Радужный кот - Виталий Олегович Лесков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что это? – спросила Варвара у Надежды.
Та не ответила, напряженно всматриваясь в магическое действо.
– Это големы, мам, – сказал Димка.
– Что?
– Големы… ну ожившие человечки, игрушки.
– На кой ей… – начала Варвара, но осеклась. – Человечки самостоятельно, по одному, стали выбираться из чемодана и выстраиваться в шеренгу.
Когда вылез последний, Светуля ласково провела над ними рукой и что-то прошептала. Шеренга двинулась, и человечки вскоре окружили кокон. Надя прикрыла глаза, чуть приподняла руки, приготовилась.
Големы атаковали разом. Со всех сторон. Прыгали и лезли на кокон, ловко цепляясь маленькими пальчиками и щёлкая челюстями. Варвара с ужасом сообразила, что они грызут защитный барьер. Надежда закричала. На её прекрасных ухоженных руках то тут, то там без видимой причины стали появляться кровоподтёки. Человечки прогрызали не только кокон – они грызли и её тоже. Но несмотря на боль и отчаянье, Надя не сдавалась: то один голем, то другой неподвижными куклами падали на пол.
Вот только их было много. Слишком много. Защитный барьер зиял отверстиями, точно снег – проталинами. Димка стиснул кулаки. Варвара приготовилась драться, Васька спрыгнул с её рук на пол и выгнул спину. И вдруг кот засветился, засверкал, точно алмаз на солнце. И от этого изумительного сияния, отверстия в коконе потихоньку стали затягиваться.
Надя выдохнула – ей больше не нужно было следить за барьером, и она, наконец, смогла направить все свои силы на злобных человечков. Один за другим они теперь отваливались от кокона и беспомощно замирали на полу.
– Давай, Надя! Давай! – закричала Варвара.
Она видела, как вздулись на тонком Светулином лице вены и поняла, что до победы осталось совсем чуть-чуть.
– Давай, давай! Она скоро выдохнется!
Надя давала, и когда последний голем сполз по стенке кокона и неподвижно застыл, раскинув руки, а Димка закричал «Ура!», сама ведьма уже не могла стоять на ногах. Поддерживаемая Варварой, она тяжело опустилась на дощатый пол и слабо улыбнулась.
А Светуля, напротив, была в ярости. Потеряв всех своих любимых человечков, она зыркнула глазами на Надю и прокричала какое-то страшное заклятье. Кокон вздрогнул, но выстоял. Светуля в сердцах сплюнула.
Варвара приобняла Надежду и крикнула в порыве чувств:
– Фиг вам на ёлке, а не кота! Поняли?!
– Ах ты, дрянь! – зашипела Потапова дочка и, направив на Варвару руки, закричала так громко и страшно, что та непроизвольно съежилась. Кокон вновь содрогнулся, запульсировал, свет в зале замерцал – лампы начали гаснуть. А Светуля, продолжая шептать какие-то жуткие заклятья и непрерывно шевеля костлявыми пальцами, пошла прямо на Варвару. Но Васька вспыхнул снова, ведьма вскрикнула и прикрыла лицо ладонью, а когда опускала руку – на лбу у неё сверкал злобой третий глаз.
– Всё, – сказала Надежда устало. – Она кончилась. Даже маскировку сдуло.
– А что… – Варвара ошарашенно смотрела на свою лже-сестру, – чего это у неё с глазом?
Надя улыбнулась.
– А ты думала, она что? Человек? На остальных посмотри.
Варвара послушно оглядела компанию. Дед Потап уже не выглядел стариком – это был очень крепкий рыжебородый мужчина с топором за спиной и в какой-то странной, будто средневековой, одежде, но самое главное – на голове у него теперь росли рога, короткие, толстые и, похоже, позолоченные. В углу по-прежнему сидел Глеб. Впрочем, вряд ли это было настоящее имя. В глазах его таилась чернота, да и сам он был будто окутан тенью.
Глеб приподял голову, и глядя на Потапа в упор, тихо произнёс:
– Надо было убить ещё тогда, в квартире.
– Цыц! – отрезал рыжебородый. – Был приказ сделать всё по-тихому, без лишней крови… Но они уж теперь сами напросились.
И бывший Потап, он же младший принц Иномирья Гневко Будимирович, вытащил из-за спины топор. Оружие даже при свете ламп мерцало багровым светом, по древку вилась узорчатая вязь, а лезвие, как отметила Варвара, было величиной с большую тарелку.
– Не бойся, – сказала Надя. – Оружием кокон не пробить.
Впрочем, рогатый принц так не считал. Он подошёл к мерцающим граням вплотную и, вложив всю свою богатырскую силу, ударил.
Кокон взвизгнул, посыпались искры. Гневко заревел и ударил ещё раз. Барьер содрогнулся, и в нём, к ужасу Варвары, образовалась дыра.
– Пробьёт, – ошарашенно произнесла Надя. – Как есть, пробьёт.
Ведьма вскинула руки, чтобы попытаться восстановить кокон, но было ясно, что она не успеет. Гневко уже замахнулся снова, и тут…
– Положь топор, – прогремел чей-то знакомый голос.
На пороге зала стоял Семён.
Глава XXI
Коготков был весь в крови. В его руке, вспыхивая зачарованными письменами, мерцала сабля.
Гневко опустил топор. Хмыкнул:
– Семён, надо же. Удивил.
– Сейчас ты ещё не так удивишься, – ответил патрульный и решительно двинулся вперёд.
И тут же к нему устремились тени. Они неслись со всех углов, струились по потолку, и первая уже спустя секунду вспыхнула перед ним непроницаемой чернотой. Семён на ходу разрубил её надвое, но её место тут же заняла другая, рядом встала третья. Бесчисленное тёмное воинство спешило ему навстречу. Сабля как бешеная закрутилась в руках, разя во все стороны. Тени падали, но собирались снова и вновь шли в атаку.
– Мастера! – закричала Надя. – Мастера убей!
Семён огляделся в поисках хозяина этих тварей и увидел Глеба. Тот сидел в углу на другой стороне зала, глаза его безучастно смотрели в пространство, лицо было отстранённым, и только лишь уголок рта изредка дёргался.
– Ну держись! – пропыхтел Коготков и уже хотел было двинуться к Глебу, как сабля его наткнулась на что-то твёрдое. Тень, которую он только что должен был перерубить, парировала его удар чем-то наподобие меча – меча, выращенного из самой себя.
– Этого ещё не хватало! – ругнулся патрульный.
Он изловчился и отчаянным ударом снёс тени голову. Но тут же что-то острое вонзилось ему под ключицу – другая тень достала его подобием пики.
Варвара вскрикнула и хотела броситься мужу на помощь, но Надежда остановила её:
– Не заходи за барьер! – закричала она. – Не заходи, слышишь?! Ты всех погубишь!
Варвара остановилась. На лице её были ужас и смятение. О, если бы она только могла помочь мужу! Если бы только могла…
Семён, рыча сквозь зубы, схватился за пику левой рукой, пытаясь остановить её смертоносное движение. И вдруг его рука вспыхнула, так же
