Творения и Гимны - Преп. Симеон Новый Богослов

Но, о Боже мой, сжалься надо мною заблудшим и страх твой насади в сердце моем, чтобы я, благоразумно стягнув себя (спасительным страхом), бежал мира и возненавидел его. Не попусти мне, Христе, скитаться среди него, так как Тебя одного, (доселе) еще не любимаго, люблю я, и Твои только заповеди надеюсь хранить, [хотя и] весь я в страстях и не познал (еще) Тебя. Ибо кто из познавших Тебя нуждается в мирской славе? или кто из любящих Тебя более (чем Тебя) взыщет того, чтобы либо приглашать (к себе) всех, либо льстить некоторым, либо станет стараться быть другом всех людей? Этого не делал никто из истинных рабов Твоих. И потому–то скорблю и печалюсь я, Боже мой, так как вижу себя самого порабощенным этому, и ни покорится не могу, ни смириться не хочу, ни искать одной Твоей славы, чрез которую мне указывается быть верным и рабом Твоим, и благодаря которой (особенно в бедности, нищете и трудах) я могу быть выше не только вельмож, но и царей. Итак, приклонись на милость к презренной душе моей, Боже и Творче всех, благобытие мне даровавший, и дай мне истинное ведение, чтобы я благоразумно держался одних Твоих вечных благ, и славу Твою от души возлюбил и взыскал, отнюдь не заботясь о человеческой, земной (славе), дабы я соединен был с Тобою ныне и по смерти, и сподобился соцарствовать с Тобою, Христе, претерпевшим ради меня позорную смерть и исполнившим все домостроительство. И тогда я буду славнее всех смертных. Да будет (так), Господи, ныне и во веки Аминь.

Гимн ХХХVII

Кто возможет, Владыко, поведать о Тебе?Заблуждаются неведущие (Тебя), ничего совершенно не зная;Познавшие же верою Божество ТвоеВеликим страхом одержимы бывают и ужасаются от трепета,Не зная, что сказать им (о Тебе), ибо Ты – превыше ума,И все (у Тебя) недомысленно и непостижимо:Дела, и слава Твоя, и познание Твое.Мы знаем, что Ты Бог, и свет Твой видим,Но каков Ты и какого рода — (этого) никто решительно не знает.Однако мы имеем надежду, обладаем вероюИ знаем ту любовь, которую Ты даровал нам,Безпредельную, неизреченную, никоим образом невместимую,Которая есть свет, свет неприступный и все совершающий.Он называется то рукою Твоею, то оком,То пресвятыми устами, то силою, то славою,То познается, (как) лицо наипрекраснейшее.Он — солнце незаходимое для высоких в Божественных (вещах),Он — звезда вечно сияющая для тех, которые не вмещают (ничего) более.Он противоположен печали, прогоняет неприязньИ совершенно истребляет сатанинскую зависть.В начале он умягчает и, очищая, утончает,Прогоняет помыслы и сокращает движения.Он сокровенно научает смирятьсяИ отнюдь не позволяет разсеиваться и шататься.С другой стороны, он явно отделяет от мираИ производит забвение всего скорбнаго в жизни.Он и многообразно питает и жажду утоляет,И силу дарует добре трудящимся.Он погашает раздражение и печаль сердечную,Совершенно не позволяя гневаться или возмущаться.(Когда) он убегает, уязвленные (им) гонятся за нимИ с великою любовию от сердца ищут его.(Когда) же он возвратится, и явится, и человеколюбно возсияет,То внушает гонящимся уклоняться (от него) и смиряться;И будучи многократно взыскуем, (побуждает) удаляться от страха,Как недостойным такого блага, превосходящаго всякую тварь.О неизреченный и непостижимый дар!Ибо чего (только) не делает он и чем не бывает?Он — наслаждение и радость, кротость и мир,Милосердие неисчетное, бездна благоутробия.Он видится невидимо, вмещается невместимоИ содержится в уме моем неприкосновенно и неосязаемо.Имея его, я не созерцаю, созерцая же, пока он не ушел,Стремлюсь быстро схватить (его), но он весь улетает.Недоумевая и воспламеняясь, я научаюсь проситьИ искать (его) с плачем и великим смирениемИ не думать, что сверхъестественное возможноДля моей силы или старания человеческаго,Но — для благоутробия Божия и безпредельной милости.Являясь на краткое время и скрываясь, онОдну за одной изгоняет страсти из сердца.Ибо человек не может победить страсти,Если он не придет на помощь;И опять же не все от разу изгоняет,Ибо невозможно сразу воспринять всего ДухаЧеловеку душевному и сделаться безстрастным.Но когда он сделает все, что может:Нестяжание, безпристрастие, удаление от своих,Отсечение воли и отречение от мира,Терпение искушений, молитву и плач,Нищету и смирение, насколько есть силы у него;Тогда на краткое (время) как бы тонкий и наималейший свет,Внезапно окружив ум его, восхитит в изступление,Но, чтобы не умер он, скоро оставит (его),С такою великою быстротою, что ни помыслить,Ни вспомнить о красоте (света) невозможно увидевшему,Дабы, будучи младенцем, не вкусил он пищи мужей совершенныхИ тотчас не расторгся или не получил вреда, изблевав (ее).Итак, оттоле (свет) руководствует, укрепляет и наставляет;Когда мы нуждаемся в нем, он показывается и убегает;Не тогда, когда мы желаем, ибо это (дело) совершенных,Но когда мы находимся в затруднении и совершенно обезсилеваем,Он приходит на помощь, восходя издали,И дает мне почувствовать его в моем сердце.Пораженный и задыхаясь, я хочу удержать его.Но [вокруг] все — ночь. С пустыми и жалкими руками,Забывал все, я сижу и плачу,Не надеясь в другой раз таким же образом увидеть его.Когда, вдоволь наплакавшись, я хочу перестать,Тогда он, придя, таинственно касается моего темени.Я заливаюсь слезами, не зная, кто это;И [тогда] он озаряет мой ум весьма сладостным светом.Когда же узнаю я, кто это, он тотчас улетает,Оставляя во мне огонь Божественной любви к себе,Который не позволяет ни смеяться, ни смотреть на людей,Ни принимать (в себе) желания чего–либо из видимаго.Мало–по–малу чрез терпение он разгорается и раздувается,Делаясь великим пламенем, досязающим до небес.Его угашает разслабление и развлечение домашними (вещами),Ибо в начале бывает и забота о житейских (делах);Возвращает же молчание и ненависть ко всякой славе,Скитание по земле и попрание себя, подобно навозу,Ибо этим он услаждается и благоволит соприсутствовать,Научая [чрез то] всемогущему смирению.Итак, когда я стяжаваю это и делаюсь смиренным,Тогда он бывает неразлучен со мною:Беседует со мною, просвещает меня, взирает на меня, и я на него взираю.Он и в сердце моем находится и на небе пребывает.Он изъясняет мне Писания и умножает во мне знание,Он научает меня таинствам, которых я не могу изречь.Он показывает, как он восхитил меня от мира,И повелевает мне быть милосердным ко всем находящимся в мире.Итак, меня содержат стены и удерживает тело,Но я поистине, не сомневайся, нахожусь вне их.Я не ощущаю звуков и не слышу голосов.Я не боюсь смерти, ибо я превзошел и ее.Я не знаю, что такое скорбь, хотя все опечаливают меня.Удовольствия горьки для меня, все страсти бежат [от меня],И я постоянно ночью и днем вижу свет.День для меня является ночью, и ночь есть день.Я и спать не хочу, ибо это потеря для меня.Когда же меня окружат всякия бедыИ, казалось бы, низвергнут и преодолеют меня,Тогда я, внезапно оказываясь с ним (светом) вне всегоРадостнаго и печальнаго, и мирских наслаждений,Наслаждаюсь неизреченной и Божественной радостью,Увеселяюсь красотою его, часто обнимаю его,Целую и поклоняюсь, питая великую благодарностьК тем, кто дал мне (возможность) видеть то, чего я желал,И причаститься неизреченнаго света, и сделаться светом,И дара его приобщиться отселе,И стяжать Подателя всех благ,И оказаться не лишенным и дарований душевных.Кто, привлекши, направил меня к этим благам?Кто возвел меня из глубины мирской прелести?Кто отделил (меня) от отца и братий, друзейИ сродников, наслаждений и радостей мира?Кто показал мне путь покаяния и плача,По которому я нашел день, не имеющий конца?(То) был Ангел, а не человек. Однако то такой человек,Который посмевается над миром и попирает дракона,Присутствия котораго трепещут демоны.Как я поведаю тебе, брате, о том, что я видел в Египте,О совершенных им чудесах и знамениях?Разскажу тебе покамест одно (вот) это, ибо всего поведать я не в силах.Он сошел и нашел меня рабом и пришельцем [в Египте].(Иди) сюда, чадо мое — сказал он — я поведу тебя к Богу.Я же от великаго неверия ответил ему:Какое знамение ты мне покажешь, чтобы уверить меня,Что ты сам можешь освободить меня из ЕгиптаИ исхитить из рук льстиваго фараона,Дабы, последовав за тобою, я не подвергся еще большей опасности?Возжги, сказал он, великий огонь, чтобы я мог войти в средину,И если я не останусь неопаленным, то не последуй мне.Слова эти поразили меня. Я сделал приказанное.Разжено было пламя, и он сам стал посредине.Целый и невредимый, он и меня (еще) приглашал.Боюсь, владыко, сказал я, (ибо) я грешник.Выйдя [из огня], он подошел ко мне и поцеловал меня.Отчего ты боишься, сказал он мне, отчего робеешь и трепещешь?Велико и страшно это чудо? — большее сего узришь.Я в ужасе, господине, сказал я, и не смею приблизиться к тебе,Не желая оказаться дерзким более огня.Ибо я вижу, что ты человек, превосходящий человека,И не дерзаю смотреть на тебя, котораго огонь устыдился.Привлекши меня ближе, он заключил меня в объятияИ снова облобызал меня лобзанием святым,Сам благоухая весь благоуханием безсмертия.[После этого] я поверил и с любовию последовал за ним.Возжелав сделаться рабом его одного.Фараон держал меня (в своей власти), и страшные приставники (его)Принуждали меня заботиться о кирпичах и соломе.Я один не мог убежать, так как не имел и оружия.Моисей молил Бога оказать помощь.Христос поражает Египет десятеричными язвами.Но не покорился фараон и не освободил меня.Молится отец, и Бог внемлет (ему)И говорит рабу (Своему), чтобы он взял меня за руку,Обещая (Сам) идти вместе с нами,(Дабы) избавить (меня) от фараона и от бедствий египетских.Он вложил дерзновение в сердце моеИ дал (мне) смелость не бояться фараона.Так и сделал раб Божий:Держа меня за руку, он пошел впереди меня,И таким образом мы начали совершать путь.Дай мне, Господи, по молитвам отца моего, разумениеИ слово, (чтобы) поведать о дивных (делах) руки Твоей,Которыя Ты соделал ради меня заблудшаго и блуднаго,Рукою раба Твоего изводя (меня) из Египта.Узнав о (моем) уходе, царь египетскийПренебрег (мною), как одним, и сам не вышел,Но послал подвластных ему рабов.Побежали они и настигли (меня) в пределах египетских,(Но) все возвратились ни с чем и разбитыми:Мечи свои изломали, стрелы повытрясли,Руки их ослабели, действуя против нас,И мы остались ни в чем невредимыми.[Пред нами] горел столп огненный, и [над нами] было облако;И мы одни проходили в чужой стране,Среди разбойников, среди великих народов и царей.(Когда) узнал и царь о поражении людей своих,То пришел в бешенство, считая великим безчестиемБыть поруганным и побежденным одним человеком.Запряг он свои колесницы, поднял народИ погнался сам с большим хвастовством.Придя, он нашел меня одного лежащим от усталости;Моисей же бодрствовал и беседовал с Богом.Приказал он связать меня по рукам и ногам,И, удерживая меня чрез мнение, они покушались вязать;Я же, лежа, смеялся и, вооружившись молитвоюИ крестным знамением, всех их отражал.Не смея прикоснуться или приблизиться ко мне,Они, стоя кое–где поодаль, думали устрашить меня:Держа в руках огонь, они грозили сжечь меня,Поднимали громкий крик и производили шум.Дабы не хвастались они, что сделали нечто великое,Увидели они, что и я сделался светом, по молитвам отца моего,И, посрамленные, внезапно (все) вместе удалились.Вышел от Бога Моисей и, найдя меня дерзновенным,Обрадованным и трепещущим от этого чудотворения,Спросил: что случилось? Я возвестил ему все это:Что был фараон, царь египетский,Придя ныне с безчисленным народом,И не мог связать меня; хотел он сжечь меня,И все пришедшие с ним сделались пламенем,Испуская против меня огонь из уст своих;Но так как они увидели, что я сделался светом, по молитвам твоим,То превратились все в тьму; и [вот] теперь я один.Смотри — ответил мне Моисей — не будь самонадеянным,Не смотри на явное, (тем) более бойся тайнаго,Скорей! воспользуемся бегством, так Бог повелевает;И Христос вместо нас будет поборать египтян.Пойдем, господине, — сказал я, — я не разлучусь от тебя,Не преступлю твоих заповедей, но все сохраню. Аминь.

Гимн ХХХVIII