«Если», 2002 № 11 - Ф. Гвинплейн Макинтайр

— А… А чего же юсеры по лесу бродят? — шепчу я, совершенно обалдев, в уходящую спину: Ник стволом карабина толкает «языка» перед собой. Пленный испуганно озирается, ствол беспокоит его очень.

— Да похоже, наши с юсерами в этом деле заодно. Видать, обе стороны до того в штаны наклали, что решили вместе бояться. Я тебе не сказал, ты уж извини, — показалось мне, будто на посту бойцы не с М-16, а с русскими «абаканами» стоят. Тогда не поверил, теперь — запросто. Международная кооперация. В свете прогрессивных веяний.

— Может, на пост его и отвести? Два шага ведь. А то чего-то мне тоже… Боязно.

— Этим дристунам, — Ник кивнул в сторону поста, — во!

И оттопырил средний палец.

— Если хотят, пусть отнимут, понял?

— Так что там было-то, за стенкой? — я хотел сначала ляпнуть «машина времени?», но удержался. Я Нику верил и не верил. Понимал его слова и не понимал. Чувствовал, до какой степени он раздосадован, обманувшись в своих ожиданиях. А еще — я ему был очень благодарен за то, что Ник, вроде бы, не расстраивался из-за пропажи с горизонта юсеров-завоевателей.

Знаете, это ведь не большое удовольствие — обозвав родственника и соседа параноиком, вдруг обнаружить, что он действительно псих, да еще и кровожадный.

— Звездолет там был, Леха. Офигенный.

Ник подумал и добавил:

— Жаль, что ты не видел. Словами не опишешь. Хотя… Теперь у нас есть заложник. Если доведем его в целости, конечно. Так что все может быть. Авось наглядишься вдоволь на дивную машину.

Еще подумал, вздохнул и сообщил:

— Юсерскую…

К машине мы заложника доставили почти без происшествий — только разок пришлось врезать ему прикладом, когда мимо шел вооруженный патруль. Ник с добычей расставаться не желал принципиально, хотелось ему все-таки самую малость в войнушку сыграть, а пленный сообразил, что мы от кого-то таимся, и возжелал этому кому-то сдаться. Ну… Получил. Сам виноват. Мы запихнули страдальца на заднее сиденье «козла», освободили от кляпа и принялись тешить самолюбие.

— Имя! Звание! Должность! — сдержанно рявкнул я.

— Отпустите меня! Пока не поздно! Вас уничтожат! Я ничего не скажу! — взмолился пленник на совершенно испохабленном юсерском наречии. Я едва разбирал слова, он сливал концы и начала воедино как француз, да еще и словно полный рот жвачки набил. Впрочем, он мог быть из какой-нибудь южной провинции.

Ник крепко дал ему в ухо. Даже я услышал звон.

На добавку Ник дал ему в глаз. Смачно. Я на полном серьезе решил, что сейчас увижу, как летят искры.

— Ты это… — пробормотал я в смущении. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— До свадьбы заживет, — обнадежил Ник. — Калечить не буду. Фанеру бы ему пробить — по-нашему, по-солдатски. А ну…

Свободной рукой он заставил пленного сесть прямо и начал бить его кулаком в грудину. С глубокомысленным, немного отстраненным выражением на лице.

Который уже раз в жизни я возблагодарил небеса за то, что Вооруженные Силы РФ теперь полностью контрактные. Не хотел бы я научиться так профессионально «фанеру пробивать».

Пленному хватило пяти-шести ударов.

— Кримсон! Стивен Кримсон, сэр! Сержант! Командир отделения биологической защиты!

— Какой-то дохлый у юсеров сержант пошел, — усомнился Ник.

— Да он вроде начхима, — перевел я.

— Начхимы, они, знаешь, разные бывают. А этот так… Бродил, цветочки нюхал. Ладно, спроси, как их сюда угораздило.

Тут Кримсон, видимо, собрался с духом, потому что заартачился и потребовал объяснений — кто мы, да откуда. Ник пробил ему фанеру вторично. Фанера едва не затрещала.

Увы, сержант-биолог почти ничего не знал. У корабля разладились какие-то жизненно важные системы «на выходе из прыжка» — я дословно передаю, — и он принужден был немедленно совершить аварийную посадку. Никогда такого раньше не случалось, судно было чрезвычайно надежным. Летел корабль домой. На Землю.

— А откуда вы шли?

— С Новой Англии.

— Хм… Цель рейса? Задача?

Кримсон задумался. Ник пошарил под сиденьем и извлек ржавые пассатижи.

— Доставка вспомогательной энергетической установки для атмосферного генератора, сэр! Послушайте, друзья, отпустите меня! Мы должны взлететь с минуты на минуту!

— Без тебя не улетят.

— Мы военный транспорт! Не гражданский! Вы понимаете?! Ах, вы же ничего не понимаете… Как… Как это случилось с нами? За что?! Отпустите меня, пожалуйста!

И тут сержант Кримсон расплакался.

— Не переживай, — Ник похлопал сержанта по плечу, тот от ласки вяло увернулся.

— Отпустите меня! Ради всего, что для вас свято! Еще остался шанс… Совсем немного времени…

— Мы думаем, — обнадежил Ник сержанта.

— Какой сейчас год?.. — прорвалось сквозь рыдания.

— Девятнадцатый.

— О… О-о-у-у…

— Слушай, Ник. Давай закруглять эту трагедию Шекспира. Мы не сможем от парня ничего добиться — я не понимаю толком, какие задавать вопросы. И… ты погляди, как его ломает. Мне, например, противно и стыдно. А тебе?

— Спроси, какой год у них! И как там Россия, спроси! Это же главное! Это…

И тут у Ника знакомо шевельнулись уши.

— В «собачник» его, живо! И к нашим!

Когда мы запихнули беднягу Кримсона в кормовой отсек «козла», вертолет был уже совсем близко. Тот вертолет. Чоппер.

— Раша! Раша! — успел Ник проорать Кримсону, волоча его к задней двери. — Как там Раша?!

— Фа-ак… Ю-у… Ба-ас-тард… — проныл Кримсон в ответ.

«Козел» натуральным козлом скакнул из ельника — я наступил на педаль от всего сердца.

Вертолет ходил над нами. Деревья мешали ему сесть, но зрение у него было, похоже, орлиное.

— Выпустим! — крикнул я. — Пусть вернется к своим! А то хреново все это кончится!

— Нельзя! Я сам хочу! Но нельзя! Такой подарок Родине! Кто мы будем, если отпустим его?!

— Ник, ты сумасшедший!

— Леха, это долг! Сержант поможет нам изменить мир! В лучшую сторону! Да, он мало знает! Но для нас — много!

Я чуть не врезался в сосну. Просека была настолько узкой, что даже малейший занос погубил бы нас. Больше всего наше передвижение напоминало бобслей. С учетом того, что бобслеисты трассу знают досконально, а я — ни ухом, ни рылом. Но мы двигались очень быстро. Отчаянно козля. В эту несгибаемую тачку нужно погрузить где-то полтонны, лишь тогда подвеска сожмется, и «козел» станет комфортен.

Кримсону в «собачнике» весело, наверное, было.

И тут вертолет пальнул.

Машину здорово тряхнуло, в лесу на мгновение стало очень светло. Я рискнул оторвать от дороги один глаз, и в зеркале обнаружил стену огня.