Burglars trip - Valley

Если бы вокруг меня постоянно не мелькал злой, как один из демонов, про которых я теперь столько знал, Айс, то все было бы вообще замечательно.

Но Айс все портил.

Он бесился, что Шеф неизвестно где пропадает. Злился на то, что мы не можем убрать из Имения Олливандера. У него буквально искры из глаз начинали сыпаться, когда он видел «Ежедневный Пророк» или слышал про нового министра Пия Тикнесса.

Он дважды отравил Яксли. Не сильно и недоказуемо, но мы-то с Эйвом знали. И Руди с Уолом знали. И еще кто-нибудь мог знать.

Зачем?

Просто так. От злости.

Если бы ему становилось от этого легче, я был бы только за.

Но ему не становилось легче. Изо дня в день он, хромая, носился по Имению, пугая тех, кто знал его плохо, наводя ужас на тех, кто вообще ничего о нем не знал кроме того, что он месяц назад убил Альбуса Дамблдора, и портя настроение лично мне.

Я до последнего дня не верил, что Темному Лорду позволят захватить Министерство Магии. Я не знал, кто может ему не позволить. Мне просто казалось, будто это невозможно.

Но захват произошел настолько тихо и незаметно, что и момент-то точно определить было невозможно. Убийство Скримджера, наверное.

И бесконечные поиски сбежавшего Поттера, которые начались тут же.

Руководил всем этим Яксли, и мне оставалось только поражаться, как в опасных ситуациях Фэйт умудряется оставаться ни при чем.

Фэйт смиренно сидел дома, усердно делая скорбно-обиженное выражение лица, выслушивал насмешки и упреки «любимой сестрички Белл» и учил Драко… нет, не тому, как надо себя вести, чтобы Шеф не злился, а тому, как отбить у Лорда всякое желание вообще к тебе обращаться.

Драко внимал. Нарцисса одобрительно кивала.

А я бы, наверное, смеялся. Если бы не нервничал так сильно.

Следуя многолетней привычке, успокаиваться одним-единственным способом, я бегал домой.

Помогало плохо.

- А если он поймает и убьет Поттера?

- Это невозможно.

- Все возможно. При том, как мальчишку сейчас ищут…

- Нашли?

- Это вопрос времени.

- Вот именно. У Томми его очень мало.

- Ты сидишь тут и понятия не имеешь, что у нас происходит!

- Все, что у вас происходит, несущественно. Есть базовые законы этого мира, и они незыблемы. Противостояние любого Гончара любому архизлодею входит в область действия этих законов и заканчивается всегда одинаково.

- Приведи пример.

- Томми не может убить вашего мальчика, как не может не наступить ночь или солнце взойти на западе.

- Есть места, где солнце не заходит.

- Есть. Но там закон обратный, там оно не может зайти.

- Вот видишь, значит все зависит от… разных составляющих, - я изо всех сил старался разговаривать с ним на его языке.

И в последнее время мне это даже иногда удавалось.

- Хорошо. Данный мальчик не может погибнуть при данных условиях от руки данного Томми. Устраивает?

- Почему?

- Потому что солнце не может взойти на западе. И это всем ясно, кроме самого Томми, потому что Солнце в данном случае он и посмотреть на проблему со стороны у него никак не получится. У него давно все стороны перепутались, и он понятия не имеет, где всходить, а где не стоит.

- Мне тоже неясно.

- Ну, ты вообще тяжелый случай.

- Такой тупой, да?

- Севочка, ну что ты такое говоришь? Вовсе нет.

- Как же нет, когда ты говоришь…

- Просто ты слишком много суетишься. Бегаешь туда-сюда, зачем-то совершаешь бессмысленные поступки. Остановись. И отдохни немного. Пока есть возможность.

У меня нет такой возможности. Это он думает, что есть.

А на самом деле ее нет.

Я не успел возразить. Рядом с нами аппарировал Фламель, и все мысли вылетели у меня из головы от понимания того факта, что у нас открыта аппарация. И это в такое опасное время!

Но при Фламеле скандалить, разумеется, было глупо.

- Тебе придется выбрать, Кес. Или Альба, или…

- Хватит.

- Тогда прекрати вести себя как…

- Хватит, я сказал!

- Ты ему ответишь?

- А сам-то что?

- Да я ничего в этом не смыслю, - засмеялся Фламель.

- Как будто он сам что-нибудь смыслит, - фыркнул Кес.

- Кстати, он в начале лета опять получил глобус. На это безобразие у тебя хватает и времени, и желания.

- Ник, ты что, это алгоритм. Почти девяносто лет назад запущен. Они сами раз в год посылаются.

- Так ты ему ответишь?

- Подумать только! Этот нахал еще на меня жалуется!

- Ты ответишь ему?

- Да.

В довершение безобразия Айс подсунул Яксли в карман мантии резинового утенка. На вид детская игрушка была вполне безобидна. А в итоге, активизировавшись в полдень, когда этот дурак инспектировал отдел экспериментальных заклинаний, утенок ожил, сильно увеличился в размерах и принялся носиться по Министерству. Он верещал, сбивал с ног сотрудников и плевался ядом, мгновенно прожигающим любые поверхности.

В происшествии, разумеется, обвинили экспериментальщиков, но это их специфика. Они даже особо не отнекивались.

Ловили эту тварь всю ночь и поймали только к утру. Шеф поймал. Когда утенок прожег ему мантию и ботинок.

В руках у Лорда утенок мигом принял свой исходный вид, то есть превратился обратно в маленькую резиновую игрушку и через пять секунд испарился.

Шеф остался недоволен.

- Сэр, по моему, вы сошли с ума со всей этой властью.

- А ты когда-нибудь пробовал сходить с ума без власти? Дико скучно и никто тебя не слушает.

м/с «Симпсоны»

Очаровательная закономерность безмозглости министров сохранялась у нас с редким постоянством. Новый министр был не просто бестолков или бездарен. Он даже не был просто идиотом. Он был идиотом под «Imperio».

Что логики его странным действиям, конечно, не прибавляло.

- Чепуха какая-то! – злился Фэйт. – Если бы можно было воровать магию, то я… Заткнись, Айс!

Я ничего не говорил. Я только смеялся.

Если можно воровать, то можно сбывать краденое. Если бы можно было продавать магию, то Фэйт… О-о! Как бы он развернулся!

И он требует, чтобы я не смеялся?!

- А может быть, они не такие уж и глупцы, - задумчиво проговорил он. – Может быть, магию действительно можно… перераспределять таким образом?

- Нельзя-я-я… - Айс так хохотал, что я испугался, как бы ему не стало плохо. – Нельзя-я-я…

А вот Эйв отнесся к моей идее более вдумчиво. Смеяться не стал и даже Айсу сказал, что тот напрасно радуется. И мне посочувствовал:

- Люци, тебя при аресте не сильно об стену приложили, друг мой?

Они ничего не понимают.

Я обиделся.

И решил посоветоваться с тем, кто умеет сходу оценить перспективность любой идеи.

И даже рентабельность сразу может определить. Хотя и не всегда в этом признается.

Но он же сказал: «Придумай».

Я придумал.

- Сев, ты так уверен в себе, что я предлагаю пари, - улыбнулся Эйв, когда Фэйт, обидевшись на меня, отправился камином в Ашфорд.

- Какое? – удивился я.

- Если Люци начнет продавать магию…

- Ты о чем?

- Я о пари. Если Люци продаст конфискованную Министерством у магглорожденных магию, то ты покажешь мне вампиров, которые живут у тебя в замке.

- Сдурел?

- Если нельзя вблизи, то хотя бы издалека.

- Да с чего ты взял?!

- Шеф уверял, что у тебя дома живут вампиры. Не говори ничего! – воскликнул он, впившись в меня горящим взглядом. – Я уверен, что так оно и есть. Согласен?

Все-таки Айс очень странный человек.

- Кес, ты видел, чем занимается Министерство?

- Я всегда подозревал, что Томми хорошо развернется. Но чтобы настолько...

Айс с привычно недовольным лицом вылез из Восточного камина, подошел к столу и уселся в торце, как будто ему нет до нас дела.

- Ты видел, что они официально признали возможность кражи магии? Не знаний, а магии. Они подвели генетическую базу.

- Да, замечательно.

- В общем, я думаю, раз идея обнародована на официальном уровне и они даже печатают признания магглорожденных в таких кражах, то…

- Извини?

- Все, что можно украсть, можно также сбыть, купить, перепродать…

- Не все.

- Они сделали из магии количественную категорию. Этого достаточно.

Вот сейчас тебе покажут количественную категорию. Подожди.

- Люци… - вдруг ахнул Кес, глядя на него восхищенно. – Ты… монстр экономической теории.

- Нет, - очень довольно разулыбался Фэйт, – я монстр практики. Теории – дело мутное и неблагодарное.

- Это ты зря, конечно, но… Томми как-то нереально способствует бизнесу. У него талант.

- Он не умеет им пользоваться, - снисходительно отозвался Фэйт. – Но про пост министра он послушался. И даже не сердился.