Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц

После нудного переезда, россиянка заметила, в доме не хватает посуды, элементарных средств для гигиены, необходимых тряпок, швабры и самого нужного, пылесоса. Про посудомоечную машину и сушилку для белья она молчала, хотя эти машины неплохо бы скрасили ее повседневную жизнь.

— США, после обеда мы едем в торговый центр. — Строго сказала русоволосая, допивая свой чай с ромашкой.

— Why should I?*

Вид из окна столовой был не самым приятным, двор до конца не расчищен, кроме дерева больше ничего и не было. В отдаленном углу забора лежали куски бумаги, доски и двери. Россию это жутко выводило. Ей хотелось сделать клумбу, посадить газон, обустроить место под вишней. Но увы. Уже конец августа, а садоводством надо было заниматься еще с весны.

— Сегодня я испытала некоторые трудности, пока готовила нам отбивные. Мне пришлось пользоваться железным мерным стаканом, чтобы как-то отбить хоть один кусок говядины. У нас нет молотка для мяса! Сегодня вечером мне бы хотелось налепить нам пельменей, однако и тут я обнаружила, что скалка, которую нам дали в Белом доме, оказалась сломанной. Видимо во время перевозки ручка отвалилась, и теперь мне нечем раскатывать тесто. А открой шкаф! У нас только один сервиз! Приедет моя семья, а тарелок и чашек не хватит. И что делать? Или голодными сидеть или с одной тарелки хлебать.

Приводя мужу все больше и больше фактов, русская даже не заметила, как слишком увлеклась своей болтовней. Ее остановил лишь удивленный взгляд, и застывшая у рта американца вилка. Возможно, она чересчур многого хочет?

— Серьезно? Это у нас столько всего нет в доме?! — удивился он, случайно роняя кусочек мяса на пол — Черт…

— Молодец. По усам текло, а в рот не попало. Полы будешь ты мыть.

Но Фидо быстро решил эту проблему, съев кусок говядины и вылизав пол, где было мясо, начисто.

— Смотри. Наш лохматый пылесос быстро справился.

— Лучше бы настоящий купил… — тихо пробурчала себе под нос россиянка. — С отпаривателем…

Думая, что тот не услышал ее слов, она собрала всю грязную посуду, желая поскорее покончить с делами и пойти наверх, собираться.

— Куда мы теперь идем? — широко зевнул мужчина, помогая жене выйти из машины.

Они уже объездили несколько торговых центров, накупив всего, что им было необходимо. На очереди был следующий, самый популярный и дорогой гипермаркет.

— В магазин техники. Нужна микроволновка, кофеварка и мультиварка.

— А кофеварка нам нахрена?

— Ты же любишь кофе попить, когда сидишь допоздна. — Вошла русоволосая в магазин под руку с США. — Я не собираюсь вставать в пять утра ради того, чтобы чистить кухню от твоей варки кофе.

— Это было всего пару раз. Я тогда просто сильно устал.

— А я просто четыре часа оттирала всю кухню и мыла за тобой посуду.

— Although this is a servant’s job.* — Отметил Штаты, но заметив грозный вид России, он решил сменить тему разговора. — Значит нужна еще мультиварка?

— Да. И надо придумать, что подарить Германии и Беларуси на свадьбу.

— Есть идеи?

— Ни одной.

— Понятно… Значит, выискиваем подарок для нашей парочки, всякую технику для кухни… А! И пылесос с отпаривателем, да?

Это наглое довольное лицо. Он все услышал с самого начала! Однако от чего-то русской совершенно не обидно. Она ему несказанно благодарна. Ее всю охватывает счастье.

— Что ты там застыла у входа? Время не резиновое. — Обернулся американец, подгоняя свою жену.

— Вот же нетерпеливый! — пробурчала та, не скрывая своей улыбки.

И дня не прошло, как новенький пылесос приступил к работе. Россиянка бегала с ним по дому, вычищая каждый угол, каждый сантиметр пола. Мужчина пытался успокоить ее, просил хоть немного отдохнуть, грозился отобрать эту адскую машину, но она лишь шикнула на него и продолжила свое дело.

Внезапно у русоволосой где-то появился нескончаемый источник энергии, что даже беременность ей не помеха. Последней каплей для США оказалось ее внезапное желание перемыть все окна в доме. Россию может не только просквозить, в ее положении она легко свалится с подоконника!

— Ну, уж нет! — подхватил он русскую на руки. — Не в мою смену.

— США! Ты что творишь!

— Cleaning’s done for today, missus.*

— Ничего не закончено! У меня еще дел куча!

— Твои дела сейчас, это либо печатать на ноутбуке, либо отдыхать.

— Это дискриминация! Я требую полной свободы действий!

У Штатов уже заканчивалось терпение. Слегка шлепнув жену по ягодицам, он понес ее возмущающуюся и покрасневшую до кончиков ушей в спальню. Чего она только не обещала ему сделать. Но тот лишь пропускал все мимо ушей, стремясь достигнуть своей цели.

— Я все твои вещи на тряпки порежу! — ответила россиянка, наконец, встретившись с его голубыми глазами. — Вот обещаю!

— Если тебе будет только от этого спокойнее, пожалуйста. Весь мой гардероб к твоим услугам.

— Какой же ты противный.

— Но ведь ты любишь этого противного.

— Иногда мне кажется, что я сделала огромную глупость, сказав тебе «да». — Скрестила она руки на груди.

— Ах, вот оно что! Так значит я…

— Тихо!

Остановив их спор в одно мгновение, Россия положила руки на живот, ожидая чего-то необычного. И как только это необычное произошло, она вся засияла, заставляя мужа только удивляться ее внезапной смене настроения.

— Саша, они толкаются! Скорее! Иди сюда!

Похлопав ладошкой по матрасу возле себя, она еле дождалась, когда американец сядет рядом с ней. Схватив его руку, русская осторожно положила ее себе на живот, а после взглянула на его лицо. Вначале, кроме непонимания ничего не было, но как только маленькое создание вновь толкнулось, мужчина широко улыбнулся, не зная куда смотреть — то ли на свою жену, то ли на руку.

— Толкаются…

— Еще не сильно, но уже их первые движения! Такие сильные малышки. Обе в отца!

Ее тихий смех и невероятная любовь к своей семье не могли остаться незамеченными. США поглаживал своей широкой ладонью, ее нежную кожу, целовал щеку, висок, ушко. А, когда ребенок вновь толкнулся, он не смог сдержать порыва радости. Обхватив руками ее талию, Штаты касался губами живота россиянки, временами осторожно прижимаясь щекой. Такое событие в их семье!

— Все, они притихли. — Погладила она его по волосам. — Устали шевелить своими ножками.

— When will they be born?*

— Если верить расчетам моего врача, то в марте. Где-то в середине.

— Так долго…

Ответа не последовало. Да и не хотелось говорить. Им было спокойно и приятно находиться в такой тишине. Ни гула машин, ни топот ног прислуги. В который раз Россия себе говорит о правильном выборе дома?

— Рос, как ты думаешь,