Звездочет. Работа на холоде - Марина Барбышева

Генерал понимал, что именно сейчас нужно принимать окончательное решение — быть Чумакову в разведке или нет. И зависело это не только от него, генерала Шевцова, которому много раз приходилось по роду деятельности принимать судьбоносные решения, но и от самого Чумакова, который, скорее всего, представлял себе свою жизнь совершенно иной.

Впрочем, если уж быть честным до конца, разве может этот парень отказаться? Даже если он в эту Систему попал не по своей воле, случайно? Это ничего не меняет. Ведь жизнь любого человека — вереница случайностей. Чумакову пришлось иметь дело с более чем необычными обстоятельствами, которые круто изменили его жизнь. Но, черт возьми, он заставил пободаться спецслужбы нескольких стран, выбрался из всех передряг и ухитрился остаться в живых! За последние месяцы его судьбу пытались решить неоднократно и свои и чужие, и всегда не в его пользу, но всякий раз он вносил свои поправки в их планы.

Перенося вес с носка на пятки, генерал покачивался, глядя в окно и заложив за спину руки. Но ничего за окном не видел. Перед его глазами проносились совершенно другие картинки: отчаянная его молодость, лица ушедших друзей и некоторых неудачливых агентов, сгинувших тихо и без следа.

Дверь за его спиной бесшумно отворилась и захлопнулась с грохотом, вырвав генерала из марева воспоминаний.

— Разрешите войти?! — рявкнул во весь голос не оправившийся после контузии курсант Чумаков.

— Заходи, садись, — обернулся Шевцов. Но Сергей его не услышал. Они так и стояли молча, глядя друг другу в глаза.

— Вам нужен был одноразовый шприц, да?!.. — громким неестественным голосом прервал паузу курсант. — Или презерватив — попользовались и выбросили? И вы нашли меня… тогда в Праге, да?!.. Рисковали, конечно… человек не из вашей системы… мог выдать… и все такое… Зато не жалко, да?!.. — Он помолчал, переведя дух, и заорал снова: — Я победил! Я здесь! Вот я!

— А почему вернулся? — громко спросил Шевцов.

— Работу ищу! — Сергей усмехнулся и развел руками. Глаза его смотрели зло и по-детски обиженно. — Есть работа?.. Или в бега подаваться?..

Шевцов вздохнул, покачав головой, и жестом пригласил курсанта присесть. Они сели за один из столов друг против друга.

— Работы хоть отбавляй, — сказал генерал по-доброму, даже по-отцовски как-то улыбаясь.

— Что?! — гаркнул Сергей, совершенно его не слыша.

— Молодец, говорю, — рассмеялся Шевцов, доставая блокнот и ручку.

Далее их разговор проходил в полной тишине. Генерал писал что-то в блокноте и показывал Сергею. Тот читал и кивал. Но по выражению его лица ничего со стороны понять было невозможно. Он был сосредоточен и серьезен, возможно, как прежде никогда в жизни.

Виктор ждал его на улице. Он нетерпеливо переступал с ноги на ногу, нехотя кивая проходящим мимо курсантам. Он знал, что у Сергея с генералом Шевцовым сейчас происходит очень важный, возможно, судьбоносный разговор. В разведшколе они оба были лучшими курсантами, но абсолютно разными в смысле подхода к решению поставленных задач, а дружба их родилась и закалилась в горниле здорового соперничества. По-своему привязавшись к Сергею, Виктор нервничал. Он понимал, что исход разговора может оказаться для друга фатальным, если не сказать трагическим. Виктор давно был в Системе, и варианты выхода из нее были ему известны. Не приведи бог такое испытать на своей шкуре!

Ждать пришлось недолго. Сергей появился в проеме распахнутой двери на улицу со странным выражением на лице. Пожалуй, он был озадачен.

Виктор на всякий случай ободряюще хлопнул его по плечу и махнул в сторону поля у забора.

— Пойдем, — согласился Сергей, — лучше отойти подальше. Не то я со своей контузией на всю казарму орать буду.

Они молча пересекли гаревую беговую дорожку, прошли по плацу и уселись в граве у самого забора.

— Ну что?.. — нетерпеливо спросил Виктор.

— Мне предложили «работу на холоде».

— Ну… работа без прикрытия… один в поле… Поймали — убили. Никто не знает. Никому не нужен. Один. По жизни — один!

— Ну вот, — Сергей кивнул, уставившись в пустоту, — такое он мне предложение сделал…

— Черт… — Виктор отвернулся. К горлу подступил ком. А чего он, собственно, ждал? Что еще могли предложить такому, как Чумаков? А какому такому?!

Виктор дернулся и толкнул Сергея в бок.

— «На холод» — это же с концами!.. Хочешь, я отца попрошу?! Он там всех знает! Я попрошу! Он поможет!

Но Сергей упрямо молчал, и странное выражение на его лице углублялось, делая его решительным и жестким.

— Чего молчишь! — рявкнул Виктор, встряхнув Сергея за плечи, словно хотел вывести его из оцепенения. — Я правда поговорю с отцом! Хочешь?!

— Да нет, погоди… — остановил его Сергей, — ты не понял… Я сейчас объясню… Видишь ли, оказывается, я этого всю жизнь хотел. С детства, с детдомовских времен. Я, оказывается, многое могу. Я такой! От природы, понимаешь?.. Я это чувствовал, но не знал, как выразить и что с этим делать. А теперь знаю.

Виктор отрицательно замотал головой, хотел возразить, но Чумаков остановил его жестом. Виктор замолчал, вырвав в сердцах пучок травы из земли. Сергей продолжал:

— Когда в Афгане служил, мы на караван пошли. Я молодой был. Ночью отошел поссать, а тут стрельба началась. Наши с их дозором столкнулись. Духов не меньше роты было, а нас два отделения. Короче, наши откатились, а я остался… Сначала страшно было. Жуть. А потом вдруг так легко стало, как крылья выросли. Я тогда решил, что все равно не жилец. Так какая разница… Кайф такой… Свобода.

— А потом? — спросил Виктор, удивленный откровенностью Сергея, совершенно для него неожиданной.

— Да ничего потом. На блокпост вышел. И все. — Сергей вдруг резко свернул свой рассказ и замолчал.

— Ты хочешь согласиться? — все еще не верил Виктор.

— Я уже согласился…

— А Лена? Ей наверняка скажут, что ты умер.

— Н-да… Наверняка так и скажут… — Сергей нахмурился, но потом вдруг усмехнулся, невесело и даже трагично: — Ты о ней позаботишься…

Он как-то сразу замкнулся и сник. Было ясно, что разговаривать он больше не хочет.

Лена сидела на лекции по макроэкономике в самом конце наполовину пустой аудитории. Этот предмет не особенно интересовал ее сокурсников, и они предпочитали его прогуливать. Но Лена не позволяла себе прогулы, так как за ее обучение платили. А она относилась с уважением к чужим деньгам, щедро в нее вкладываемым. Да и не хотелось ей сегодня гулять. Сегодня ей вдруг сделалось грустно. Странные нехорошие предчувствия словно бы подползали к ней с разных сторон, и все они касались Сергея.

Она всегда начинала о нем думать с самого начала, с того необыкновенного ощущения, которое она испытала при первом его взгляде на нее. И заканчивала одним и тем же. Что он ей не пара. Но не пара для чего?.. «Для семьи, — Лена тяжко вздохнула. — Конечно же, для семьи…» Дальше, чем создание семьи, ее мысли не уходили. Естественно, ей хотелось, чтобы он стал другим. Да разве это возможно? С чего бы это он вдруг стал другим? Она чувствовала сердцем, что он любит ее, и лишь в этом он не врал. Во всем остальном он врал ей безжалостно и беспощадно. Как сказочный заколдованный принц, он являлся ей иногда. Но зачем? Чтобы она его не забывала?.. Или как оборотень, он словно тайком пробирался к ней из какой-то другой жизни, в которой ей места нет. А потом превращался в кого-то неузнаваемого, принимая иное обличье, и его больше нет нигде!!

Но все же она считала себя его девушкой, по-детски уверяя себя в том, что однажды он придет к ней навсегда и больше уже не исчезнет. Или заберет ее к себе.

Возможно, тогда она будет к этому готова. А пока что она совершенно выбита из колеи и из составленного ею для себя плана своей судьбы. И все это из-за него. Из-за его внезапного появления в ее жизни, из-за его постоянного исчезновения из ее жизни… Из-за его неприсутствия в ее жизни. И из-за его в принципе существования вне ее жизни. Теперь Лене было понятно, что спланировать судьбу невозможно. Человек предполагает, а Бог располагает. Хотя и в судьбе имеет место господин случай.

Они познакомились случайно. В метро. Примерно за полгода до Праги. Он сидел в поезде напротив и смотрел на нее задумчиво и ласково. А ей было неловко. Она отводила глаза, делая вид, что о чем-то задумалась, потом что-то нервно искала в сумочке, но никак не находила. Их взгляды упрямо встречались, словно притягивались друг к другу. Вдруг она поймала себя на том, что тоже хочет смотреть на него. Но разве так можно?

Еще какое-то время она прятала глаза, но в конце концов не выдержана и вышла из вагона. Он, конечно же, вышел за ней следом и молча шел, не отставая ни на шаг, по длинному многолюдному переходу. Она улыбалась на ходу и не оглядывалась.