины в голове, но почти тут же потонуло в ужасе, который стоял за холодными словами, произнесенными Джоди. Она обнаружила, что стоит, зажав рот рукой, словно не желая выпустить наружу это слово. Погиб.

— Поэтому Оливер здесь, — голос Джоди звучал резко — верный признак того, что он расстроен. — Из-за похорон и всего прочего. Чтобы со всем тут разобраться, сказала миссис Купер. Он собирается продать этот дом, ферму и все остальное и никогда сюда не возвращаться.

Он осторожно встал, подошел к Каролине и встал рядом с ней. Она поняла, что несмотря на все его внешнее спокойствие, его сейчас нужно было утешить.

Она обняла его одной рукой и сказала:

— И посреди всего этого объявились мы. Бедняга.

— Миссис Купер говорит, что это к лучшему. Она говорит, что это отвлекает его от горя, — он глянул вверх на ее лицо. — Когда мы доберемся до Ангуса?

— Сегодня, — пообещала Каролина, ни секунды не колеблясь, — сегодня же.

Помимо яблочного пирога с взбитыми сливками на обед был фарш, печеная картошка и пюре из брюквы, которую миссис Купер назвала «репкой», накладывая ее поварешкой на тарелку Джоди. Каролина думала, что голодна, но обнаружила, что опять не хочет есть, зато Джоди все уплел за обе щеки и радостно накинулся на домашние сладости.

— Что вы теперь собираетесь делать? Мистер Кейрни вернется не раньше пяти вечера.

— Можно я пойду еще поиграю в детской? — поинтересовался Джоди.

— Конечно, солнышко, — отозвалась миссис Купер и посмотрела на Каролину.

— А я пойду прогуляюсь, — сказала та.

— Разве вы еще не надышались сегодня свежим воздухом? — удивилась миссис Купер.

— Я люблю гулять. И там такой красивый снег.

— Но небо затянуло, и сейчас уже не так хорошо, как утром.

— Это не важно.

Джоди явно не хотелось ее бросать, но желание вернуться к игре перевесило:

— Ты не возражаешь, если я с тобой не пойду?

— Конечно нет.

— Я собирался построить трибуну. Ну, знаешь, такую, чтобы турниры смотреть.

— Давай-давай.

Поглощенный собственными планами, Джоди извинился и убежал наверх воплощать их в жизнь. Каролина предложила миссис Купер помочь с мытьем посуды, но та отказалась. Поэтому Каролина покинула кухню и направилась в холл. Она надела тот же самый плащ и сапоги, в которых ходила утром, повязала на голову шарф и вышла из дому.

Миссис Купер была права: с запада набежали облака, солнце скрылось, и воздух стал мягким. Каролина сунула руки поглубже в карманы плаща, двинулась через лужайку к аллее и вскоре вышла из ворот на дорогу. Она повернула налево в направлении Страткорри и зашагала, погрузившись в свои мысли.

Сидите дома и ждите меня, сказал Оливер. Если ее там не будет к тому моменту, как он вернется, он, скорее всего, страшно рассердится, но если оценить ситуацию на несколько шагов вперед, то его возмущению можно не придавать большого значения. Сегодня они расстанутся и, вероятно, никогда больше не увидятся. Она, конечно, напишет ему письмо и поблагодарит за доброту, но они никогда больше не увидятся.