Доброе утро! - Сьюзен Мейер

Все же она не могла представить, какой страшный проступок он мог совершить. Да, Дэнни не создавал впечатления скромного и мягкого человека, но жестоким и мстительным он тоже не казался. Он не из тех, кто попусту рискует жизнью и обожает ходить по острию ножа. Грейс жила с ним под одной крышей целую неделю, практически по пятнадцать часов в день, и видела, как он готовил завтрак, купал Сару и устраивал передышки самой Грейс. Она не верила, что то ужасное, о чем он говорил, нельзя забыть.

Она вздохнула раз, другой.

— Я не думаю, что твою тайну нельзя забыть.

— А что, если я убил собственного сына?

Ее сердце забилось в области горла. Боль от потери сына не шла ни в какое сравнение с болью от разрыва их отношений.

— Ты не мог убить сына... — тихо произнесла Грейс.

— Это был несчастный случай, но по моей вине.

Грейс крепко зажмурилась. Несчастный случай.

Он терзается сознанием вины.

Однако несчастные случаи происходят при тех обстоятельствах, которые выходят за рамки человеческого контроля. Он определенно не мог убить собственного ребенка. Абсолютно точно.

— Дэнни, это не твоя ошибка.

Его глаза вспыхнули.

— Разве жизнь моего сына не имела значение? Я отвечал за него в то утро. Я знал, что он дуется на меня. Кори хотел поменять колеса на велосипеде, а я отказался. Он умолял, просил... Когда зазвонил мой мобильный телефон, мне следовало не обращать внимания на звонок, а я схватил трубку и отвлекся. Сын решил доказать мне, насколько он хорошо катается, и выехал на улицу прямо под колеса автомобиля... — Он замолк, снова провел рукой по волосам, голос его снизился до шепота. — Его сбила соседка. Она теперь даже из дома не выходит. В то утро я разрушил жизнь многих людей...

В комнате повисла тишина, лишь тикали часы на стене. Грейс замерла, сердце сжималось от боли за Дэнни.

— Не совсем то, что ты думала обо мне?

— Это не твоя вина, — охрипшим голосом ответила она.

Он провел рукой по лицу.

— Я живу с сознанием вины каждый день. Я... тоскую по Кори и помню лицо своей жены. — Он резко выдохнул и посмотрел ей в глаза. — И я не сделаю этого с тобой!

Дэнни направился к лестнице. Грейс охватила паника.

— А что, если я...

Он остановился на первой ступеньке. На его лице застыло то же холодное выражение, какое было у него в офисе пятнадцать месяцев назад.

— У тебя нет выбора. Эта моя боль.

Мужчина побежал вверх по лестнице, а Грейс в смятении опустилась на софу, затем нагнулась вперед, подняла Сару с пола и прижала к груди.

Дэнни не желал, чтобы она узнала о его прошлом. Теперь, если дело об опеке дойдет до суда, у нее в рукаве лишний козырь против него. Теперь она может держать его на расстоянии от ребенка.

Что может дать Саре отец с надломленной душой, не позволяющий себе любить?

Она вздохнула, зная, что ее страхи преждевременны. У них впереди еще неделя, которая поможет ему осознать, что можно хранить память о сыне и заботиться о дочери.

Не следует делать поспешных выводов.

Двадцать минут спустя Дэнни спустился в гостиную с сумками в руках.

— У нас еще есть неделя...

— Грейс, я ухожу. — Он надел пиджак. — Я не подписал документы. С самого начала наша затея была ошибкой.

Он открыл дверь, вышел и, обернувшись, в последний раз посмотрел на Сару, затем на Грейс. В его глазах отразилось сожаление, затем решимость.

Он повернулся и вступил в сентябрьский день, тихо затворив за собой дверь.

Дэнни остановился в холле своего огромного дома, бросил сумки на пол и прислушался. Всю оставшуюся жизнь он будет мириться с одиночеством. Он не может рисковать судьбой Грейс. Рассказывая свою историю, он живо представил себе все детали и осознал, что не имеет права втягивать еще одного человека в орбиту своего несчастья. Теперь, когда Грейс знала о его трагедии, можно не рассчитывать на то, что она позволит ему видеться с Сарой.

Ну что ж. Он станет жить один, управлять фирмой, а потом передаст ее Саре. Маленькой девочке, которая не будет знать отца, не будет знать о «Карзон сервисиз», но в венах которой течет его кровь. Когда она вырастет, Дэнни предложит ей фамильный бизнес, но позволит ли Грейс? Ни одна мать не разрешит своей дочери провести даже несколько часов в неделю возле холодного и такого чужого отца.

Поднимаясь по резной лестнице своего особняка, Дэнни еще раз взвесил все «за» и «против» своего решения.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Месяц спустя, сидя за длинным деревянным столом в комнате для переговоров в суде, Дэнни удивлялся, почему он оказался здесь, а присутствие Грейс вообще не поддавалось его пониманию. Она могла легко отказать Дэнни в обоюдной опеке и добиться запрета на его свидания с Сарой, но он чувствовал, что она этого не сделает.

После своего признания и недели, проведенной в полном одиночестве в холодном пустом доме, он заставил себя вернуться к прежней жизни, которая подобает президенту престижной фирмы. Однажды он уже перестал чувствовать себя виновным и осознал, что не все потерянно. Грейс не станет прятать от него Сару. Она достаточно добра и справедлива, чтобы позволить отцу и дочери встречаться.

Несколько дней он ненавидел себя, упрекая в том, что в который раз причинил боль Грейс. Он рассказал ей правду от начала и до конца — его сын погиб, и именно он несет ответственность за это. Грейс должна почитать за счастье держать дочь на расстоянии от такого отца. Она бы не скорбела по утраченной любви, признайся он ей раньше. И сейчас он не чувствовал бы такую отчаянную пустоту своего дома...

Дэнни знал, что Грейс поступит справедливо и разрешит ему свидания, пусть и под наблюдением. Он любил свою дочь, хотел быть рядом с ней. Сара стала для него последним шансом обрести семью. Возможно, удача никогда не позволит ему наладить отношения с ее мамой, но у него по крайней мере будет дочь.

Грейс вошла в зал слушаний. На ней был ярко-синий костюм, оттенявший черные волосы, красивые глаза светились, и от ее вида захватывало дух. Они провели вместе всего девять дней: три в его доме на пляже, шесть у нее, и он отчаянно скучал по ней, но не мог изменить свою судьбу.

Вместе с адвокатом, молодым и симпатичным Робби Маллоем, они уселись за стол переговоров. Адвокат Дэнни называл Робби «мальчик Маллой». У молодого человека было лицо кинозвезды, и держался он по меньшей мере как миллиардер. И кокетничал с Грейс. Дэнни испытал укол ревности: теперь ему постоянно придется бороться с собой, чтобы не вскочить и не наброситься на этого адвокатишку.