Чужие ветры. Копье черного принца - Лев Прозоровский

«Если б меня спросили, к чему он питает страсть, — я бы затруднился ответить», — подумал Андрей. Часто внешность человека свидетельствует о многом. Сейчас она не говорила ничего.

Манерами Витольд слегка смахивал на официанта: застывшая улыбка на лице, спина, постоянно согнутая в полупоклоне, руки, почтительно опущенные вниз. Комната, в которой работал Белевич, была обставлена, видимо, во вкусе хозяина. Вплотную к окну боком придвинут канцелярский шкаф, — первое, что освещал луч солнца в этой комнате, были пестреющие за стеклом шкафа корешки скоросшивателей. Тяжелый стол мореного дуба, оставшийся, видимо, с помещичьих времен, маленькая вешалка на стене напротив, два стула: один — хозяйский, с подушечкой; и — больше ничего.

Полдня Андрей, сидя напротив Белевича, добросовестно перелистывал папки, читал финансовые отчеты, очень мало понимая в них, что, впрочем, было вполне естественно для новоиспеченного «ревизора». Временами он делал записи в блокноте. Белевич, следивший внимательно за каждым движением начальства, испуганно вскидывал голову:

— Что-нибудь не так?

— Нет, нет, все в порядке! — успокаивал Андрей, усмехаясь в душе. Если б счетовод видел, какого рода «записи» делал в своем блокноте ревизор, он решил бы, что министерство прислало сумасшедшего.

Изредка, отложив очередную папку в сторону, Андрей вставал и принимался ходить по комнате, дымя сигаретой. В такие минуты он делал попытки завязать с Белевичем разговор на посторонние темы, но безуспешно. Счетовод отделывался короткими замечаниями.

«А директор — симпатичная женщина, — вдруг неизвестно почему подумал Андрей. — Глаза у нее хорошие…»

За окошком было солнечно и сине. Временами хотелось прекратить всю эту игру, выбежать из комнаты на мягкую лужайку и помчаться вон туда, к высоким камышам, что зеленели на горизонте. Но отрываться было нельзя.

Перед обеденным перерывом в комнату степенно вошла Илга. Увидев постороннего, бросила в его сторону настороженный взгляд. Потом приблизилась к Белевичу, зашептала ему что-то на ухо. Андрей тем временем рассматривал вошедшую, изучая ее. «Упрямый профиль — упрямый характер! Если такая на что-нибудь решится — беда тому, кто встанет на ее пути».

Белевичу было неловко шептаться в присутствии ревизора. Он мягко отстранил Илгу и сказал, обращаясь к Андрею:

— Наша преподавательница агрономии Илга Малыня.

— Очень приятно! — Андрей шагнул навстречу. Вежливо пожал протянутую руку. Она была довольно большой, но мягкой, нежной.

— Этот товарищ из министерства, ревизор, — пояснил Белевич, видя, что Андрей не спешит называть себя.

— Очень хорошо, — в свою очередь ответила Илга приятным грудным голосом. — Но сейчас обеденный перерыв, и всем надо идти обедать… даже ревизору, — добавила она, улыбаясь одними губами. — Мы с Витольдом обедаем дома, если хотите, прошу к нам!

— Нет, спасибо!

Андрей едва удержался от соблазна принять приглашение. Если Илга тоже является участницей всей этой запутанной истории, — надо знакомиться с ней особо. Практика разведчика подсказывала, что если мужчины в ряде случаев бывают умнее женщин, то женщины всегда оказываются эмоциональнее. А эмоциональный человек смутно чувствует то, о чем не догадывается разум.

Андрей пошел обедать в курсантскую столовую. Она находилась на первом этаже. Во всю длину высокого светлого зала стояли узкие покрытые льняными скатертями столы. За окнами виднелось все то же озеро, все та же зеленеющая на горизонте полоска камышей. Она начинала надоедать. Чтобы не видеть всего этого, Андрей сел спиной к окну. За столами было шумно. Попав в общество говорливых и веселых полеводческих бригадиров, механиков и животноводов, Андрей невольно залюбовался ими. Справа сидел широкоплечий низенький крепыш в черном комбинезоне. Ловко управляясь с едой, он ухитрялся при этом ежеминутно отпускать шуточки, и сидящие вокруг покатывались со смеху. Молодежь была занята собой, учебой и, в данную минуту, обедом. Ни о чем другом она, казалось, не думала.

«Смеются и не подозревают, — размышлял Андрей, — что где-то здесь, с ними рядом, возможно, находится враг. Он пришел из чужого мира, чтобы вредить, мешать им строить счастье, мешать наслаждаться жизнью… Если б только они об этом знали!»

Но от кого их оберегать? Где он, этот враг?..

После обеда Белевич стал словоохотливее. Видно, Илга посоветовала быть с ревизором полюбезнее… Еще придерется к чему-нибудь — с работы выгонят…

— Красиво здесь у вас, — заметил Андрей, кивнув на окно, за которым виднелось озеро. — Красиво, а скучно, наверно?

— Мы привыкли, — степенно ответил Белевич.

— Хотя здесь есть где отдохнуть, — продолжал Андрей с невинным видом. — Рыбалка хорошая… Охота…

Белевич насупился. Заскрипел пером по бумаге.

— Кому охота, а кому…

— Что «кому»? — Андрей сделал вид, что не понял, о чем говорит Белевич. Тот насторожился.

— А вы разве ничего не слышали?

— Ровным счетом ничего… Я здесь впервые. Раньше у меня была другая зона.

— Что ж, тогда знайте, — невесело усмехнулся счетовод, отрываясь от письма и устремляя на Андрея голубые выцветшие глаза. — Я тоже был любителем… Недавно пошел с товарищем на охоту да и застрелил его.

— Своего товарища?

— Да. Пять лет условно дали. Но не в этом дело. Совесть меня мучает. Друга убил. Понимаете, — друга!..

— Понимаю, — задумчиво протянул Андрей. Наступило неловкое молчание. Первым заговорил Андрей.

— Но сделанного, как говорится, назад не воротишь… А я ведь тоже охотник-любитель… И если у вас осталось ружьишко, я его на денек позаимствую… Не возражаете?

— Нет, отчего же! Хоть сегодня.

После этого Белевич окончательно умолк. Разговор больше не клеился. Да и о чем говорить? О вещах посторонних? Это было бы бестактным по отношению к человеку, который, предполагалось, тяжело переживал свою трагедию. Расспрашивать о подробностях убийства? Это могло навести счетовода на подозрения. Андрей нашел выход.

— Я что-то устал, — сказал он, откладывая в сторону папки с делами. — Времени у меня впереди достаточно, на сегодня хватит! Пойду побродить по вашим местам.

Сразу же у выхода Андрей встретил Алину. Она разговаривала с пожилым мужчиной в застиранном синем халате. Судя по характеру разговора, мужчина был кладовщиком. Глядя на ее свежее, загорелое лицо, повернутое вполоборота, слушая четкие распоряжения, произнесенные к тому же звонким молодым голосом, Андрей еще раз поймал себя на том, что эта девушка ему нравится. Алина, вдруг оборвав на полуслове фразу, обращенную к кладовщику, повернулась к Андрею. Ясные ее глаза скользнули по его лицу испытующе, словно изучая. Андрей подошел ближе.

— Я хочу с вами поговорить, Алина Карловна.

— Сейчас. Идите, Путнынь, и не забудьте, что я вам сказала.

Отпустив кладовщика, Алина потихоньку пошла в сторону от школы. Андрей двинулся за ней.

— Где находятся вещи убитого Эгле? — спросил он, догоняя свою спутницу.

— Мы их отослали жене.

— А кто теперь живет в его комнате?

— Новый механик.

— В каких он отношениях с Белевичем?

— В самых официальных. Белевич принимает от него документы на израсходованный бензин, масло…

— Понятно… А где эта комната?

— Вон в той пристройке, — показала кивком Алина в направлении группы деревянных домиков, примыкающих к правому крылу главного здания.

Начинало темнеть. В окнах кое-где уже вспыхнули огоньки. Андрей огляделся по сторонам. Поблизости никого не было.

— Зайдем к механику сейчас. Предупредите его, что я завтра начну ревизию автохозяйства школы.

В добром и, по существу, мягком характере Алины была одна черта, благодаря которой ее владелица, несмотря на молодость лет, оказалась на руководящей хозяйственной работе. Черту эту правильней было бы назвать «административной жилкой», а еще правильней, хотя и несколько пышнее, — «талантом организатора». Алина видела дальше и глубже, нежели девушки ее лет, умела разбираться в людях, умела подчинить их себе. В компании как-то так получалось, что ее слово всегда было решающим, всегда к нему прислушивались. И не только подруги, но и многие друзья.

А теперь Алина с удивлением почувствовала, что инициативу в разговоре как-то незаметно захватил этот маленький майор в кремовом летнем пыльнике. Это было для нее и странно и вместе с тем нисколько не сердило. Она непрочь была бы поболтать с ним на другие, менее деловые темы.

Но сейчас, не отвечая на просьбу Андрея, Алина свернула к пристройкам. Андрей тоже. Вскоре они подошли к одной из них. В окне у нового механика горел свет. Алина постучалась, открыла незапертую дверь и вошла первой, жестом пригласив Андрея.

В маленькой и низенькой комнатке пахло гаражом. Обстановка была очень скромной, если не сказать больше. Сам хозяин, пожилой, небритый и сумрачный, только что снял рабочий комбинезон и собирался повесить его на гвоздь в углу, когда в комнату вошли гости.