Ухожу, не прощаюсь... - Михаил Андреевич Чванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успел Георгий разогнуться, чтобы уступить ей дорогу, как дверь перед ним резко захлопнулась, он успел лишь заметить смущение на лице Веры.
Георгий обулся и вышел на улицу — совсем распогодило, а, черт побери, не улетишь! Вера мыла крыльцо аэропорта, если это крошечное строение можно было назвать аэропортом. Увидев его, оставила ведро и спряталась за дверью. Вместо неё вышла вчерашняя её подруга, взяла ведро, тряпку и, улыбаясь, пошла навстречу Георгию.
— Я сейчас вымою вам пол, а Вера вместо меня в аэропорте помоет, — сказала она подошедшему к Георгию командиру вертолета Юре Шаронову.
— Так что, она всех боится или только меня? — не на шутку обиделся Георгий.
— Всех. Стеснительная она у нас очень. Обычно у нас девушки смелые, а она стеснительная. В отца, что ли?
— А кто у неё отец?
— Русский. Звали Георгием. Как и тебя. Он умер здесь в горах, замерз. Вера нездешняя. Она родилась далеко отсюда, у моря. В бухте Сомнения. Знаешь такую?
— Знаю.
— Раньше там чукотский поселок был. Теперь нет.
— Ас кем Вера тут живет?
— С матерью. Мать у неё тоже от русского. И у Веры его фамилия осталась, своего-то отца она фамилию не знает — он не жил с ними. А тот жил.
— А как её фамилия? — удивленно спросил Георгий.
— Ирженина… Ладно, мне нужно пол мыть.
— Ну, скажите ей, чтобы она не боялась меня, — сказал ей вслед Георгий. Его не на шутку задело, что эта странная девушка Вера избегает его, боится. — Что я ей сделаю?
— А она не боится, — неожиданно оглянулась девушка.
— А что же?
— Ты ей нравишься. Давно нравишься, а сказать она стесняется. Странный ты какой-то. Ходишь все грустный. Вот она тебя и пожалела.
Георгий от неожиданности ничего не ответил.
Утром была погода, но вертолет опять перехватил Ринат. Георгий обиделся на него, а тот лишь отмахнулся:
— Ты пойми, у меня тоже работа. Кто успел, тот и съел. Тут иначе нельзя. Тем более, я официальный заказчик вертолета.
— Но пойми, Ринат, тебе вертолет нужен каждый день, а мне всего на день — мог бы уступить.
— Сегодня никак не могу.
— Но ты мне каждый раз так говоришь. Войди в мое положение.
— Не могу. Кто же тогда будет входить в мое положение?!
Георгий обиженно отвернулся и пошел в поселок.
Ринат лишь пожал плечами, усмехнулся.
— Может быть, на самом деле сегодня поработаем на него? — спросил его командир вертолета. — Уже половина августа, а парень, можно сказать, еще и не начинал работы. А его вездеходчик, наверное, уже загибается с голоду.
— У меня пять бригад сидят без работы. И в некоторых тоже, наверно, уже нет продуктов.
Вечером Георгий слышал, как пришел вертолет, но решил не ходить к пилотам: там, в своих красных «запорожских» шароварах, довольный сегодняшним днем, будет ухмыляться Ринат, — но не выдержал, пошел.
— А, Георгий, — радостно приветствовал его Валентин Ильич. — Иди причастись. Ребята мои сегодня на обратном пути в Хатырку залетали. Приняли по рюмочке. Им больше нельзя. А посмотри на Володю, он причастился основательно.
И точно: дизелист Володя пытался ему что-то сказать, но никак не получалось, он лишь блаженно улыбался и падал перед Георгием на колени:
— Мы… земляки… я… земляки… Я, между прочим… в студии МАХТа… учился… Понимаешь…
— Какого МАХТа? — не понял Георгий.
— МХАТа, — пояснил Валентин Ильич. — Лишнего чуток хватил, вот у него и замыкает, перескок получается.
Георгий засмеялся.
— Да он на самом деле, кажется, там учился, — сказал Валентин Ильич. — Трезвый молчит, сколько не выпытывай, а выпьет лишку — начнет рассказывать. То ли бросил, то ли выгнали.
Георгий, пожалуй, в первый раз внимательно посмотрел на Володю, которого до этого видел по нескольку раз в день, но тот уже сладко спал, уткнувшись лбом в угол. Тут пришел, в своих красных штанах, Ринат, хищно и довольно улыбающийся, и пир пошел горой.
— Хочешь свежий анекдот? — краем половика наводя блеск на свои моднецкие туфли — как он умудрялся ходить в них по Апукваяму, — повернулся к Георгию второй пилот вертолета, чернявый и красивый, как молодой бог, Армен Дадаян, пришедший в экипаж полгода назад вместо ушедшего на пенсию известного всей Камчатке и Чукотке Ивана Лукича Воронова.
— Не до анекдота мне.
— Да брось ты, улетишь, от работы кони дохнут… Так вот, слушай. Сидят корякские ребятишки на лужайке и пустыми кружками чокаются. Их спрашивают: «Что это вы делаете?». Что они, думаешь, отвечают?
— Не знаю.
— «Однако, в геологов играем».
Все захохотали, а бортмеханик Витя Гусев от смеха даже сполз с кресла.
— Я слышал этот анекдот, только немного не так, — сказал Георгий.
— А как? — заинтересовался Армеша Дадаян.
— «В летчиков играем. В полярных летчиков играем». Вот, посмотри на Володю, яркий пример.
— Ну, Гера, ты сегодня просто не в духе… Ну так я не дорассказал об отпуске, — повернулся он к Раису. — Взяли мы его значит. За два года. Был знакомый мужик в облисполкоме. Через него купили вскладчину втроем, экипажем, «Москвич». У Челябинска отобрали права у меня, у Горького— у Володьки, а когда переезжали через Волгу, Витька врезался сзади в МАЗ. Мотор весь, разумеется, разбил. Что делать? На счастье, навстречу бульдозер. Остановили: «Будь другом, сковырни его в Волгу!» «Да вы что, ребята, с ума сошли?!» «На вот тебе за это бутылку коньяка, только сковырни!» Пожал плечами: «Дело ваше». И сковырнул его с моста. Мы облегченно вздохнули — намучались только с этим «Москвичом», И пошли дальше — впереди еще было два месяца отдыха…
Часа через три Георгий, возбужденный и легкий от выпитого, а выпил он изрядно, — шел к себе домой, в пустовавший, а потому бесцеремонно занятый им балок московских аэрогеологов. От крошечного клуба в разные стороны расходились люди — только что кончился фильм. Георгий от единственного освещенного столба перед клубом повернул в переулок меж растянутых по кольям вместо изгороди старых сетей, чтобы попасть на мосток через речку, неожиданно впереди себя увидел Веру, осторожно спускающуюся по скользкому и грязному склону.
Она, разумеется, не видела его. Кровь, взбодренная водкой, всколыхнулась в нем, он вспомнил, что он мужчина, ему было приятно, что он нравится этой странной девушке, ему захотелось легких подвигов, и, весь подобравшись, напружинившись, Георгий решительно догнал её:
— Здравствуйте, Вера!
— Здравствуйте! — Георгий чувствовал, как она вся напряглась, и ему нравилось быть сильным и властным рядом с ней.
— Почему
