Burglars trip - Valley

Ни черта он не видит.

Он вообще не может понять, в чем проблема.

Фэйт закрыл глаза и чуть слышно прошептал:

- Я его боюсь…

Кес мягко подошел к нему сзади, положил ладони на плечи и, нагнувшись к самому уху, тихо сказал:

- Позволь Томми посмеяться.

- Он не умеет смеяться, - резко перебил я. И тут же разозлился на себя, потому что категорически не хотел вмешиваться в их разговор.

- Это ты не умеешь смеяться, Севочка, - Кес выпрямился и отошел, оставив Фэйта в большой растерянности. - А Томми очень даже умеет. Просто ему никто не дает такой возможности.

Из Ашфорда я отправился в Лондон и купил двух белых павлинов. Для начала. В конце концов, Кес предложил неплохой способ. Он ведь и сам им пользуется. Единственный его серьезный противник, с которым мне довелось повстречаться, считал его хвастливым болтуном, а наш Лорд в лицо назвал цирковым клоуном. Оба отлично знают, как он опасен. Но он позволяет им посмеяться. Я плохо понимал зачем, но… Вдруг и у меня сработает.

Фэйт совсем потерял чувство меры. Он слишком буквально понял совет Кеса и слишком активно стал применять его на практике. А еще у меня было смутное ощущение, что он так мстит Шефу. И я считал это очень глупым. И опасным.

- Кес, он ведет себя почти неприлично.

- Почти не считается.

- Это ты велел ему развести в парке павлинов?

- Нет, - засмеялся он. – Забавно.

- Это глупо, а не забавно! И Лорд злится!

- На павлинов?

- Да. Во-первых, Крэбб и Нотт подарили Люци еще пару таких же, а во-вторых, это теперь стало среди наших модным.

- Разводить белых павлинов?

- Да. Почему-то решили, что Люц их для Темного Лорда купил. Он теперь к кому ни явится, везде павлины.

- Что ж, все великие идеи лучше идут в массы по осени. Хотя это больше относится к политике.

- Люци доиграется! А виноват будешь ты.

- Это несущественно. Томми его обидел, вот пусть теперь…

- Кес, вы с ума посходили? Чем он его обидел? Ты сам считаешь, что он его, дурака, просто пожалел. И перестань смеяться, наконец!

- Очевидно, Люци считает, что Томми пожалел его недостаточно.

Кес зарыл лицо руками и трясся от беззвучного смеха.

- Я не могу больше… это слушать.

- Хочешь посмотреть? – осторожно спроси я.

- Нет, спасибо, - он всхлипнул и начал успокаиваться. - У меня хватает воображения.

- Вот он как-нибудь взбесится и убьет Драко, - сказал я то, что беспокоило меня больше всего. – Тогда посмеешься.

- Он не может убить Драко.

Так я и думал.

Вот именно это я и предполагал!

Не может?

Как же.

Я ни секунды не сомневался, что данная Лордом клятва ничего не значит. Он бы что угодно пообещал, лишь бы вырваться тогда из Ашфорда. Кес почему-то не потребовал от него нерушимой клятвы. Вот тогда было бы надежно.

А так что?..

Ерунда какая-то.

Просто слова.

Кого они остановят?

Но раз Кес оставил пентаграмму, значит он все понимает. Он что, собрался вызывать Шефа снова? Судя по тому, сколько это отняло у него сил в прошлый раз, – дело пустое.

Сказать ему об этом? Что-то мне подсказывает, что он не всегда адекватно умеет оценить собственные силы. А на нас с Фэйтом рассердился за то, что мы якобы несчастного Темного Лорда обманывали. «Это так по-слизерински…» Учись он сейчас, быть ему в Гриффиндоре. Вместе с Дамблдором. И Фламелем. Я бы им тогда все припомнил.

С другой стороны, сказал же он «что мне сердце»? Хотя, по-моему, Фламель имел в виду не материальные категории.

Но здесь он ошибся. Кесу ни с материальной точки зрения, ни со всех остальных до сердца никакого дела нет. Он, видите ли, за свой феноменальный интеллект разволновался.

- Зачем ты оставил пентаграмму?

- Пусть будет. Она ведь не мешает.

Она не мешала.

Но нервировала.

Во-первых, Кес почему-то расположил ее чуть ли не у входа в Восточное крыло, то есть у меня под носом. Хотя это, пожалуй, можно было понять: в этой части Тревеса никого, кроме меня, не бывает. А во-вторых…

- Кес, чем ты ее поддерживаешь?

- Не поверишь, Севочка. Не знаю.

Он сказал это достаточно искренне и прямо, чтобы я поверил. Я вообще в последние дни убедился, что он многого не знает, не понимает и не видит. Но ему везет. Эксперименты, как правило, удачны, а результаты их таковы, что приятно удивляют его самого. Он не только не знал, как защитить мой замок, он и бесов-то, оказывается, вызывать не умел. Но почему-то у меня при этом получилось стадо трикстеров, а у него - Темный Лорд. Вот и разберись. Ничего толком не знает, не умеет, а получает что хочет. Разве это справедливо?

Про пентаграмму, выходит, он тоже ничего не знает.

- А как ты думаешь?

- Думаю как? Либо ее поддерживает энергетика этого места, либо… сам Томми. Последнее более вероятно. Хотя…

Кес говорил так, как будто знал, что мы подглядывали за ним. И рассказать ему об этом мог только сам Фэйт.

С Фэйтом вообще творилось что-то неладное. Очевидно, прельстившись статусом главы вампирского клана, он не отходил от Князя ни на шаг. Другого объяснения быть не могло. Чего он хотел на самом деле, понять было невозможно. При всех своих недостатках Фэйт всегда держался независимо. Он даже Лорду никогда просто так не подмахивал. Для всеобщей гармонии – сколько угодно. Себе в ущерб – ни разу. Пресмыкаться перед Лордом мы умели все. Но только Фэйт вкладывал в это весь отпущенный ему природой артистизм.

И получал бездну удовольствия.

Он не пресмыкался, он разыгрывал пресмыкание. Изображая что-либо, чего он совсем не чувствует, Фэйт счастлив. И я сильно подозреваю, что именно это и держит его рядом с Лордом столько лет. Здесь присутствует иллюзия, что от качества исполнения зависит жизнь.

И Фэйт всегда делал это виртуозно.

Пока ему не надоело.

И происходящее сейчас – яркое тому подтверждение. По-моему, Шеф жалеет, что они в ссоре. И дальше будет только хуже.

Взаимоотношения Фэйта с любимым Повелителем – это вообще самое забавное, что я видел в своей жизни. Особенно когда Фэйт чего-то от него хочет. Теперь он открыто дает понять Лорду, что очень его боится. Никаких совместных попоек, ночных задушевных бесед, никаких вольностей. Строжайший регламент.

Шефу неприятно, но он тоже обижен и держит лицо.

Мне смешно.

Фэйт развлекается. Лорд Малфой явно загубил на корню все свои таланты. Мир потерял потрясающего артиста.

Повелителю не нравится новый Фэйт.

Не только потому, что теперь он потерял... не равного, конечно, но очень близкого человека. Пожалуй, самого близкого. Но и потому, что Люциусу Малфою действительно плохо.

Очень плохо.

А также очень страшно и тоскливо. Он, бедняжка, даже пить перестал, приведя этим Шефа в окончательно разобранное состояние. Фэйт впал в черную меланхолию на почве тяжелых переживаний и от Лорда откровенно шарахался. В лицо не смотрел, со всем соглашался и ни одного внятного предложения озвучить не мог, чего раньше за ним никогда не наблюдалось. Даже исполнение полностью составленного им еще в Азкабане плана по уничтожению Скримджера и захвату Министерства Шефу пришлось переложить на Яксли, потому что Фэйт самоотверженно демонстрирует абсолютную невменяемость.

Еще чуть-чуть - и Повелитель обзаведется полноценным чувством вины.

Только, скорее всего, опознать его не сможет.

Откуда ему знать, как выглядит чувство вины?

И вот тогда Фэйт получит по полной. Ничего, кроме раздражения, его вид у Лорда вызывать не будет.

Как можно избежать таких последствий, я не знал.

Оставалось надеяться, что Фэйт знает.

- Он отобрал у меня палочку! Мою волшебную палочку!

- И что?

- Боже мой, как ты не понимаешь?! Моя палочка!

Я уже не боялся получить от Кеса пару пощечин. Во-первых, мне было все равно, а во-вторых… Ну, я знал, что он так не поступит.

- Люци, в этом мире хватает мастеров волшебных палочек. Если тебе нужно что-то чересчур индивидуальное, в чем сложность?

- Я не могу там жить!

- Не живи.

- А Нарцисса с Драко? Это мой дом! Оставить его Темному Лорду? В свой ты его не пустил, а мой, значит, можно отдать? Так?!

- Успокойся.

- И палочка была моя!

- Люци…

- И дом мой!

- Хочешь, уберем его оттуда?

- Как?

- Ты отлично знаешь «как», - спокойно ответил он.

Я не хотел.

Во-первых, мне нравилось, что появился еще кто-то кроме Айса, согласный терпеть вот такие сцены.

Во-вторых, мне нравилось, что у меня теперь есть моральное право такие сцены устраивать. Причем в любом количестве.

А в-третьих, я слишком хорошо помнил, как испуганно Шеф пытался освободиться из пентаграммы. И как забрал меня из Азкабана. И как тащил вниз по лестнице, не позволив свалиться с парапета. И много еще чего можно было вспомнить, если хорошенько покопаться в памяти.