Старое столыпинское село Ливановка - Александр Омельяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Титаренко Василий Аврамович капитан Начальник штаба 445 гаубичного артелирийского полка… второй ряд крайний справа район Полтавы сентябрь 1941 г…… Погиб 06.09.1943 года Полтавская обл. Место захоронения Зеньковский р-н, с. Батьки.
Титаренко Николай Аврамович. Сталинград 307 артелерийский полк 167 стрелковая дивизия. За участие в боях под Сталинградом награжден медалью " За отвагу",и орденом Отечественной войны II степени Война это не только подвиги но и фронтовые будни.
Из воспоминаний ливановских фронтовиков:
Пополнение….
В 1941–1942 годах с большого кремлевского перепугу сеть затягивала на фронт всех подряд. Когда смерть ходит по кругу новобранцы из крестьян становятся на редкость откровенны, мне приходилось слышать, что и под немцем готовы пожить, что хрен редьки не слаще, пусть начальники с фашистом борются, с меня им взять нечего — хором не нажил. На войне не отлежишься в окопе! После 5–6 атак в окопах рождалась ненависть к врагу, желание воевать, но мечта попасть в одно отделение с председателем колхоза у них оставалась надолго. Мы заставляли их исполнять воинский долг, а через месяц уже доверяли обучение новобранцев. Еще была беда с грамотными солдатами, те больно ретивы были отдать жизнь и за Ленина, и за Сталина, и за Родину, забывая, что на хрен Родине не нужен их вонючий труп, таких мы заставляли таскать на себе раненых, заниматься уборкой убитых. Через неделю ретивость исчезала. Во всяком пополнении встречались энтузиасты ставившие своей главной целью освободить Германию от Гитлера! С такими было еще сложнее! В мушке винтовки они видели только танк и стреляли в его по последнего патрона. Эти гибли всегда, даже госпиталь для многих из них не послужил уроком. Новобранцы попавшие к нам в окопы имели тощий духовный капитал, были не подготовлены к опасности, в них остро чувствовалась гражданская ущемленность. Мы не прошли другой путь развития, просто нам раньше пришлось взять в руки оружие и приобрести опыт самозащиты. Именно самозащиты! Нам трудно было научить молодого солдата воевать стойко с выдумкой, беречь себя, не рисковать без пользы, но мы с этой задачей справились, потому что обладали твердостью убеждений и настойчивостью. Эту область своей военной деятельности считаю важной. Исмурзин Султан. Ливановка. 1975 год
Напутствие.
Пополнение из новобранцев разбили на кучки, мы попали в огромные волосатые руки лейтенанта-грузина, взводный перед строем задал вопрос: — Зачем на войне нужен офицер? Ответов и предположений было много, но своего первого командира мы сильно разочаровали. — Я нужен каждому из вас, чтобы родные получили достойную похоронку! Фашисты грохотом снарядов и бомб, ранениями и смертями напускают в наши ряды измену, если заболел один я его пристрелю, если заразился другой, — убейте его! Заразу вырезайте сразу! Даже последнему трусу и паникеру я напишу геройскую похоронку, разве мать виновата? Айткулов Таман. (с пос. Ливановка. медаль "За отвагу"). 1951 год.
В мирные годы в колхозе, маслозаводе, а затем и в совхозе "Ливановский" трудились ветераны Великой отечественной войны П.А.Пищенко,К.Сагиндыков,М.В.Каика. М.А.Вишневский,А.Жилкайдаров. Л.Новиков и другие.
Каждый год 9 мая ветераны собираются на сельской площади у памятника Павших Героев. Поклониться, воздать должное погибшим землякам, которых, увы, нет, но которые всегда с нами..
Во время войны хозяйство колхоза значительно расширилось, появились маслозавод, птичник, увеличились огороды. Ливановцам было тяжко, ведь почти все что производилось отправлялось на фронт. Для себя люди растили табак, затем измельчали его и продавали на золотоносных Джетыгаринских приисках На плечах людей лежало и налоговое бремя: каждая семья, имеющая корову, должна была сдавать налог в виде 9 кг топленного сливочного масла от дойной коровы. Прием молочной продукции производил Ливановский маслозавод. Заготовитель дед Акименко А.В. — на гужевом транспорте объезжал окрестные села, собирая молоко и производные от него. У него были весы, фляги, он выписывал квитанции.
Все это сдавали государству для поддержания фронту. Война шла своим чередом. Село Ливановка приютила репрессированых и сосланных с Поволжья немцев, в Ливановку только в первой партии прибыло 201 человек, а в селе смогли выделить только пять помещений для них, быстро возвели еще 17, потом с Кавказа переселили в Ливановку чеченцев и ингушей. Но их было всего 7 семей. И фамилия у всех была Мурзабековы. Тиф и голод косили людей. Первый год в ссылке был самым страшным. Свирепствовал голод. Голодали все, не только спецпереселенцы, но и местные жители. Люди ели собак, сусликов сурков, птиц. Немецкому населению на первых порах приходилось не сладко, местное население хоть и понимало, что их вины в войне нет, но относилось без сочувствия до поры до времени., а кавказские мужчины в широких чёрных бурках поначалу пугали местных, а потом они выручали всех ливановцев тем, что шили для них неплохие чувяки (кожаная обувь, вроде тапочек).
Положение спецпереселенцев отягчалось строгим спецрежимом, обязательно надо было отмечаться каждый день в комендатуре, даже чтобы навестить родственников в соседнем поселке, или пойти на похороны родственника, надо было взять разрешение у коменданта.
Родственники Исы Кодзоева
За самовольную отлучку давали 15 суток. Когда наступила весна, репресированных послали пахать землю, впрягали в плуг к оров, реже быков, бывало так, что погонщик чеченец, а плугатором украинец, за коровами приглядывала немка. И когда делали перерыв для отдыха, пахари доили корову себе прямо в рот и пили молоко, таким образом, спасались от голода.
Трудности войны сплотили народ села Ливановка, вне зависимости от нации. Аккуратность, дисциплина и техническая грамотность немцев — внесли определенный успешный вклад в производстве колхоза, урожаи повысились, выработка трудодней на колхозника возросла.
Многие из переселенных в Ливановку немцев были призваны в трудовую армию. Как таковой статус трудармейца был очень неопределенным. Они призывались через Джетыгаринский и Орджонекидзевские военкоматы, но не числились как военнослужащие. Они содержались как заключенные — за колючей проволокой и с мизерным пайком, — хотя и не были осуждены, уголовные дела на них не заводились.
Трудармейцы жили отдельно от зеков, в бараках, огороженных забором или колючей
