Снег в апреле - Розамунда Пилчер

— Да, конечно…

— Понимаете, он был тут. Он работал здесь месяц или около того. Очень выручал. Нам тогда не хватало людей.

— Но где же он теперь?

— Ну, я точно не знаю. Он уехал с американкой. Нанялся ее возить. Она останавливалась у нас и искала кого-нибудь, кто будет ее возить. Поэтому, как только мы нашли Ангусу замену, мы его отпустили. Шофером, — добавила она с такой интонацией, словно Каролине вряд ли доводилось слышать это слово.

— Но когда же они вернутся?

— Ну, через денек-другой. В конце недели, так сказала миссис Макдональд.

— Миссис Макдональд?

— Ну да, эта американка. Предки ее мужа — выходцы из этого района Шотландии. Поэтому ей так хотелось посмотреть здешние окрестности: она взяла напрокат машину и наняла Ангуса, чтобы он ее возил.

Вернется в конце недели. Это значит, в пятницу или в субботу. Но Каролине и Джоди в пятницу уже надо быть в Лондоне. Она не может ждать до конца недели. Ей во вторник надо выходить замуж. Во вторник она выходит за Хью и должна быть там, потому что в понедельник будет репетиция свадьбы, Диана будет страшно взволнована, и все эти подарки…

Ее мысли бестолково скакали туда-сюда, словно обезумевшие, неуправляемые кони. Она взяла себя в руки и попыталась здраво оценить ситуацию. Тут же стало ясно, что нет ни одного здравого шага, который она могла бы сделать, и ни одной здравой вещи, которую она могла бы сказать. Я дошла до точки. Ощущение было именно такое. Теперь, когда люди произнесут фразу: «Я дошел до точки», ей, Каролине, будет вполне понятно, что она означает.

Женщина у стойки начинала терять терпение из-за всей этой заминки.

— Вам очень нужно увидеть Ангуса?

— Да, я его сестра. Это очень важно.

— Откуда вы сейчас приехали?

— Из поместья Кейрни, — ответила Каролина, не подумав.

— Но это в восьми милях отсюда. А дорогу занесло.

— Я немного прошла пешком, а потом меня подвез снегоуборщик.

Им придется ждать Ангуса. Наверное, они могут остановиться прямо в этой гостинице. Она пожалела, что не взяла с собой Джоди.

— Найдется ли у вас для нас две комнаты?

— Для вас?

— У меня есть еще один брат. Он просто сейчас не со мной.

На лице женщины отразилось сомнение, но она сказала «минуточку» и пошла обратно в свою комнату, чтобы свериться с журналом посетителей. Каролина облокотилась на стойку и решила, что нет смысла впадать в панику, от этого лишь самочувствие ухудшается. Начинаешь чувствовать себя больным.

И тут она поняла, что она вернулась — старая болезнь, дикая, режущая боль в желудке. Она застала ее врасплох, словно какое-то ужасное чудовище, поджидавшее за углом, чтобы пронзить. Она попыталась не обращать на нее внимания, но боль была слишком сильной. Она нарастала с пугающей скоростью, словно огромный шар, в который накачивали воздух. Она заполняла собой все и была настолько острой, что не оставляла места для мыслей о чем-либо ином. Боль достигла самых дальних уголков ее существа, Каролина закрыла глаза и услышала звук, похожий на рев отдаленной сигнализации.

Когда ей стало казаться, что больше она не вынесет, боль начала ее отпускать, соскальзывая вниз, словно ненужное платье. Чуть погодя Каролина открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо в лицо перепуганной женщине за стойкой. Каролина не знала, когда та подошла.

— С вами все в порядке?

— Да, — она попыталась улыбнуться. Ее лицо было мокрым от пота. — Я думаю, это несварение. У меня такое уже было. Прогулка…

— Сядьте-ка лучше, я принесу вам воды.

— Я в порядке.

Но что-то не то было с лицом женщины за стойкой: оно приближалось и удалялось в странном мареве. Она что-то говорила, Каролина видела, как открывался ее рот, но при этом не было слышно ни звука. Каролина протянула руку, чтобы ухватиться за угол стойки, но это не помогло, и последнее, что она помнила, был яркий рисунок ковра, который вдруг рванулся вверх и больно ударил ее по голове.

Глава 5

Оливер вернулся домой только в половине пятого. Он устал. Дункан Фрэзер не только накормил его сытным обедом, но и настоял на том, чтобы обсудить все финансовые и юридические аспекты сделки по продаже поместья Кейрни. Он не упустил ни одной детали, и теперь голова Оливера была забита фактами и цифрами. Акры, урожаи, поголовье скота, стоимость построек, состояние хлевов и амбаров. Все это, конечно, было необходимо и правильно, но очень уж тяжко, и он ехал домой в сумерках, погрузившись в мрачную депрессию и пытаясь осознать происходящее: продавая поместье Кейрни, пусть даже Дункану, он неизбежно терял какую-то часть самого себя и обрывал последние нити, связывавшие его с детством.

Этот внутренний конфликт изнурил его. У него разболелась голова, и он не мог думать ни о чем, кроме родного дома, уюта своего привычного кресла, стоявшего у камина, и успокоительной чашки чая.

Дом никогда еще не казался ему таким надежным и гостеприимным. Он поставил «лендровер» в гараж и вошел в дом через кухню. Там за гладильной доской стояла миссис Купер, но глаза ее были устремлены к двери. Когда он вошел, она облегченно вздохнула и со стуком поставила утюг.

— О Оливер, я очень надеялась, что это вы. Я слышала, как подъехала машина, и надеялась, что это вы.

В ее лице было что-то такое, что заставило его спросить:

— Что случилось?

— Сестра мальчика пошла гулять и до сих пор не вернулась, а ведь уже почти стемнело.

Оливер стоял в пальто и медленно переваривал эту неприятную информацию.

— Когда она ушла?

— После обеда. И она ничегошеньки не съела, только ложкой по тарелке повозила — цыпленок и тот больше поклевал бы.

— Но уже половина пятого.

— Вот именно.

— А где Джоди?

— В детской. С ним все в порядке, и он не обеспокоен. Я ему, солнышку, чай отнесла.

Оливер нахмурился.

— Но куда она пошла?

— Она не сказала. Пойду, говорит, прогуляюсь, и все, — миссис Купер была очень встревожена. — Вы не думаете, что с ней что-то случилось?

— Я бы не удивился, — сказал Оливер в сердцах, — она такая безалаберная, что может и в луже утонуть.

— Ой, бедняжка…

— Никакая она не бедняжка, а беда на мою голову, — отрезал Оливер.

Он направился было к дальней лестнице, намереваясь подняться к Джоди и выяснить, что он об этом думает, но в этот момент зазвонил телефон. Первой мыслью Оливера было: «Ну вот, наконец-то линию починили», но миссис Купер схватилась за голову и воскликнула:

— Наверное, это полиция!

— Надеюсь, все же не она, — ответил Оливер, но вышел из кухни и направился к телефону в библиотеке поспешнее, чем обычно.