Burglars trip - Valley

Ведь все на поверхности.

Абсолютно все.

Айс, я тебя очень люблю. Честное слово.

Но ты совсем дурак.

Я уверен.

Извини.

Темному Лорду Волдеморту

Имение Малфоев

05.07.1997

Дорогой Томми!

Несколько дней назад я приглашал тебя в гости, но ты был настолько занят, что не ответил на мое приглашение. Это немного невежливо, друг мой, но я не в обиде.

Жду тебя с нетерпением,

Клаус Каесид, Старейший Князь.

- Ну что, Люци, есть у тебя идеи, как избавить родовое гнездо от вашего красноглазого чуда?

- Не напоминай.

- Отчего же? На твоем месте я бы каждый день по свечке ставил во славу бессмертного гения Темного Лорда Волдеморта.

- Прекрати! Явится опять - будешь знать.

- Не явится, все закрыто. Ты уж, сделай одолжение, не приглашай его больше.

Ответить было, в общем, нечего. Я с тоской представил, как он будет теперь каждый раз шпынять меня этим. Потом посмотрел на него и подумал, что не будет.

С Кесом случилось что-то невероятно странное. Он внезапно замер, и я испугался, что вот сейчас он превратится в ящерицу. Или в крокодила, как пугал меня когда-то. - Явится, говоришь? Люци, ты гениальный человек.

Однажды он говорил то же самое Шефу. И выглядел при этом тоже очень искренне. Но сейчас… Сейчас было по-другому. Он стал смеяться. Разговаривая сам с собой, пошел по Тревесу к лестнице, там остановился и обернулся.

Никогда в жизни я не видел его в таком состоянии.

Ни разу.

- Кес, все в порядке?

- Ты не представляешь насколько.

- Лорду ты тоже говорил, что он гениален.

Он быстро подошел ко мне.

- Да? Ах, ну да. Вокруг меня сплошные гении, уже не знаю, куда податься. Я скоро забуду, как выглядят нормальные люди. Но именно твоя гениальность в твоем гремучем невежестве, дорогой мой. Явится... Конечно, он явится. Ненавидит, обманывает и вселяется. Все три признака… Люци, ты гений.

Он положил руки мне на плечи, слегка надавил и, когда я от неожиданности нагнулся, быстро поцеловал в лоб.

- Кес, что случилось?

- Ничего. Ты просто напомнил мне, как… дальновидно и благоразумно Томми заколдовал свое имя.

- Я сказал тебе то, что знают все.

- Вот понимаешь, какая штука… Знают все, а сказал в нужный момент только ты.

На письмо Темный Лорд не ответил.

Я очень боялся, что Кес все-таки захочет с ним встретиться, и попытался на время блокировать возможность покидать замок. Но Крис сказал мне по секрету, что занимаюсь я полной ерундой.

- Ну как ты его остановишь? Про Лорда твоего не знаю, а на того, кто не пустит Князя в Белфаст, я хотел бы посмотреть. Ты, Сев, соображай, что делаешь. Он там сейчас каждый день бывает.

Это был аргумент. Мешать Кесу заниматься его собственными делами было бессмысленно.

И глупо.

К счастью, наносить визиты Лорду Кес, кажется, не собирался. Вместо этого они с Фламелем две ночи просидели на Тревесе, обсуждая какую-то чепуху. Фэйт зачем-то взялся их подслушивать, и я отдал ему мантию-невидимку. Пускай делает, что хочет. Сам себя развлекает, и слава богу.

Немного придя в себя, я попытался собрать воедино новости последних дней.

Во-первых, конечно, Шеф.

Он обижен на меня.

И обижен сильно.

Я никогда этого не хотел. Так сложились обстоятельства. Ну и, наверное, не стоило меня беспрерывно пугать. В конце концов, с моей стороны это была самооборона.

Но так или иначе, а с Повелителем я опять в ссоре, что крайне неприятно.

Во-вторых, я оказался членом вампирского клана.

Вместе с Драко.

И позаботился об этом мой собственный отец.

Учитывая, что главой клана в итоге станет Айс, пожалуй, можно пренебречь тем, что я узнал об этом факте свой биографии только через тридцать лет. Так уж повелось, что мы с Айсом всегда больше знали о делах друг друга, чем о своих собственных.

Третья новость, непосредственно связанная с двумя первыми, не давала мне спать. Это было невероятно масштабно, невероятно смешно, невероятно… Это вообще было невероятно.

Но я мог и ошибиться. Именно потому, что все это было слишком невероятно.

Мне всегда не нравилось в Айсе его… нелюбопытство к людям.

Он не был безразличен.

Умел и выслушать, и помочь, и посочувствовать. Не только мне. На самом деле почти кому угодно. Если у этого кого угодно хватало духу вообще такое предположить и за помощью обратиться. Айс мог до любой степени презирать окружающих, но сделать для них все возможное. Да и невозможное тоже.

При этом он был холоден, неприступен и угрюм.

Если ему и было интересно, что у людей внутри, так только с технической точки зрения.

Он оценивал внешние проявления.

Кем человек является и что делает.

Все.

Айс как будто не знал, что у людей есть внутренний мир, который может иметь очень мало общего с поступками или статусом.

Даже не так.

Айс не допускал его наличия.

Почти ни в ком.

Он считал людей примитивными и простыми, а себя невероятно умным и сложным. И поэтому не хуже меня пропускал много интересного.

Только пропускали мы разное.

Подумав об этом совсем немного, я пришел к выводу, что, как и Айс, о Кесе не знаю ничего. То есть я все о нем знал, кроме того, какой он человек.

Я знал, как он работает, как отдыхает, во что превращается и с кем общается. Знал даже о его религиозных воззрениях, впрочем, путаных. А может быть, мне так казалось по причине собственного крайнего невежества в этой области. В общем, я знал о его взглядах на многие вещи. Почти на все. И ничего не знал только об одном.

Я не знал, какой он.

Именно это и позволило Шефу напугать меня до полусмерти. Я даже примерно не имел представления о том, что можно ожидать от Кеса. И так было всегда. Я ожидал от него чего угодно. Его невозможно было ни просчитать, ни вычислить. Не его ходы - в том-то и дело, что его поступки отчасти я понимал, - а именно его самого. Можно было предположить, как он поступит, и даже угадать. Нельзя было понять, что он при этом подумает.

А я хотел это знать.

Кес меня не прогонял. Позволял сутками таскаться за ним по замку, отвечал на любые правильно заданные вопросы и даже как-то ночью взял с собой в Белфаст на встречу с очень странными магглами, представив им как своего «компаньона». Магглы те мне не понравились, но Кес только посмеялся, сказав, что «скоро все это кончится».

Он дружил с Фламелем. «Дружил», потому что только Фламель читал ему нотации. Во всяком случае, я не мог себе представить, чтобы на это решился кто-то еще. Наверное, если тебе больше шестисот лет, то можно вести себя уже как угодно.

Подслушивать их открыто у меня не хватило наглости. Хотя я подозревал, что Кес позволил бы мне и это. Но к чему создавать людям лишние неудобства.

К тому же я хотел узнать именно то, чего Кес не стал бы мне говорить.

Все шло хорошо, за исключением того, что слушать их было невероятно скучно. Я засыпал и пропускал самое интересное. Потому что ну не могли же они две ночи подряд обсуждать такую чепуху.

- Кес, поставь ему лохань с водой.

- Зачем?

- А как в Авиле было. До сих пор смеюсь, если вспоминаю.

- Это у меня садистские наклонности?

- Подумаешь, ноги промочит. Вряд ли ему это повредит. Что ему простуда, у него и носа-то нет.

- Вот именно.

- Нужна какая-нибудь его вещь. Хорошо бы прядь волос…

- Откуда? У него нет волос.

- Совсем?

- Ну… не знаю. Не проверял. На голове совсем нет.

- Сложно очень без вещи.

- Это не обязательно.

- С вещью надежнее. Но вообще-то ты такую дикость придумал…

- Он знает, когда его поминают, и может при этом явиться. И у него наличествуют все три признака беса, Ник. Он ненавидит людей как венец творения…

- Он их просто ненавидит.

- Это не важно. Он вводит в заблуждение и обманывает доверяющих ему, и он умеет вселяться в человека.

- Ты уверен?

- Да. Альба в ужасе был, когда это обнаружил.

- Тогда пожалуй.

- Последнее - самое важное. Ты умеешь вселяться в человека?

- Нет. Я однажды, лет двадцать назад, вселился в перо Альбы, а он взялся Гриндельвальду письмо писать. До сих пор неловко. Надо было в чернильницу вселяться.

- Ник, я серьезно с тобой разговариваю.

- Так и я не шучу. А где твой квадрат Меркурия?

- Нет, Ник, в данном случае я буду держаться христианской традиции.

- Как раз в данном случае, это более чем опасно. Он ведь сможет выйти, он все-таки еще и человек. В какой-то степени.

- Теоретически - вполне.

- И практически тоже.

- Вот и проверим. Он давно не думает той частью, которой смог бы выйти.

- Воду все-таки поставь. Ему ущерб невелик, а тебе спокойнее. Это его и отвлечет, и озадачит.