Фолкнер - Борис Грибанов

И наконец, пожалуй, самый необычный персонаж романа. Представляя его читателю, Фолкнер ограничивается следующими сведениями: "Джонс, Януариус Джонс, не знавший, да и не интересовавшийся, от кого он рожден, названный Джонсом — в алфавитном порядке, Януарием — по совпадению календарной даты и биологического факта… преподаватель латинского языка в небольшом колледже". Фолкнер даже не позаботился определить, откуда Джонс появился в Чарльстауне, потому что совершенно ясно, что он там чужой человек, которого никто не знает. Невольно создается впечатление, что Януариус Джонс перешагнул в роман "Солдатская награда" из юношеских стихов Фолкнера, из его первой стихотворной книги "Мраморный фавн", обретя в романе реальное бытие — внешность, характер, поступки, но и сохранив кое-что от мифологического фавна. Не случайно Фолкнер многократно на протяжении романа подчеркивает во внешности Джонса приметы мифологического похотливого получеловека-полукозла. Глаза у Джонса, пишет он, "были прозрачные и желтые, непристойные и древние в грехе, как у козла".

Джонс уверен, что жизнь должна состоять из "еды, сна и совокупления". Он в постоянном поиске ощущений, он цинично и откровенно добивается близости с женщинами — с Сесили, с Эмми, и только полное безразличие со стороны Маргарет Пауэре удерживает его от ухаживания за ней. Вообще безразличие обескураживает его, а отпор женщины возбуждает, превращает его жажду обладания этой женщиной в маниакальную идею. "Для Януариуса Джонса Эмми стала настоящим наваждением… Он подстраивал встречи с ней, но она его резко отталкивала; он поджидал ее на дороге, как разбойник, умолял, грозил, пытался применить грубую физическую силу, но был отвергнут еще грубее. Он дошел до такой одержимости, что согласись она вдруг — он полностью лишился бы своего главного импульса, простого импульса в жизни, он даже мог бы умереть. И все же он чувствовал: если он ее не заполучит — он может спятить с ума, превратиться в кретина".

Джонс в романе фигура комическая, иногда даже фарсовая, но при всем этом он приобретает символическое звучание как фигура, воплощающая поколение без корней, без целей, поколение вырождающееся, мечущееся в поисках ощущений и осуществления пустых желаний, чтобы избежать скуки. Это бессмысленное движение ради движения. Как пишет Фолкнер, Джонс, "сентиментально-религиозный служка в толстом спортивном облачении, создавал из неверного, нестойкого куска глины образ древней бессмертной страсти, лепил Пресвятую деву из папье-маше".

Дом старика Мэгона в эти недолгие месяцы стал своего рода притягательным центром для жителей Чарльстауна. Фолкнер с ненавистью и презрением пишет о заходивших в гости солидных дельцах, которые "интересовались войной только как побочной причиной падения и возвышения президента Вильсона, да и то лишь выраженной в долларах и центах, тогда как их жены болтали между собой о тряпках, через голову Мэгона, не глядя на его изуродованный, бездумный лоб… знакомые девушки, с которыми Дональд когда-то танцевал и флиртовал летними ночами, забегали взглянуть разок на его лицо и сразу убегали, подавив отвращение, и больше не приходили, если только случайно, при первом посещении, лицо его не было закрыто (тогда-то они непременно находили возможность еще раз взглянуть на него)".

Отец Сесили, возмущенный отказом дочери навещать Дональда, запрещает ей встречаться с Джорджем Фарром. Тогда Сесили из чувства протеста отдается Джорджу. Однако этот опыт отталкивает ее, он слишком приближает ее к действительности. Джордж Фарр уже не может быть ее товарищем в этой игре, и Сесили решительно игнорирует его, флиртуя с другими молодыми людьми.

Но обстоятельства загоняют Сесили в тупик — она обнаруживает, что Януариус Джонс знает о ее отношениях с Джорджем, она приходит в состояние паники, мечется, ожидая шантажа со стороны Джонса, она уже готова отдаться ему, потом в истерике бросается в дом Мэгонов и кричит, что она хочет немедленно выйти замуж за Дональда. Когда же ее родители предотвращают этот брак, Сесили убегает из дома с Джорджем Фарром и выходит за него замуж.

Казалось бы, хоть один из героев романа тем самым добился осуществления своих желаний — Джордж Фарр, влюбленный в Сесили, мучительно ревнующий ее, когда она флиртовала с другими, уговаривающий ее выйти за него замуж, как будто обрел свое счастье. Но и это оказывается иллюзией. И сцена их возвращения в город достаточно красноречива — Маргарет и Джо Гиллиген, оказавшиеся в эту минуту на вокзале, "увидели несчастное лицо Сесили, когда она, такая грациозная и хрупкая, со слезами растаяла в объятиях отца. А за ней стоял мистер Джордж Фарр, мрачный, как туча: его не желали замечать".

Среди всего этого круговорота страстей, страстишек, погони за недосягаемым, в спокойном отчаянии возвышается фигура отца Дональда, священника Мэгона. Он тешит себя надеждой, что Дональд поправится, что женитьба будет для него лучшим лекарством, а в мыслях у него трагическим рефреном проходит: "Это был Дональд, мой сын. Он мертв". И когда Маргарет после бегства Сесили видит его спокойное и безнадежное лицо, она принимает решение: "Я сама с ним обвенчаюсь. Все время собиралась это сделать. Разве вы ничего не подозревали?"

Жалость, пронзительная жалость, на которую она еще способна, толкает Маргарет на этот бессмысленный шаг — ведь она хорошо знает, что Дональд умирает.

Смерть Дональда Мэгона развязывает все узлы. Маргарет Пауэре, овдовевшая во второй раз, уезжает из Чарльстауна. Уезжает опять-таки неизвестно куда. Она вновь отказывается от любви Джо Гиллигена, который опять просит ее выйти за него замуж. "Надо жить мечтой, не достигая ее, — думает она, — иначе приходит пресыщение. Или тоска. Не знаю: что хуже? Вот доктор Мэгон. Его мечта погибла, воскресла и снова погибла. Наверное, многим это покажется странным. А Дональд, с его шрамом, с парализованной рукой, лежит спокойно в теплой земле, в тепле, в темноте, и шрам у него не болит, и рука ему не нужна. И никаких снов! А тем, с кем он спит рядом, все равно, какое у него лицо".

Джо Гиллиген, провожая Маргарет на вокзале, с тихим отчаянием говорит ей: "Вот я действительно не могу добиться той, кого хочу".

Так заканчивается этот роман, где все герои терпят поражение, где все желания и надежды остаются неосуществленными.

Если сравнивать "Солдатскую награду" со зрелыми романами Фолкнера, то в этом произведении сразу же бросаются в глаза его слабые стороны. Прежде всего это неслаженность сюжета, искусственность ряда сюжетных схем. Иногда это связано с важными для содержания романа моментами, как, например, с историей гибели мужа Маргарет, Дика Пауэрса, на фронте. Фолкнеру, видимо, было важно показать всю дикость гибели Дика Пауэрса, обнажить тем самым чудовищную бессмыслицу войны — лейтенанта Пауэрса в припадке истерики убивает солдат из его роты. Искусственность же заключается в том, что солдат этот был родом из Чарльстауна, куда совершенно случайно попадает вдова лейтенанта Пауэрса, Маргарет, и, более того, в Чарльстауие живет свидетель этой гибели сержант Мэдден. То, что Фолкнер решил прибегнуть к использованию столь случайных совпадений, говорит о его неопытности.