Малышкина и Карлос. Магические врата - Елена Старкова

Самое главное, что это название понравилось и сторожу! Причем очень! В порыве благодарности он проводил профессора до входа в хранилище, но на всякий случай попросил вести себя осмотрительно и не оставлять следов своего присутствия.

– Что вы! Как можно? – успокоил его Серебряков. – Я буду чрезвычайно аккуратен! Обещаю ничего не трогать руками, даже надену вот это. – И ученый продемонстрировал сторожу перчатки, которые извлек из пакета. – Я даже отпечатков пальцев не оставлю…

Успокоенный сторож удалился на дегустацию шведского эликсира, а профессор принялся бродить вдоль бесконечных полок с папками и ящиками. Хранилище было огромным, как самолетный ангар. Стеллажей было очень много, и выглядели они как бесконечные, уходящие вдаль полки. На них стояли многочисленные ящики и коробки, но далеко не на каждом из них имелись ярлычки и указатели.

Хранилище больше всего напоминало заброшенный склад с невостребованной продукцией. Чтобы найти здесь что-то, надо было знать, где искать. Сначала Серебряков принялся бодро вскрывать ящики и перебирать содержимое, но через четверть часа понял, что невозможно объять необъятное. За одну ночь ему не пересмотреть и сотой части!

Профессор сел на перевернутое красное пластиковое ведро внушительных размеров и задумался. Он напряженно искал выход. Совершенно случайно его взгляд упал на скромно стоявший в углу ангара, в нескольких метрах от него, древний компьютер с монитором одного из первых выпусков – VGA. При ближайшем рассмотрении оказалось, что машина подключена и к электрической, и к компьютерной сети. На всякий случай Серебряков пошевелил провода в розетках, проверил контакты и запустил компьютер.

Прежде чем ожить, системный блок долго соображал, скрипел, шипел, шуршал, наконец на мониторе появились-побежали серебристые строчки. Как и следовало ожидать, компьютер оказался четыреста восемьдесят шестой пробы, даже не «пентиум». Но свою работу сделал хоть и с задержкой, зато с отменной точностью. А главное, в старом компьютере нашлась очень интересная информация касательно старика Брюса и его московской резиденции.

Оказывается, Сухареву башню не просто взорвали, а сначала демонтировали, причем очень аккуратно, буквально перебрали по кирпичику, словно конструктор лего. И руководил этими работами знаменитый чекист Ягода,[3] прославившийся вскоре своим умением строить каналы. По Москве будто бы тогда пошли слухи, что сам Иосиф Виссарионович Сталин, известный книгочей, интересуется библиотекой Брюса и его кунсткамерой. Но даже Главному политическому управлению с его неограниченными возможностями так и не удалось найти ничего путного. Что совершенно не удивило профессора, который хорошо понимал, что заговоренную комнату можно отыскать только с помощью магических средств.

Профессор нашел координаты архива Брюса, выключил раритетный компьютер и уже совершенно в другом настроении, бодрым шагом, чуть ли не бегом, направился к стеллажу, на котором покоились останки великого мага.

Коробка оказалась относительно небольшой и, что было весьма к месту, траурно черной. Серебряков тут же бросился открывать ее дрожащими от волнения руками.

– Есть, – обрадованно крикнул Серебряков, заглянув внутрь коробки, – есть!

Профессор трусцой вернулся к старому компьютеру и поднял с пола красное пластиковое ведро…

Ниночка Водорябова уже подходила к дому, когда ее обогнал сосед Саша. Лицо у него было мрачное, недовольное. Он даже не смотрел по сторонам. Ниночка уже приготовилась отвернуться и фыркнуть в ответ на его любезности, но сосед прошел мимо, даже не поздоровавшись. «Ну вот, делает вид, что мы не знакомы!» – с запоздалым сожалением подумала Нина…

Отворот бабы Ванды сработал на все сто! Да куда там сто? Даже на все триста процентов! С одной стороны, Ниночка была очень рада, а с другой… Она только сейчас разглядела, что Саша – очень симпатичный парень: сложен как молодой бог, глаза голубые, лицо такое интеллигентное. Похож на Брэда Пита чем-то! Она вспомнила его признания в любви. Никто, ни разу в жизни никто не говорил ей ничего подобного. Неужели он совсем ничего не помнит? Обидно, честное слово!

Сосед зашел в подъезд и уехал на лифте, не подождав Ниночку. Отворот отворотом, но элементарную вежливость соблюдать можно? Водорябова почувствовала себя оскорбленной и сильно расстроилась.

Она вошла в свою квартиру, огляделась. И как это она раньше не замечала, что у нее такой неуютный, набитый доставшимися по случаю вещами дом? Ну что ж… «Не красна изба углами, а красна пирогами…» – улыбнулась про себя Ниночка. Уж что-что, а пироги ей всегда удаются на славу. Она замесила тесто, отставила его на время и начала вдохновенно готовить начинку. Ниночка решила испечь два пирога – с капустой и с яблоками. Через два часа под белоснежными полотенцами отдыхали румяные красавцы-пироги. В кухне стоял аппетитнейший, умопомрачительный запах сдобы.

Но это было только начало. Следующий час Нина провела перед зеркалом. Она тщательно уложила волосы, обновила макияж и попрыскалась модными духами. Потом, прихватив пироги, вышла на лестничную клетку и позвонила в дверь к соседу. Саша открывать не спешил, хотя был дома: в квартире работал телевизор. Ниночка позвонила еще раз, понастойчивей. Через некоторое время дверь распахнулась, и на пороге возник сосед Саша в халате и с полотенцем на голове.

– Извините, – добродушно сказал сосед, – я принимал душ и не сразу услышал звонок.

– Это вы меня извините, – засмущалась Ниночка.

– Проходите, пожалуйста, что это мы на пороге разговариваем… Постойте, а я вас, кажется, знаю! Вы моя соседка из квартиры напротив, да?

– Да, я Нина, – ответила Ниночка, вздохнув с облегчением: кажется, он ничего не помнит. – Вот, пирогов напекла, а одной чай скучно пить, я и позвонила к вам…

– Здорово! Я сейчас чайник поставлю, проходите пока в комнату.

Сосед ушел, а Ниночка удобно устроилась в кресле и стала разглядывать жилище Саши. Просто слов нет, как у него было здорово! А ведь квартиры у них совсем одинаковые. Мебели было мало, но она была простой и удобной, на журнальном столике стояли открытый ноутбук, музыкальный центр и DVD-плеер. По аппаратуре было видно, что хозяин квартиры любит смотреть видео и слушать музыку.

Саша появился через минуту: свеженький как огурчик, в красивой черной майке с надписью «Placebo» и дорогущих голубых джинсах.

– Пойдемте на кухню, Ниночка.

Он ловко нарезал пироги и красиво разложил их на большом блюде. Чайная посуда была выше всяких похвал, редко бывает, чтобы холостяк следил за бытовыми мелочами. И вот они пили чай и беседовали. Говорили больше о себе. Сосед рассказал, что работает на одной фирме программистом, и скоро пойдет на повышение. Он очень удивился, когда Ниночка сообщила ему, что трудится на телевидении.

– Никогда не видел живую телезвезду! – с уважением сказал он.

Ниночка засмущалась и даже покраснела от удовольствия.

– Ну до звезды мне еще далеко, – ответила она скромно. – Я всего лишь помощник режиссера.

Саша похвалил пироги, которые действительно удались. И под конец вечера, когда уже пора было прощаться, признался:

– А знаете, Ниночка, вы такая молодец, что пришли! Я давно хотел познакомиться с вами и даже предлог придумал, что, мол, сахар кончился…

Похожая на серебряный рубль луна успела забраться на самый верх усеянного звездами небесного купола и уже начала потихоньку скатываться вниз, а Алиса все ждала профессора. Ноги у нее гудели от усталости: присесть было решительно негде, кругом были только ангары и железные коробки гаражей. Где-то совсем рядом выли уличные собаки. Наверное, злые. И наверняка голодные! Алисе стало страшно, но она взяла себя в руки и принялась мерить шагами пространство между двумя складами. Пятнадцать шагов вперед, пятнадцать назад. Пятнадцать шагов вперед, пятнадцать назад.

Прошло уже три часа с тех пор, как Вилен Стальевич скрылся за железной дверью хранилища, пора бы уж ему и показаться. По плану Серебрякова, она должна был ждать в указанной им точке в двадцати метрах от здания. Это был угол северной и восточной стен. В этом месте профессор начертил на асфальте круг диаметром в полметра. Конечно, можно было бы позвонить профессору на мобильный, узнать, как там дела с дедушкой Брюсом, вернее, его опорно-двигательным аппаратом.

Но как всегда в момент испытаний у Алисы произошло обострение упрямства. Звонить и просить забрать ее отсюда? Никогда! Интересно, почему профессор выбрал именно это место? И еще запретил заходить за меловую черту! Алиса остановилась в паре шагов от круга. И вдруг раздался громкий хлопок!

В меловом круге появилось красное пластиковое ведро с надетой на него вместо крышки черной треуголкой с потускневшей серебряной пряжкой. Алиса с опаской приподняла треуголку и вскрикнула от удивления. Нет, Юлька ни за что не поверит! На дне ведра, под бумажным пакетом и двумя черными перчатками покоились кости, череп, а еще остатки зеленого мундира и полуистлевших кружев…