Сентиментальные сказки для взрослых - Николай Викторович Колесников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А, что! И попробую. Один день, думаю, я с ним справлюсь. А там видно будет.
***
Разговор 2-й, подслушанный примерно там же, но дней через пять.
Утро в торговых рядах начинается не с покупателей. Задолго до того, когда они вступят на рыночную землю, начинается процесс приготовления к торжествам и встречам. Всевозможные товары укладываются, раскладываются и вывешиваются так, чтобы с ходу покорить сердца самых изысканных покупателей. И обязательно после всех этих приготовительных работ выпадает минутка, когда можно перевести дух, поболтать с товарками о наболевшем.
Так уж случилось, но примерно дней через пять я снова оказался на том же месте и примерно в то же время. И услышал продолжение истории…
– Ну, что Ольга, Как твои дела? Как муж? Ездили в Куделькино? Помогло? Ты не тяни. Не у одной тебя такое. Давай делись опытом. Слушай, а кто это помогал тебе сегодня с товаром управиться? Не брат, часом. Эх, красавец, какой! Адресок не оставишь?
Вопросы к бедной женщине сыпались со всех сторон, успевай только поворачиваться.
– Тихо, девоньки, не кричите. Сейчас всё по порядку расскажу. Во-первых, сразу предупреждаю, кто к Славе моему приставать будет, той туго придется. Он это был сегодня, муж мой. С утра тебе, говорит, помогу товар развесить и на курсы машинистов-экскаваторщиков пойду. Я, говорит, на тракторе-то умею, мне бы права только получить. А там или в Москву поеду, или на Севера завербуюсь, года три поработаю, и вас из этого всего вытащу. И не пьет больше он, с того раза, ни капельки. А уж дома, такой ласковый, такой…, – Она томно закрыла глаза и повела плечами.
Посуровели лица её подружек, вытянулись, словно на образах старинных. Известно, как у нас на Руси чужому счастью радуются? Однако те, кто постарше пристыдили молодежь:
– Тихо, вы, сороки. Давай, Ольга, не тяни, рассказывай.
– Слушайте же, подруги. В первый день у меня ничего не вышло. Не углядела я, утек мой ненаглядный из дому. Ну, а там – дело привычное: объявился лишь к вечеру и, как водится на бровях. Но во второй день я бдительность не теряла, и, едва услышала, как он собираться начал, стеной встала. Как хочешь, говорю, сама у порога лягу, детей рядом положу, но не выпущу. Смотрю, а у него в глазах что-то осмысленное появилось. Видать, не совсем пропащий он, видать, дошло как-то мое слово до него. Остался. Каких мне трудов стоило, не высказать, но целый день рука об руку с ним проходила, ни на минуту от себя не отпускала. А с него, бедного, не семь, сто семь потов сошло, а к утру, вообще, трясти начало. Терпи, говорю, немного осталось. Утром поедем с тобой в Куделькино. А сама не говорю зачем. Просто, поедем и всё, так надо, дескать. Дожили до утра. Я такси вызвала, сели, поехали.
Действительно, там и езды-то всего ничего было, но как только приехали и пришли к ключику, поняла вдруг, что здесь всё другое. А, может, наоборот, у нас это другое, а там – всё правильное. Словно бы в другой мир попала. Тишина такая… только птички поют и ручеек в овражке журчит. Одно слово – благодать божья. Я своему и говорю: «Раздевайся по пояс и иди к ручейку. Ополоснись там, а потом приходи сюда и на колени становись, молиться будем». Он, бедный, притих как-то, но всё сделал, как сказала и перечить мне не стал. Встали мы с ним лицом к солнышку – я «Богородице, Дево, радуйся» читаю, а ему бумажку с молитвой святому мученику Вонифатию дала и приказала: «Читай, вслух. И чтобы с выражением было и без запинки».
– Ну, и как? Читал? – прошептали почему-то её подруги.
– Читал. И я читала. А потом встала, подобрала в ручейке три камешка и со словами: «Изыди злой дух из моего мужа», через ручеек в кусты и запулила. Вот, тут-то и началось…
– Что началось? Не томи, рассказывай!
– А то и началось. Сатана-то или бес, не знаю уж кто, из него так и выскочил.
– Из кого?
– Да из мужа моего. Я, правда, не заметила, как он выбегал. Глаза закрыты были. Но как только открыла, смотрю и вижу: вот мой муж рядом со мной на коленях, а вот и он, нечистый… стоит через ручей от меня… и страшный такой, не приведи Господь!
Холодом повеяло от рассказа бедной женщины, да таким, что не мог он не отразиться на лицах её товарок. Все замерли. И наступившей паузе позавидовал бы сам Станиславский.
– А дальше? Дальше-то что было? – Послышался чуть хрипловатый от ужаса шепот.
– А дальше, я просто разозлилась, подняла еще один камень, поувесистей, да в Сатану и запулила. Прямо в лоб ему и попала. Он закричал не по-человечески, понятно же, Сатана, а потом повернулся и побежал. Мы к тому времени, признаюсь честно, тоже бежали, только в другую сторону, противоположную. Наперегонки. В себя пришли лишь на дороге в Орешкино. Сели на травку передохнуть, мой-то и говорит мне: «Больше я в жизни ни капли не выпью. Это, подумать только, какой бес во мне сидел. А тебе, говорит, жена моя, по гроб жизни обязан буду и любить, говорит, тоже по гроб буду и детей воспитывать».
При этих словах соседки её снова как-то, не по-хорошему, зашевелились.
– Ладно, посмотрим ещё, как оно все будет. Не зарекалась бы.
– А так и будет. Я почему-то ему поверила, да и в себя, кстати, тоже, теперь, верю, в силы свои. Всё у нас будет хорошо!
***
Рассказ 3-й, подслушанный в молочных рядах через пять дней после второго.
На этом можно было бы поставить точку в нашем рассказе, но только вот ещё дней через пять…
…Услышал в молочных рядах такое, что если бы я был журналистом, репортаж бы с места событий написал такой:
«Невероятное происшествие в Куделькино. Экзорцизм: величайшая тайна 21-го века. Читайте только в нашей газете.
О невероятном событии рассказали вашему корреспонденту жители
